Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов - Рой Медведев

И все же чувствовалось, что волна оппозиционных настроений начинает идти на убыль, особенно если говорить не об одиночках или малочисленных группах, а о целом слое советской интеллигенции. При этом если большая часть интеллигенции начала поддаваться настроениям некоего «примиренчества», то среди отдельных людей и небольших групп возрастал радикализм настроений. Так, например, демонстративно вышел из рядов КПСС писатель А. Костерин. В своем заявлении он писал, что протестует против вступления советских войск в ЧССР. Всего через две недели после отправки этого письма Костерин, перенесший ранее тяжелый инфаркт, умер. Его похороны в ноябре 1968 года, организованные П. Григоренко, превратились в оппозиционную манифестацию. На панихиде читали стихи, произносили речи; крымские татары, защите которых Костерин посвятил много сил, прислали венки и своих представителей. В крематории на 30-минутный митинг собралось более 300 человек. Администрация крематория и сотрудники КГБ пытались прервать митинг и ускорить кремацию.

Осенью 1968 года исключили из партии нескольких писателей, в том числе Г. Свирского и Л. Копелева. Писателю и публицисту Ю. Карякину, в защиту которого выступила большая группа писателей-коммунистов, исключение из партии заменили строгим выговором. За подписание письма в защиту П. Литвинова и его товарищей в Москве исключили из партии старого большевика С. Писарева и внука Г. Петровского – Л. Петровского.

В начале 1969 года усилилось давление на интеллигенцию, продолжались проработки, увольнения и исключения из партии, а также обыски и аресты отдельных диссидентов. Увеличилось давление и внутри КПСС, организациям и институтам было запрещено приглашать для докладов и лекций писателей или общественных деятелей со стороны без согласования с районными комитетами партии. Более интенсивно стала проводиться борьба с «самиздатом». Однако разного рода материалы «самиздата» продолжали распространяться, например «Открытое письмо» П. Якира в редакцию журнала «Коммунист», так же как и мое письмо на ту же тему. Именно в это время я решил передать текст своей большой рукописи «К суду истории» в одно из западных издательств. Мне помогли сделать это коммунисты одной из европейских стран. В августе 1969 года на бюро Фрунзенского райкома партии Москвы я был исключен из КПСС как автор еще нигде не опубликованной рукописи. Это решение через месяц было утверждено на бюро Московского горкома партии, а еще через несколько месяцев – на коллегии КПК, которая проводилась под председательством А. Пельше. Заседание бюро МГК вел В. Гришин, который произнес 10-минутную речь против меня.

В начале мая 1969 года в Ташкенте был арестован бывший генерал-майор П. Григоренко. Именно он в 1966–1969 годах стал ведущей фигурой в движении диссидентов. Бывший боевой генерал, он был лично знаком с Брежневым по службе в 18-й армии, и его арест не мог не быть санкционирован Политбюро. По случаю ареста Григоренко его друзья в Москве распространили много листовок и обращений, включая и обращение в ООН. Вместе с тем после ареста Григоренко в Москве прошла серия обысков, при которых изымались различного рода документы, особенно связанные с движением крымских татар. При одном из обысков был арестован И. Габай.

Арестованный в Ташкенте Григоренко был освидетельствован в местной психиатрической клинике при военном госпитале, но военные врачи не нашли никаких серьезных отклонений в его психике, оправдывающих его изоляцию от общества. Однако Григоренко не был освобожден. Его привезли в Москву и подвергли второй экспертизе в Институте судебной медицины имени Сербского, где врачи и эксперты уже давно тесно сотрудничали с властями. Здесь Григоренко был признан невменяемым и направлен на лечение в психиатрическую клинику в Казани. На «заочном» судебном процессе суду были представлены заключения врачей, и суд определил необходимость принудительного лечения, не обратив никакого внимания на убедительную речь адвоката Григоренко С. Каллистратовой. Текст этой речи позднее широко распространился в «самиздате».

После ареста Григоренко для его защиты, как и для защиты других политзаключенных, в Москве была образована так называемая «Инициативная группа по защите прав человека». В эту группу, вокруг которой образовался большой по тем временам актив, вошли Т. Великанова, Н. Горбаневская, С. Ковалев, П. Якир, А. Лавут, А. Краснов-Левитин, Т. Ходорович, А. Якобсон и некоторые другие. К группе принадлежал и друг П. Григоренко военный инженер, бывший майор Г. Алтунян, который уже в конце 1969 года сам был арестован и предан суду. Вообще почти все члены «Инициативной группы» стали объектом различных преследований властей. Но это не остановило процесс создания оппозиционных организаций и журналов. В 1979 году активисты из окружения В. Чалидзе решили создать небольшую организацию – «Комитет прав человека». В него, кроме В. Чалидзе и А. Твердохлебова, вошел А. Д. Сахаров, которому подобного рода инициатива показалась весьма привлекательной.

Во второй половине 1969 года широкую известность внутри СССР и за границей получил Андрей Амальрик. Амальрик уже несколько лет примыкал к движению диссидентов, не вступая, однако, ни в какие группы и сохраняя независимость суждений. В 1969 году он написал большое эссе «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?». Работа Амальрика не отличалась особой глубиной суждений, но привлекла всеобщее внимание необычным названием. Амальрик попытался дать определенный анализ демократического движения. По его подсчетам, среди участников этого движения в конце 60-х годов имелось 45 процентов ученых, 22 процента деятелей искусств, 13 процентов инженеров и техников, 9 процентов издательских работников, учителей и юристов, 6 процентов рабочих и 5 процентов крестьян. Эти подсчеты были неполными, так как Амальрик руководствовался собственными критериями при определении участников оппозиции. Однако в целом они правильно отражали общие пропорции участия различных групп населения страны в оппозиционных движениях. Амальрик весьма пессимистически смотрел как на будущее демократического движения, так и на возможности советского общества к самообновлению и развитию. Он считал вполне вероятным, что СССР не сумеет сохраниться как единое государство до 1984 года и что толчком к распаду СССР послужит война с Китаем. Весной 1970 года Амальрик был арестован и приговорен к трем годам лагерей. Однако его арест вызвал многочисленные протесты, главным образом за границей, где его небольшая работа получила широкую известность и распространение.

В начале 1970 года нажим и репрессии против отдельных диссидентов и их групп приняли новые формы. Было очевидно, что по этому вопросу директивные инстанции пришли к какому-то решению, по которому органам КГБ предоставлялись дополнительные полномочия. Начала развертываться система районных управлений КГБ, большинство которых было упразднено еще при Хрущеве. В отличие от центральных управлений районные вели наблюдение не столько за иностранными, сколько за советскими гражданами. Общие штаты КГБ, и особенно тех его подразделений, которые были связаны с борьбой против инакомыслящих, увеличились. Росло число обысков, арестов, судебных дел, участились случаи помещения инакомыслящих в психиатрические лечебницы. Так, например, большое внимание общественности привлек состоявшийся в 1970 году судебный процесс над известным ленинградским физиком Р. Пименовым и его другом Б. Вайлем. Как и в случае с А. Амальриком, этот суд устроили не по месту жительства обвиняемых – он происходил в Калуге.