Хоккейная сделка - Кристен Граната

Бриттани начинает кричать, когда Картер прижимает меня к стене, его рука словно тиски, сдавливающие шею. Я указываю на свой телефон на полу, пытаясь сказать Бриттани, чтобы она схватила его и продолжила запись.

Но уже не могу нормально думать. Я едва осознаю, что Картер грозит мне, пока давил на трахею. Мое зрение начинает мутнеть, а конечности тяжелеют.

Последняя ясная мысль, которая посещает мою голову: «Чанора была права». И я не знаю, успею ли ей это сказать.

Мои веки начинают опускаться, но затем рука на шее ослабляется.

— Убери свои грязные лапы от моей жены.

Мои глаза широко раскрываются, когда я падаю на пол, взявшись за горло и хватая ртом воздух. Я моргаю, чтобы прояснить зрение, но когда смотрю вверх, то снова моргаю, потому что не могу поверить своим глазам.

Александр бьет Картера по лицу.

— Алекс, — выдыхаю я, с трудом поднимаясь на ноги, опираясь на стену.

Бриттани обхватывает меня рукой и помогает встать.

— Пошли, убираемся отсюда.

— Нет. Подожди, — мое горло саднит, а голос звучит, как будто я проглотила гравий. — Алекс, остановись.

Александр стоит над Картером, который еле-еле держит руки, защищая лицо от кулаков, снова и снова попадающих в челюсть.

— Я сломаю каждую кость в твоем теле, если еще раз приблизишься к моей жене. Понял? — рычит он.

Картер только болезненно стонет в ответ.

Черт.

— Алекс, хватит! — кричу я изо всех сил, стараясь встать перед ним, чтобы прервать этот спектакль. — Подумай о Джулиане. Пожалуйста, ты не можешь так делать.

Услышав имя своей дочери, он замирает, словно под ударом тока. Его рука, грубая и окровавленная, опускается, а взгляд движется в мою сторону.

Виноватые слезы катятся по моим щекам, когда он перешагивает через тело Картера и обнимает меня, прижимая к себе в удушающих объятиях.

— Ты в порядке? Черт, милая, скажи, что ты в порядке, — его руки обхватывает мои щеки, глаза мечутся по лицу, прежде чем он приподнимает мой подбородок, чтобы осмотреть шею. — Я приехал, как только Чанора позвонила. Она сказала, что у тебя неприятности. Что, черт возьми, произошло?

Я сглатываю, горло пересохло, и из меня вырывается всхлип.

— Я в порядке. Ты не должен быть здесь.

Бриттани подходит ближе и протягивает мне телефон.

— Экран немного треснул, но видео сохранилось.

— Видео? — переспрашивает Александр.

Я не могу заставить себя посмотреть на него.

— Я пыталась поймать Картера на домогательствах к Бриттани. Мы придумали план, и…

— Вы это спланировали? — его голос слишком спокойным, слишком тихим, словно предвестник бури.

Еще одна слеза скатывается по моей щеке, подтверждая слова.

— Это сработало. У меня есть видео. Теперь он больше не сможет домогаться нас. Теперь…

— Ты подвергла себя опасности. Намеренно, — его голос тих, но в нем звучит стальная решимость. — И не поговорила сначала со мной.

Я обхватываю себя за талию, словно пытаясь найти утешение в собственных объятиях.

— Я просто хотела положить этому конец.

— Где Эдди? — его взгляд пронзителен.

— Я отправила его домой.

Он оглядывает комнату, словно пытаясь найти слова, чтобы выразить свой гнев.

— Я припарковался сзади. Возьми Бриттани и идите в машину. Мне нужно поговорить с Картером.

— Но… — я пытаюсь возразить, но его жест прерывает мои слова.

— Иди в машину, Ария, — его голос был кроток и резок, не оставляя места для споров.

Я затыкаю рот, понимая, что спорить бесполезно, и веду Бриттани к выходу. Мы не произносим ни слова, но она цепляется за мою руку, когда мы выходим на улицу и садимся во внедорожник.

Я поворачиваюсь к ней, сидящей на заднем сиденье.

— Мне очень жаль, что втянула тебя в это, Бритт.

Она качает головой, вытирая слезы с лица.

— Я хотела сделать это. Хотела поймать Картера не меньше, чем ты.

— Не следовало ставить тебя в такую ситуацию. Он вел себя как хищник. Ты в порядке?

— Я в порядке, правда, — она поднимает на меня влажные от слез глаза. — Как думаешь, что теперь будет?

— Не знаю, — шепчу я, чувствуя, как внутри разгорается тревога.

Несколько минут спустя две полицейские машины и скорая помощь подъезжают к заднему входу галереи, без мигалок и сирен. Александр, должно быть, попросил их не привлекать внимания, чтобы никто не заметил, что происходит внутри. Последнее, что нужно, это чтобы СМИ узнали о том, что сделал Александр с лицом Картера.

После того, как мы с Бриттани даем показания и показываем полицейским видео, что сделал Картер, его арестовывают. Вид, как его запихивают в заднюю часть полицейской машины, приносит лишь малую толику удовлетворения.

Парамедик осматривает мою шею, а затем мы втроем снова оказываемся во внедорожнике Александра.

Он не смотрит на меня всю дорогу, пока мы везем Бриттани к ее квартире, и по дороге обратно к его дому.

Я предпочту, чтобы он ругался, или называл меня глупой, или читал лекцию о безопасности. Все, что угодно, только не эта давящая тишина.

Я дожидаюсь, пока мы не въезжаем на подъездную дорожку и он не заглушает двигатель, прежде чем повернуться к нему.

— Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Он откидывается на сиденье и делает глубокий вздох, словно пытаясь выпустить из себя весь накопившийся гнев.

— Не имеет значения, что я скажу.

Мои губы дрожат.

— Это неправда.

— Разве? Я говорил, что хочу, чтобы ты уволилась с работы из-за твоего начальника. Говорил, что волнуюсь, когда ты одна с ним, или когда одна идешь домой, — Александр наконец-то поворачивается ко мне, и я замечаю, что его глаза наполнены слезами. — Я забочусь о тебе, Ария. О твоей безопасности. О благополучии. Ты важна для меня. И я знаю, что раньше у тебя никогда не было никого,