Соседи по планете Земноводные и пресмыкающиеся - Юрий Дмитриев

Дело в том, что зубы змей — длинные, чуть загнутые, в обычном состоянии лежат во рту параллельно нёбу. Когда змея открывает рот, они поднимаются, становятся почти перпендикулярно к нёбу. А дальше? Чтоб узнать, что произойдет дальше, одну из ядовитых змей раздразнили резиновым надутым шариком, и когда она бросилась на него, сняли происходящее на кинопленку.

Оказывается, у змей, благодаря подвижным челюстным костям, зубы могут выдвигаться вперед, становиться под прямым углом. И, атакуя, змея наносит удар, как кинжалом или копьем.

Правда, это относится не ко всем ядовитым змеям, а лишь к гадюкам, о которых мы говорили, и к ямкоголовым, о которых мы сейчас поговорим.

Семейство Ямкоголовых знаменито тем, что у них были найдены на морде непонятные ямки, которые оказались необыкновенными теплолокаторами — о них рассказывалось в первой части нашей книги. Эти теплолокаторы, видимо, произвели на людей такое впечатление (а возможно, ямки на морде), что все семейство назвали ямкоголовыми, хотя некоторые ученые до сих пор называют семейство гремучниками или по крайней мере считают, что так оно должно называться. В этом, конечно, есть резон, так как в него входят и гремучие змеи, но ведь погремушки имеются не у всех, ямки же на голове у всех 120 видов этого семейства, в том числе и у щитомордников.

Один из наиболее распространенных — Паллассов, или Обыкновенный, щитомордник живет в Иране, Афганистане, Корее, Китае, Монголии, а в нашей стране — в Средней Азии, на Дальнем Востоке, в Азербайджане. Это — ядовитая змея, укус ее довольно болезнен, и последствия его человек может чувствовать в течение недели. Однако ни осложнений, ни смертельных случаев от этого укуса не бывает. Сама змея — не агрессивная и никогда первая не нападает (сытую даже можно взять в руки), польза же от нее значительная, так как щитомордники — активные истребители грызунов. Это относится и к восточному (живущему на Дальнем Востоке, в Японии, Корее, Китае, где кстати, высоко ценится и его мясо), и к горному жителю — гималайскому щитоморднику (его находили на высоте чуть ли не в 5 тысяч метров), и к обитающему в Шри Ланке и в Индии горбоносому, у которого передняя часть морды приподнята, и к гладкому, живущему на островах Суматре и Яве и на Индокитайском полуострове. И к щитомордникам, обитающим в Западном полушарии.

Щитомордники — единственные ямкоголовые змеи, живущие в обоих полушариях. В Восточном их, правда, больше, в Северной Америке обитает лишь три вида.

Медноголовый, или мокассиновый, щитомордник — довольно крупный, часто более метра, — и весьма распространенный мексиканский — сухопутные змеи, а вот водный щитомордник, судя по названию, должен жить в воде. Но это не совсем так: он действительно хорошо плавает, ныряет, часто ловит в воде лягушек и рыб, устраивает в воде брачные игры и турниры, но живет все-таки на суше, правда предпочитая сырые места и близость воды.

Как и все щитомордники, водяной ядовит, укус его болезнен (но не смертельно опасен), яд его используется в медицине. В отличие от других змей этого рода, он не только прекрасно уживается в неволе, но и дает потомство.

Помимо истребления грызунов, водяной щитомордник полезен еще тем, что поедает падаль — служит своего рода санитаром. Правда, никто еще не производил оценки этой деятельности водяного щитомордника и не определил степени пользы, но сам факт говорит за себя.

Строение головы — резкий, обращенный острым концом вперед треугольник — определило название некоторых змей — копьеголовые. И самая крупная среди них — полутораметровая хабу, живущая в Японии. Ее родственники — горная куфия, которая обитает в Гималаях и на Индокитайском полуострове, и бамбуковая — жительница Индии, Пакистана, Непала. Все эти змеи ядовиты, но в разной степени опасны для человека (хотя укус ни одной из них не вызывает смерть). Если хабу в больших количествах встречается вблизи поселений (ее привлекает обилие крыс и мышей) и люди волей-неволей сталкиваются с ней часто, то горная куфия живет главным образом в безлюдных местах, нападает лишь в редких случаях, и то — обороняясь. Правда, она становится очень агрессивной и готова напасть на любого, кто позарится на ее яички, которые она самоотверженно охраняет.

Что же касается бамбуковой куфии (прозванной так за то, что целыми днями висит на ветвях бамбука), то она вообще кусает лишь тогда, когда ей причинят боль.

