Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана - Виктор Павлович Точинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Единственный возможный вариант: силком завербовать под пиратское знамя тех моряков, что на судне плавают: или ты с нами, или кормишь акул. И заодно офицера-навигатора завербовать, чтобы было кому курс проложить. А каторжников использовать как боевиков, как абордажную команду.
Так себе вариант, чреватый неожиданностями и неприятными сюрпризами. К примеру, на «Дункане» 25 моряков, меньшему числу и с парусами брига, и с паровой машиной не управиться. Каторжников примерно столько же, уйдут они на абордаж, а насильно завербованные, сговорившись, в спину ударят.
Подвариант, годящийся не для любого судна, но для «Дункана» он подходит: завербовать лишь тех, кто нужен для работы с паровой машиной, и Тома Остина, а остальных — к акулам. И ходить по морю лишь под парами, плюнув на паруса.
Какое-то время это будет работать. Но быстро возникнет проблема: бункероваться где? Уголь для машины как раздобыть? Ни в один порт не сунешься, о захвате яхты Гленарвана всем уже известно, появиться в порту — прямой путь на виселицу. Уголь кончился, машина встала, и что дальше? Снова расчехлять паруса? Но с ними некому работать.
Спойлер: Айртон действительно собирался захватить «Дункан», но пиратствовать на нем не планировал ни минуты. Яхта, по задумке, должна была совершить один-единственный рейс под командованием капитана Айртона. Под парами, разумеется, угля хватило бы. Куда совершить и зачем? Пока рано давать ответ, придет время, и он станет достаточно очевидным.
* * *План действий с учетом полученной от Айртона информации представлялся Гленарвану таким: плыть на «Дункане» к восточному побережью, к месту крушения «Британии», и оттуда начинать поиски Гранта.
Однако имелась загвоздка. «Дункан» был поврежден, не мог идти под парами. Предстоял ремонт гребного винта, возможный лишь в сухом доке. Ближайшим подходящим портом, имеющим такой док, был Мельбурн. Сколько времени там придется провести, дожидаясь, пока док освободится, сколько займет сам ремонт, никто предсказать не мог. По самым оптимистичным прогнозам, не меньше месяца экспедиция потеряла бы.
И Паганель предложил свой очередной блестящий план: пересечь южную оконечность Австралии по суше, снова следуя вдоль тридцать седьмой параллели. Не надо будет скучать в Мельбурне, дожидаясь окончания ремонта. Прокатятся, развеются, а если вдруг повезет, то и на следы Гарри Гранта могут натолкнуться. Путешествие предстоит настолько легкое, что даже леди Элен и Мэри Грант могут в него отправиться.
«— Вы серьезно говорите, Паганель? — спросил Гленарван.
— Вполне серьезно, мой дорогой лорд. Это переход в триста пятьдесят миль, не больше. Делая по двенадцати миль ежедневно, мы закончим его менее чем в месяц, как раз за то время, какое потребуется для ремонта "Дункана". <…> Тридцать седьмая параллель проходит через провинцию Виктория, через английский край, почти всюду заселенный, с проезжими дорогами и железнодорожным движением. Это путешествие можно сделать даже в коляске, если угодно, и в повозке, что предпочтительней. Это вроде поездки из Лондона в Эдинбург, не опаснее.
— А дикие звери? — спросил Гленарван, желая предусмотреть все возможные возражения.
— В Австралии нет хищников.
— А дикари?
— Под этой широтой нет дикарей, кроме того, они не так опасны, как новозеландцы».
Весьма интересный диалог, не так ли? Главную причину сухопутного путешествия по Австралии — необходимость удалить с «Дункана» всех лишних людей — Паганель озвучить не может. И вынужден искажать факты, причем сам себе противоречит.
«Под этой широтой нет дикарей», — как понимать это утверждение? А куда и зачем они поедут? К месту, где племенем дикарей был захвачен Грант, и расположено оно на той самой широте. Причем произошло не исключение из правила, не единственный и уникальный визит аборигенов на 37-ю параллель. Ведь неподалеку попал в плен к туземцам и Айртон, причем к другому племени. Разумеется, бывший боцман всё наврал о тех захватах, — но ведь Гленарван этого не знает! Однако лорд противоречия не заметил, не удивился: «Если здесь не бывает дикарей, то к кому же угодил в плен Грант? От кого мы его спасать поедем?»
Хуже того, ложь Айртона не отменяет тот факт, что Паганель истину тоже исказил. Кочевые аборигены на 37-й параллели встречались, что позднее будет доказано самой жизнью — путешественники встретятся с диким племенем, посетят их стоянку… Но Гленарван, конечно же, к тому времени позабудет утверждение географа о том, что дикари под этой широтой не встречаются.
Насчет хищников Паганель тоже сказал нечто странное: нет их, дескать, в Австралии. Соврал. Сумчатый лев давно вымер, сумчатый волк заканчивал вымирать и сохранился лишь в Тасмании, встреча с ним не грозила. Но другие хищники сохранились, хоть и не отличались многообразием видов. Крокодилы, например. Узкорылый австралийский крокодил для человека опасен не более, чем южноамериканский кайман, — но ведь во вселенной Жюля Верна кайманы страшные кровожадные хищники, так и норовящие закусить человечиной! К тому же в Австралии обитают крокодилы другого вида, гребнистые, куда более крупные, — и вот они-то реально опасны, человеческих жертв на их счету немало.
Нам могут возразить, что крокодилы водятся лишь на севере Австралии, отряд Гленарвана не мог с ними встретиться. Но географ-то говорил за весь континент: в Австралии хищников нет! К тому же мы помним, как в романах Жюля Верна хищники легко и просто покидают привычные ареалы, чтобы добавить драматизма в сюжет: то стая кондоров перелетит через Атлантику и обнаружится в Африке, то волки пампы совершат рейд в несколько сотен миль, чтобы поживиться мясом Гленарвана и его спутников.
Кстати, австралийские одичавшие собаки динго своими ТТХ ничем не уступают волкам пампы, обитают по всему континенту и для охоты собираются в стаи не только в буйных фантазиях Жюля Верна. Паганель позабыл об этих хищниках? Да ладно, с его-то безупречной памятью… Не позабыл. Преднамеренно умолчал.
Даже сумчатые куницы, если собрать их по жюль-верновскому обыкновению в стаю, могли представлять изрядную опасность, особенно самый известный и крупный их вид —
