Как закалялась сталь - 2057. Том 3 - Елизавета Огнелис

браслете — комбез активируется, — пояснил Стасе боец, совсем юный, еще младше Кольта, но изо всех сил старающийся казаться взрослым и опытным. — Зеленая клавиша на правом — дезактивирует уником.

«Да он как минимум вдвое меня младше» — сообразила Стася.

— Как зовут? — произнесла она вслух.

— Меня? Товарищ Мцырь.

— Мцырь?

— Да он Лермонтова начитался, вот и решил такое выбрать, — со смешком пояснил сосед напротив.

— Чего тебе не нравится? — огрызнулся Мцырь. — Оружие есть?

— Что? — не поняла Стася сначала. — А, да, есть, — и вытащила свою «беретту пико». Мцырь хмыкнул, но ничего не сказал. А по виду так и вообще — доволен. Он то голову ломал — чем бы её вооружить, а тут одной проблемой меньше…

— Ага, и боезапас тоже доставай, — деловито пояснял Мцырь. — Как только уником активируется — к телу будет сложновато попасть. Он практически все удержит. Пулю бронебойную из дэшэка — только так держит, макаровские пульки даже не заметишь… Нажимай.

Стася нажала наширокую красную клавишу. Тотчас же из обоих браслетов, накладываясь друг на друга — потянулись металлические черные пластины, плотно охватывая сначала руки, потом плечи, грудь, живот, бедра, икры, шею, затылок, пальцы. Еще через секунду пластины начали надуваться, как будто воздухом. Своя одежда под уникомом чувствовалась, но как-то — размазанно, словно ее разгладили на теле.

— Нормуль, — сказал Мцырь. — Теперь шлем. И ствольчик свой куда нибудь пристрой. Просто приткни к телу, где удобно, уником сам под него крепеж и форму подберет.

— Двухминутная готовность, надеть головные уборы, проверить связь, — скомандовал Кольт.

Все послушно нахлобучили на голову легкие пластиковые шлемы, и стали похожи на какую-то зондер-команду — одинаковые, грозные, лица скрыты черными забралами.

Стася почувствовала, как у нее пересохло в горле. Поискав глазами вокруг, она обнаружила в боковом кармане своего кресла стеклянную бытылку, на этикетке которой было написано: «Минеральная вода». Молодцова решительно потянула бутылку к себе, свинтила алюминивую крышку и поднесла к губам.

— Оп-па, — глухо вскрикнул Мцырь через шлем, и неловко вырвал бутыль из рук женщины, так что расплескал содержимое. — Не надо. Это с прошлого задания осталось…

Стася уже почувствовала запах бензина, смешанного с керосином. Стандартная смесь для самодельных «коктейлей Молотова».

— Возьмите, — кто-то протянул фляжку, в которой оказалась какая-то мятная приятная газировка. — Хорошо хоть не глотнули, а то ублевали бы нам тут все…

— Минутная готовность, — раздался голос Кольта уже в шлеме.

— Стася, под скулой в шлеме переключатель каналов. Четвертый — наш. А то ты будешь на общем сейчас сидеть, один гвалт слышать. Цифра канала видна внутри шлема в правом верхнем углу, — консультировал новенькую Мцырь.

Женщина прекрасно понимала, что не смотря на то, что чуть ли не вдвое старше любого из рядом-сидящих юных бойцов, она проигрывает им в опыте во много раз. Особенно вот в таких, кризисных ситуациях. А чтобы произошло в настоящей, революционной обстановке? Холодок пополз по спине Стаси. Да любой из этих юнцов, поняла она, даст ей и ее мужу — сто очков вперед. Это при том, что Стасю с Сергеем считают чуть ли не самыми радикальными, самыми опытними революционерами.

— Не дрейфь, подруга, я прикрою, слушай меня внимательно — и все нормально будет…, - спокойно говорил Мцырь.

