Прах Феникса. Ужас в зазеркалье - Елена Кипарисова

Мы оба замолчали. Не знаю, о чем думал затворник, но мои мысли вернулись к страшным воспоминаниям кладбища и надгробий с моим именем и менами моей семьи. Неужели это случилось совсем недавно? Как быстро люди адаптируются к новым условиям, и я не исключение. Были страх, боль потери, слезы, отрицание происходящего, желание борьбы, затем отчаяние и полное смирение. Так молниеносно, что почти не запоминалось. И вот я здесь.

– Тебе предстоит многому научиться, – привлек мое внимание Линел. – Пока ты ужасно невежественна. Как только прекратишь отрицать все новое, мы сможем продвинуться дальше. Я дал тебе эти книги не для того, чтобы пролистнуть их и выбросить. Люди веками пытались постичь суть природы, смысл жизнь. Тебе даруется такой шанс, так что не упусти его.

– А что, если бы я не умерла? Ведь шанс что в подъезде вспыхнет пожар один на миллион.

– Но так случилось. Хватит цепляться за свою смерть, там уже ничего не исправить. Мы все мертвы, так что не считай себя особенной. – Его глаза заледенели, вызвав легкую дрожь в моем теле, словно я заглянула в адскую бездну. – Теперь иди, не думаю, что Эндж оставил тебе свободу передвижения. Будет не слишком приятно, если он обнаружит тебя здесь. Избавь меня от его присутствия и необоснованных претензий.

Мне нечего было ему возразить, только слабо кивнуть, вставая, и выйти не оглядываясь. Но на душе все также бушевала буря, чувства разрывали меня на части, не позволяя даже разобраться, в чем причина этих неясных тревог. Разговор с Линелом только усугубил мои душевные переживания. С каждым новым днем, с каждым совершенным или же несовершенным поступком я все равно увязала в этом сильнее, как погружаясь под водой, когда дневной свет становится лишь неярким бликом над головой, а потом исчезая и вовсе. Мысли путались, а возможность справится со всем этим становилась все призрачнее. Я не находила выхода.

Воспоминания о моей смерти не отпускали, врезаясь под кожу, захватывая разум. От них не было спасения. Я почти добралась до комнаты, когда вспомнила о Лили и ее стихотворение. Предсказание моего появления, моей гибели. Мне нужно было прочитать его, ведь на самом деле это все, что осталось от моей жизни – ода одной бессмысленной смерти.

Мои колени почему-то подрагивали, пока я поднималась на чердак. Этот путь казался еще сложнее, чем добраться до Линела, проследовав бесконечными лабиринтами. Мне так и не удавалось понять причину этого страха, ведь девочка была самым милым созданием, которое я когда-либо видела. Возможно, дело обстояло в ее способностях, наверное, не просто общаться с тем, кто знает все наперед – каждый твой шаг.

Меня встретила все та же кованная средневековая дверь, за которой могла скрываться только темница, в которой томилась прекрасная принцесса, возможно, это и было правдой.

Я постучала, но мне никто не ответил. Может, девочка пошла вместе с остальными бессмертными или просто занята своими делами – в этом доме никто не любил, когда нарушали его личное пространство. И что же делать? Я заколебалась, уже собираясь вернуть назад, когда из-за двери донесся тоненький детский голос.

– Заходи, только аккуратно, не споткнись о мои игрушки.

Комната встретила меня все тем же сказочным уютом, в чем-то даже слепящим своими яркими красками в убранстве. Сначала мне даже не удалось найти Лили среди всех этих плюшевых монстров, которые порой оказывались одного роста со мной, что уж говорить о девчушке, которая едва доходила мне до пояса. Неужели ее не пугала эта страна великанов?

– Привет, – голос донесся откуда-то справа. Я обернулась, заметив маленькую принцессу в нежно-голубом платье из тафты, за ее спиной виднелись крылышки феи в тон наряду.

– Привет. – Мне не удалось сдержать улыбки при виде этой малышки. Она была настолько очаровательной, что хотел схватить ее в объятья и уже не отпускать. – Я тебе не помешала?

– Нет, – улыбнулась предсказательница, – я знала, что ты придешь. Хочешь прочитать мое стихотворение? Эндж был очень груб, когда запретил мне продолжить, но не нужно его в этом винить, ему тоже трудно.

Я в сомнение закусила нижнюю губу, но промолчала – зачем спорить с ребенком? Хотя какой она ребенок? Эта мысль отрезвила меня. Передо мной стояла не маленькая шестилетняя девочка, а бессмертная, которая прошла через века, и видела то, что не удавалось никому.

– Так, можно мне взглянуть на него? – Я ясно слышала, как потеплел мой голос – так обычно разговаривают с маленькими детьми – но ничего не могла с собой поделать. Но Лили казалось это не обидело.

– Конечно. Можешь взять его. – Она, подпрыгивая, побежала по комнате, взмахивая по пути блестящей палочкой, увенчанной большой звездой.

Через минуту она уже стояла передо мной, протягивая небольшой листок бумаги, оформленный в рамочку из красных роз. Я так и стояла посреди комнаты, боясь пошевелиться и нарушить странный порядок в ее комнате, скорее напоминавший хаос. Девочка улыбнулась и склонилась в реверансе, когда предсказание оказалось в моих руках. Я не удержалась, пробежавшись глазами по слегка корявым строчкам.

Огонь – черта, завеса – дым, его один удар.Из сна уходит нитью жизнь. Теперь она одна.И боль потерь, и гнев как нож, расставят по местам.Так выбор ляжет против всех, не исцелить тех ран.Но слово будет не за ней, последний шаг за ним,Убийца-друг и близкий враг как падший Нифелим.И правды нет, кругом лишь ложь, что сдержит на краю?Так тьма и свет последний ход. Кто выиграет войну?

– О чем оно? – удивленно спросила я, вчитываясь, но видя лишь неплохую рифму.

– О тебе, конечно, я же говорила, – надула губки Лили, беря в руки большую барби в пляжном наряде и поглаживая ее светлые волосы. – Просто иногда я слышу странные вещи, а стихи помогают ослабить этот шум.

– Ну, «огонь» и «дым» я понять могу, но «удар»… Это какая-то метафора? А «близкий враг» – это Эндж? Дело в том, что мы не ладим?

– Вы ладите, – как-то загадочно усмехнулась девочка. – У меня есть еще одно для тебя. Я написала его только что. Только прочти его уже в своей комнате, пусть это будет сюрприз. Тебе должно понравиться, я вложила в это стихотворение всю свою душу.

Предсказательница протанцевала по комнате и, наклонившись над детским стоиком из светлого дерева, вырвала еще один листок из своей огромной тетради. Она быстренько свернула его конвертиком и передала мне, не забыв присесть в реверансе. Я улыбнулась ей, принимая подарок.

У меня оставалось еще куча вопросов по предыдущему пророчеству, но, заглянув в большие искренние глаза ребенка, так и не решилась их задать. Что-то внутри подсказывало, что она и не ответит. Лили просто записывала то, что приходило ей в голову, совсем не размышляя насколько это важно для других.