Все волки Канорры - Виктория Угрюмова

Поэтому мы не устаем задаваться вопросом: что происходит в Гриоме? Только ли в Гриоме происходит «это»? Чем оно грозит Тиронге? Есть ли поводы для серьезного беспокойства?

В связи с непомерным раздуванием штатов, Международный Дом Контрабандной торговли приглашает на работу продавцов-спекулянтов под девизом «Нам нужны вы, а не ваш опыт». Обязательно иметь при себе желание работать в торговле. Официальное трудоустройство. Бесплатные курсы повышения квалификации. Карьерный рост.

* * *

Уж если пессимисты и сейчас недовольны,

то я не знаю, чего им еще нужно

Максим Звонарев

Открыв глаза, Зелг первым делом увидел безмятежную физиономию своего домоправителя. Думгар сидел рядом с его постелью, никем не руководил, ничего не приказывал, не предпринимал решительных мер, не спасал положение, а просто рассматривал своего господина, как любящая бабушка, которой удалось наконец уговорить внука-сорванца поспать днем.

Герцог повертел головой. Шея невыносимо ныла, в затылке ломило, в висках стучало, но — все познается в сравнении — в целом он чувствовал себя просто прекрасно. По крайней мере, череп его не раскалывался на отдельные мелкие фрагменты, кипящая лава уже не струилась по воспаленным мозгам, и глаза не казались двумя раскаленными шариками, которые кто-то по недоразумению врезал ему в голову.

Затем он осторожно осмотрел свои покои. Здесь было на удивление тихо и спокойно. Никаких следов жестокого разгрома, которые герцог так боялся увидеть. Похоже, на этот раз обошлось. Зеркальный двойник лежал поперек кровати в сапогах и плаще и безмятежно похрапывал, раскинув руки и ноги. Зеркальный Думгар как раз перекладывал его поудобнее, а несколько домовых, сокрушенно вздыхая, собирались избавить его от обуви. Там же, в зеркале, доктор Дотт в знакомом веночке из лилий попивал эфир, но по эту сторону амальгамы ни доктора, ни лилий, ни эфира не наблюдалось, и молодой некромант почувствовал себя несправедливо обделенным.

— Думгар, — позвал Зелг.

— С возвращением, милорд.

— Спасибо. Как ты?

— Отменно, милорд. Благодарю вас.

Зелг помолчал.

— Караул? — уточнил он.

— Не сказал бы.

— Я ничего не учудил?

— По сравнению с окружающими, вы вели себя тихо, как мышка. Приняли пару пышных поз, эффектно поменялись в лице: одну морду я бы, пожалуй, запечатлел для какого-нибудь изваяния. Немного поклубились, померцали белым и синим пламенем, но — прошу заметить — ничего не подпалили.

Голем невозмутимо повел глазами вправо. Там стояла огромная медная чаша — не чаша, а полноценная ванна с водой.

— Я припас на всякий случай, но не пригодилось. Вы держались молодцом, мой мальчик, и все прошло просто отлично. Ну, как там ваши горные владения?

— Хотел бы я разделить твой оптимизм! Все гораздо хуже, чем в прошлый раз. Мои стражи делают невозможное, но силы их на исходе. Думгар, он обрел могущество. Я чувствовал его, он мечется в подземельях, крушит замок и окрестности и, боюсь, каменные стены скоро не удержат его. Он чудовищно силен.

— Вы тоже не мотылек.

Зелг внезапно почувствовал невероятное облегчение и расхохотался.

— А как себя чувствуют остальные?

— Кто как. В основном — приходят в себя, удивляются и делятся впечатлениями, коих, как вы сами понимаете, хватит надолго.

— Князь Мадарьяга еще не возвращался?

— Нет.

— А Лилипупс?

— Тоже не появлялся.

— Надеюсь, никто из них не пострадал.

— Один другого стоит, — уверенно заявил Думгар. — Они договорятся.

— Что это вообще такое было?

— Полагаю, эпидемия безумия. Общий припадок. Все понемногу сошли с ума, каждый по-своему, как умеет. — Дворецкий сделал внушительную паузу и внезапно добавил. — Сходить с ума тоже нужно уметь, а то потом хлопот не оберешься.

— И откуда нам принесло эту заразу?

— Наверняка не скажу, но, говорят, у милорда Топотана есть правдоподобное объяснение. Он собирает всех в тронном зале. Мне сообщили, что он что-то принес или кого-то добыл, или кого-то пленил. Так что, если вы чувствуете в себе достаточно сил для продолжения дня, то нам стоит поторопиться.

Зелг поглядел в окно.

— Уже, между прочим, ночь, — вздохнул он.

— Ничто, кроме темноты, на это не указывает, — возразил последовательный домоправитель. — Наш день еще не закончился.

— А почему в тронном зале? — тоскливо спросил некромант, многострадальное тело которого категорически отказывалось тащиться по бесконечным галереям, коридорам и переходам на другой конец замка.

— Вероятно, генерал, как выдающийся стратег, предусмотрел, что ваши любознательные подданные также захотят выяснить, кто или что стало причиной их, прямо скажем, нелепого поведения. И в этом стремлении к истине их не остановишь. Вообразите, милорд, что тут начнется, когда все ваши друзья решат разместиться в вашем кабинете.

— Можешь не продолжать, — кивнул Зелг. — Я уже величественно следую в тронный зал.

На пороге спальни их встретили Узандаф с коробочкой, в которой потрясенно шуршали тараканы-зомби, покрякивающий Юлейн, смущенный Гегава и возмущенный доктор Дотт.

— Кто-то должен понести ответственность, — заявило привидение, нервно хлопая себя по карманам халата в поисках успокоительного. — Я успел сделать кому-то официальное предложение руки и сердца. Твердо помню, как произнес трогательную речь о том, что созрел для семейной жизни, готов остепениться, осесть у домашнего очага и даже завести три-четыре маленьких симпатичных привиденчика. Самое страшное, что, режьте меня, не могу вспомнить, перед кем именно я распинался.

— Не хочу огорчать вас, друг мой, — сказал король сочувственно, — но мне помнится, что вы произносили эту милую чепуховину, как минимум, трижды.

— Тогда мне лучше отсюда не выходить, — быстро сказал доктор. — Буду держать здесь оборону: хорошо, что еды и воды мне не нужно, а все, что нужно, вы будете приносить мне… да хотя бы под кровать его высочества.

Его высочество в изумлении уставился на черный халат. Либеральность либеральностью, гуманизм гуманизмом, но всему же есть мера. Оказалось, никакой меры нет.

— Пожалуй, я останусь с вами, — решил король. — Правда, мне нужна еда и вода.

Зелг не поверил своим ушам.

— Ты тоже хочешь остановиться у меня под кроватью?

— Под кроватью было бы здорово, лучше всего было бы у тебя под кроватью, но можно и просто в кабинете. Главное — под охраной.

— Ты сделал кому-нибудь предложение?

— Нет, конечно. Но я говорил, и тому есть свидетели, что душенька Кукамуна и тещинька Анафефа — мои любимые женщины и я собираюсь провести с ними вечность. Так что я себе не доверяю и хочу находиться под постоянным присмотром. Нужно приставить ко мне кого-нибудь здравомыслящего и ответственного, вроде Думгара или Лилипупса, чтобы я не наломал дров. Пара деликатесов, надежная охрана, свежая газета и дружеская беседа перед сном быстро вернут мне рассудок. Но пока лучше не рисковать.