— Всем пользоваться глушителями. Никаких гранат. Никакого шума. Головы пооткусываю, — гремел в шлеме Кольт. — Готовность десять секунд. Три… Два… Один…

— Поскакали, клоуны, — прозвучал в голове ворчливый голос Юты, и она первая выскользнула в открывшийся проем…

Вся роль Стаси свелась к тому, что она, поддерживаемая со все сторон услужливым Мцырем, добралась до здания с напрочь свороченной, и даже кое-где оплавленной дверью.

— Товарищ Люгер, — уважительно сказал мальчишка. — Её работа. Она их нестабильным магнитным полем вырывает. Зрелище еще то, я вам скажу…

Вокруг, на улице, не было никого. Бойцы просто выскользнули в дверь автомобиля — и растворились. Словно бы их и не было. И прихватили с собой всех зевак, потому что людей вокруг тоже не было. Ни празднующих, ни бегущих, ни лежащих, вообще никаких. Хотя недалеко все так же жил своей жизнью большой город, шли колонны по улицам… А здесь все вымерло.

Внутри здания мерцал свет, двери кабинетов были открыты, и вот тут уже деловито сновали черные, раздутые от уникомов фигуры. Вдоль стен лежали тела — немного, их подхватывали, паковали в черный полиэтилен, куда-то волокли. Вытаскивали такие же полиэтиленовые свертки из кабинетов.

— Сюда, — подсказывал Мцырь. — Вот сюда, не наступите, ножку ставим на сухое… Как самочувствие?

— Да ничего, нормально, — отвечала Стася.

А вот и знакомый спуск к «собачникам», мимо проносят на носилках хрипло дышащее тело в уникоме.

— Кабан, — коротко пояснил Мцырь.

Около одной из дверей стоял богатырь Магнум. Он был без шлема, лицо его было красным от прилившей крови. Обоими руками он ухватился за сваренное толстое железо, и с натужным хрустом просто вырвал дверь из косяка. Аккуратно приставил к стене.

— Товарищ Цезарь, на выход! — прогремел Магнум.

— Шлем сними, — толкнул Стасю в бок Мцырь.

Глава 31

Маленькая Победа

Вернувшись всей гурьбой в Полесье, бойцы втекали в помещение фойе и там останавливались. Последними, как и положено капитанам-командирам, вошли Люгер, Кольт, Стася и Цезарь. На последнего напялили уником, и на всякий случай страховали два человека, по бокам. Мало ли что?

Прямо посередине фойе стоял Маузер, в обычных холщовых штанах и такой же рубахе. За руку он держал маленькую Сабрину. Девочка сосала чупа-чупс, и выглядела на удивление серьезной и спокойной, пока их окружали громадные бойцы в черных скафандрах.

— Все здесь? — спросил наконец Маузер.

— Бригада Глока осталась для зачистки, — отозвался кто-то.

— Хорошо, — задумчиво сказал Маузер.

Но все понимали — хорошего мало. Каждый чувствовал себя так, как будто на плечах лежат две огромные ладони, и давят — мягко, а в животе сосет, и ноги ватные.

— Сабрина, смотри, вон дядя Кабан, ему плохо… Сможешь его на ноги поставить? — наклонился Марат к дочке.

— Ага.

— Ну иди, мое солнышко.

— Ну что? — выпрямился Маузер в полный рост, хотя все равно оставался здесь самым маленьким. Но голос его, глухой и глубокий, заставлял легкие сжиматься от страха. — Как повеселились, на праздничке?

Взгляд его уперся прямо в Сергея, и Стася непроизвольно сделала шаг вперед, чтобы заслонить мужа. Штурмовики поспешно отходили от них, оставляя в одиночестве. Только один Кольт остался стоять рядом, незыблемо, упрямо стиснув челюсти так, что лицо его сейчас казалось высеченным из камня. Стася сделала еще шаг, стараясь прикрыть и его. На ее плечо легла тонкая сильная рука в перчатке