Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы - Чарльз Брокден Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И все же я вновь начал лелеять надежду на то, что вы живы. Ведь когда стрельба прекратилась и ваши враги уже были мертвы, вы продолжали двигаться, разговаривать… Да, вас тяжело ранили в бою. Но вдруг я поспешил, решив, что рана привела к фатальному исходу? Стенания девушки, горе и недоумение, переполнявшие меня, могли помешать мне правильно оценить ваше состояние, и я пришел к ошибочному выводу, которого в другой ситуации не сделал бы. Мои познания в медицине достаточны, чтобы понять, что вялые мускулы, мертвенная бледность и отсутствие пульса свидетельствуют не только о смерти, но и о потере сознания.
Еще не поздно исправить ошибку, думал я. Нужно поскорее вернуться к хижине и осмотреть вас. В худшем случае я хотя бы заберу ваши останки, чтобы достойно предать земле.
Из двенадцати обнаруженных накануне дикарей десять уже были убиты. За двумя сбежавшими по-прежнему шла ожесточенная охота. Я не принимал в ней участия, поскольку остался выхаживать раненую девушку, и у меня появилась возможность отправиться к жилищу Деб. С восходом солнца я в сопровождении двух друзей тронулся в путь.
Когда дорога резко свернула в долину, мы были поражены открывшейся перед нами картиной. На земле лежал мертвый индеец, поверженный дважды – штыком и пулей, а рядом, вертикально воткнутый в грунт, своеобразным маяком торчал его мушкет, словно кто-то хотел привлечь внимание к этому месту. Несколько часов назад я проходил здесь, и трупа еще не было. Наши соратники вели поиски далеко отсюда. Казалось, некая сверхъестественная сила помогает нам, устраняя необходимость в применении оружия.
Мы подошли к хижине. Тела индейцев были распростерты в тех же позах, а тот, кто убил этих дикарей и сам геройски пал на поле брани, будто воскрес и вознесся. Ничего невероятного даже в таком предположении мы уже не видели. Вы, Эдгар, застрелили трех своих противников, но оружие, с помощью которого была одержана эта победа, пропало. Восстав из мертвых, вы уничтожили еще одного врага – пулей и штыком, полученными не иначе как от сверхъестественных сил, – после чего бесследно исчезли. Ведь если бы индейца убил кто-то из жителей Четаско, нам об этом уже было бы известно.
Что теперь делать? Очевидно, вы живы. Вам хватило сил, чтобы уйти. Но почему вас никто не видел?
И каким опасностям вы могли подвергнуться, выбираясь из этой дикой местности?
Я возобновил поиски. Мы долго следовали за вами по пятам, однако до наступления ночи так и не достигли желаемого результата. Дважды мы заходили в дом, где вы передохнули и подкрепились. Во второй раз я был удивлен и обрадован сведениями, полученными от хозяйки. Она точно описала вас, сказала, что вы имели при себе ружье и собирались перейти через южные горы, чтобы кратчайшей дорогой выйти к Солсбери.
Теперь большая часть моих опасений была развеяна. Я узнал, что вы вполне дееспособны, не потеряли аппетита и в силах преодолевать большие расстояния, а потому почти не сомневался, что уже следующим утром мы непременно встретимся. Пока же я решил присоединиться к тем, кто преследовал уцелевших врагов. По тропе, которой, исходя из полученной информации, шли и вы, я вскоре нагнал многочисленный отряд, продолжавший искать тех варваров, что прошлой ночью напали на соседнюю плантацию и убили всех ее обитателей.
Нет нужды подробно останавливаться на дальнейших наших похождениях и блужданиях. Так или иначе, следы неприятеля привели нас к дому Селби. Индейцы вломились туда, разожгли на полу костер, но потом, вероятно, были вынуждены спешно ретироваться, даже не прихватив с собой добычу. О количестве врагов мы могли только гадать. Один из них, отставший от остальных, не успел скрыться и был убит на подходе к лесу, где вы, по вашим словам, и наткнулись на него.
В доме Селби мы никого не застали, огонь нам удалось потушить прежде, чем он причинил какой-либо серьезный вред, а пьяница, которого видели вы, наверно, вернулся с ночной гулянки уже после нашего ухода.
С удвоенным рвением ринулись мы преследовать врага. Судя по всему, индейцы перебрались на другой берег реки и поднимались в гору. Мы гнались за ними по пятам. Пережитое за минувшие сутки не могло не сказаться на мне, и, когда мы достигли мыса, о котором вы говорили, я почувствовал, что дальше идти не в силах. Долгие поиски доконали меня. Я жаждал найти вас, но понимал, что, если не сделаю передышку, то не смогу добраться до владений Инглфилда, как хотел, к утру. Два моих спутника присоединились ко мне, и мы направились сюда, к этому дому, покинутому его жителями на время, пока не минует опасность. Здесь у нас был перевалочный пункт и место встреч.
Удрученный и обессиленный, я подошел к кромке горы, отделенной расселиной от основного массива, и вдруг заметил кого-то там, где как раз в это время лежали вы. Животное не забрело бы туда и не улеглось бы в таком месте. Значит, это человек, а если человек, то, несомненно, дикарь и враг. Поэтому я приготовился открыть огонь.
Возможно, я поторопился с выводами. Нужно было убедиться в своих предположениях, прежде чем стрелять в кого-то. Малейшая задержка с вашей стороны, и все могло бы закончиться фатально. Но вы опередили меня и, вскочив на ноги, выстрелили. Смотрите, какую дырку оставила ваша пуля в моем рукаве! Поистине, то был день чудесных спасений!
Все, казалось бы, подтверждало мои подозрения. Тут ко мне подоспели остальные, и каждый из нас горел решимостью уничтожить врага. Мы ни секунды не сомневались, что некоторые из наших пуль достигли цели, отправив вас на корм рыбам.
Я поднял и осмотрел брошенный вами мушкет. В стольких трудных путешествиях он побывал со мной, от тысячи смертей спас меня и моих друзей! Достаточно было прикоснуться к нему, и я сразу узнал свое оружие. Уезжая, я оставил его вам, а когда мы выступили против индейцев, им вооружился ваш дядя, убив которого мушкетом завладел один из краснокожих дикарей. И кем я должен был считать того, кто последним держал его в руках?
Женщина, угостившая вас хлебом и молоком, в ответ на мои расспросы коротко упомянула, что вы, когда пришли к ней, имели