Но пожалуй, самая «добродушная» из всех куфий — храмовая. Будучи ядовитой, она тем не менее позволяет брать себя в руки (при условии деликатного обращения, конечно), и этим пользуются местные жители и священнослужители. Первые приносят их в свои дворы и поселяют там, считая, что присутствие куфии способствует семейному счастью, вторые же привозят змей на остров Пенанг и поселяют их в знаменитом Змеином храме.

Все эти копьеголовые змеи, или куфии, — жители Восточного полушария. В Западном есть свои копьеголовые змеи — ботропсы. Они крупнее и отнюдь не такие «добродушные». В частности кайсака, или лабария, достигающая 2,5 метра в длину, служила, как рассказывает легенда, орудием в войне индейских племен. По этой легенде еще в XIII веке индейцы племени араваков, чтоб отомстить своим врагам — индейцам-карибам, тайно завезли на Малые Антильские острова змей, где они не только прижились — размножились и стали бичом для местного населения, которое тогда составляли карибы.

Другую змею, полутораметровую жарараку обыкновенную, тоже, согласно легенде, завезли на Мартинику плантаторы в начале XIX века. Они считали, что присутствие змей на острове лишит возможности негров-невольников убегать от своих хозяев и скрываться в лесах. Действительно, жарарака погубила тысячи людей, не только скрывающихся в лесах, но и работающих на плантациях.

Однако ученые сомневаются в истинности версий о переселении змей. Они считают, что никто этих змей никуда не завозил. То, что лабария живет только на Мартинике, а жарарака лишь на одном из островов Малого Антильского архипелага — на острове Сент-Люсия, еще ничего не доказывает. Хоть эти острова и стоят достаточно далеко от берегов Южной Америки, змеи вполне могли попасть на них с материка на каком-нибудь вырванном ураганом и сброшенном в море дереве. Зоологи знают немало случаев, когда животные на каком-то плавающем предмете преодолевали и гораздо большие пространства.

Так или иначе, но змеи на этих островах живут и размножаются в огромных количествах. Опасность их стала так велика, что в конце прошлого века пришлось принимать решительные меры. Для начала завезли мангуст. Они оказались бессильными — у этих зверьков нет иммунитета к яду жарараки. Тогда привезли из Африки активных истребителей змей — птиц-секретарей. Однако и они оказались бесполезными: секретари охотятся лишь днем, а жарарака активна только ночью.

В 1902 году извержение вулкана Мон-Пеле чуть ли не две трети острова превратило в кладбище. Но на змей эта катастрофа не очень подействовала. Жарараки — самые многочисленные змеи в Бразилии, Уругвае, Парагвае. В Мексике такие же многочисленные змеи — урту.

Жарараки и урту довольно крупны, но тем не менее они карлики рядом с бушмейстером — очень красивым и довольно редким представителем семейства ямкоголовых. Длина бушмейстера — более трех с половиной метров, и многие змеепитомники хотели бы иметь у себя таких змей. Бразильский змеепитомник Бутантан снаряжал специальные экспедиции, но они не дали результатов — найти бушмейстеров не удалось. Эти змеи поступают в питомник лишь случайно и очень редко — в среднем раз в шесть лет.

Бушмейстер, конечно, змея знаменитая, но гремучие змеи знамениты больше. Они живут в США и Мексике, отдельные виды — в Канаде и Южной Америке. Они разные по величине: от сравнительно мелких — просяного и мексиканского карликового гремучников длиной в 50–60 сантиметров до великанов (ромбический гремучник достигает чуть ли не двух с половиной метров в длину). Но у всех у них есть погремушки или трещотки.

Вскоре посл?5 первой линьки у молодых гремучих змей кончик хвоста утолщается. Когда происходит следующая линька, кусочек кожи на хвосте из-за утолщения не может слезть и остается. После второй линьки появляется еще один, потом еще и еще. В течение жизни часть этих колец-колокольчиков змея теряет, но многие, частично надетые друг на друга, остаются и более или менее свободно болтаются. Выведенная из нормального состояния змея поднимает кончик хвоста и начинает быстро вибрировать им (кстати, это свойственно и щитоморднику — родственнику гремучей змеи, но у него нет погремушек). От вибрации все колечки трясутся и издают довольно громкий, слышный, как пишет Н. Дроздов, на расстоянии 30 метров, звук. «Очень трудно передать характер этого звука, — пишет далее Н. Дроздов, — однако… мы убедились, что он удивительно сходен со стрекотанием узкопленочного кинопроектора».