Стражи Армады. Тропою избранных - Сергей Коротков

Договорить агент не успел, потому что уловил в воздухе еле слышное жужжание. Брови его вздернулись, красное от солнца лицо вытянулось от негодования. Он тотчас понял, что их засек дрон, про который он некстати забыл. Всевидящий глаз Треша! Шпион зло сплюнул, зашипел как потревоженный желтопуз и дернул затвор автомата:

– Суки! Влипну тут с вами, пескоеды хреновы. Одному из вас не повезло, остальным притвориться и лежать не шевелясь. Пока не улетит эта хрень. А потом скачите на Дербыши и найдите Плута!

С этими словами он нажал спусковой крючок и повел автоматом слева направо, зигзагом. Очередь свалила одного из кочевников и впилась свинцом в песок прямо под коленями двух других. Напуганные до смерти кочевники, забрызганные кровью товарища, повалились и замерли, словно натуральные трупы. Агент пнул тело действительно убитого, плюнул в него и зашагал из оврага в сторону отряда. Не поднимая головы и с трудом справляясь с вязким песком склона.

Дрон описал круг над барханами и оврагом и полетел дальше. Самоделкин, управлявший им, оторвался от экрана, не заподозрив подвоха, и направился к грузовику, который мужики уже вытолкали из ямы.

Собранные оружие и скудная снаряга кочевников кучей хлама возвышались над дюнами, трупы и тяжелораненых даже не трогали – они вперемешку с агонизирующими лошадьми и верблюдами оставались лежать там, где их настигли пули и осколки. Треш снял с мертвого главаря статусную атрибутику и отдал Фифе как награду за важную цель. Из трофеев диких, но бедных и нечистоплотных аборигенов Пустошей особо прихватывать было нечего: четыре гранаты, ножи и кривые сабли, несколько пистолетов, два РПГ-7 с парой запасных зарядов, пара пулеметов типа РПК и ПКМ. Из кучи длинноствольного оружия бойцам Треша не приглянулось ничего – устаревшие типы винтовок, карабинов и охотничьих ружей находились в таком затрапезном состоянии, что пользоваться ими не захотел никто. Патроны, соответствующие калибру оружия сталкеров, собрали, нашли меньше десятка аптечек, скудные запасы ржавой и вонючей воды, десяток артефактов, пару раций и немного провианта.

Холод построил группу, поблагодарил за успешный бой, сноровку и меткую стрельбу. Он весь светился от радости, несмотря на вечно дующий ветер с песком, забивающим все закоулки экипировки. Треш окинул взглядом неровный строй.

Савва Псковский, всегда угрюмый, уставился на командиров и перебирал ремень пулемета. Ходячая скала, молчаливый солдат. Он внушал надежность и силу.

Грешник. Получив касательное ранение в плечо, он оставался серьезным и внимательным, будто враги находились все еще рядом. Весь вид бывшего «каскадовца» говорил о стремлении снова рвануть без промедления в бой.

Ра переминался с ноги на ногу, часто поправляя на плече ремень автомата, и напряженно смотрел на Треша. Боец зарекомендовал себя отличным стрелком, мобильной единицей и смышленым воином.

Гучи после команды «вольно» достал трофейный «Глок» и потихоньку чистил его, проверяя пружину магазина и механизм, ежеминутно поглядывал на командиров. Сталкер воевал наравне с матерыми солдатами, не страшился смертельной схватки и вызывал у Треша доверие.

Лабуда стоял вразвалочку, казалось, не испытывал никакого напряжения и, прищурившись, слушал речь командира-спецназовца. Как бывалый в переделках сталкер, он успел загрузить рюкзак хабаром мертвых кочевников, прихватил пару стволов, а теперь мысленно оценивал, как и когда сумеет сдать трофеи барыге в баре. Воевал он не хуже остальных, видно было по всему, что калач он тертый и Падь потоптал изрядно.

Зима, так прозванный за белоснежные волосы и чересчур светлый цвет кожи, тем не менее не являлся альбиносом в научном понимании этого слова. Он не грузился таким, немного не мужским прозвищем, ему даже нравился необычный позывной, придуманный когда-то другом Вальтером, стоящим рядом. Оба бойца служили контрактниками на Азове, Судный день застал их в карауле на берегу. Вовремя прыгнув в воду, избежали огненного смерча и ураганного ветра, смертельной волной пронесшихся по округе. Задержки дыхания хватило на то, чтобы остаться живыми и не превратиться в пепел, которым стали пасшиеся недалеко коровы, пастух и вообще вся живность местности. Вернувшись в часть, обнаружили руины и обгоревшие трупы сослуживцев. Какое горе и негодование испытали друзья, с трудом можно было представить. С тех пор они находились вместе, стараясь не разлучаться даже в бою. Воевали хорошо, смело и упорно, больше не за деньги, а словно мстя кому-то за трагическое прошлое. Теперь Зима, унимая боль от раны в бедре, потирал тугую повязку, сделанную Златой, нет-нет да трогал бугор под бинтами, где покоился лечебный «барбарис».

Ксенон жевал жвачку, засунув руки в карманы комбинезона. Три ствола за его спиной и полный ранец нисколько не тяготили бойца внушительным весом, кулаки чесались от стремления вновь пойти в атаку, уничтожать врага и непременно побеждать. Профессиональный киллер в прошлом, сталкер слыл хладнокровным убийцей и сейчас. Твердая рука, жесткий взгляд, острые черты лица, трехдневная щетина. Этакий гранитный останец среди поля.

Самоделкин, навьюченный различными железяками, свалил огромный рюкзак к ногам, а в руках держал квадрокоптер. Дрон заслужил похвалу и временный отдых с профилактикой, инженер поменял аккумулятор, а отработавший засунул в пенал с артефактом «батарейка» для подзарядки. Лоховатого вида мужичок постоянно поправлял очки, хотя они и крепились на голове не только резинками, но и специальными зажимами, придуманными самим хозяином. Самоделкин не слыл бойцом-профи, но дело свое в отряде знал, безукоризненно выполнял поручения командиров, выдавал умные мысли и вечно мастерил какие-то новшества. В такие минуты он был похож на ребенка, с усердием ковыряющегося в конструкторе. Инженер почти не замечал голода, неудобств и совершенно не реагировал на смешки товарищей. Жизнь сильно побила его в прошлом и научила быть терпеливым.

Тим Волк совсем не походил на матерого хищника, скорее наоборот. Он, конечно, старался выглядеть бравым воином наравне с опытными товарищами, но возраст и повадки все равно выдавали в нем зеленого неумеху. Амбициозности и юношеского гонора много, а смекалки и умения – кот наплакал. Парень усердно впитывал мастерство и знания окружавших его бойцов, но отчего-то стеснялся и старался делать это незаметно для других. В первом в своей жизни настоящем бою он поначалу испугался, зарылся в колею и дико вращал головой, когда с разных сторон начали стрелять на все лады и заухали взрывы. Но удачно поймав в прицел фигуру наездника в грязной чалме и свалив его короткой очередью, Тим вдруг ощутил себя храбрее и сильнее. Парень крепче сжал автомат и начал поливать барханы свинцом, все громче матерясь и ликуя. И хотя за этот бой он свалил всего пару врагов, больше пуль потратив на «молоко» и бедных копытных, но вера в себя пришла, укоренилась и теперь распирала его донельзя. Воодушевленный, сталкер снова рвался в атаку, кровь стучала в висках, победный пыл готов был зажечь даже песок под ногами. Только с одним условием – мужики, стоящие рядом, останутся с ним и, если что, обязательно поддержат!