Я не люблю убивать. Часть 1 - Максим Волжский

Честно признаться, я посчитал, что бой уже завершён, но оказалось, что чудовище и не думало сдаваться.

Я отвлёкся лишь на мгновение, узнавая в миловидной девице, девчонку их Бухареста, которую звали Валентина Руа. И только я подумал, что разгадка близка, что одержал победу, как вампирша схватилась за древко рогатины, выдернула её из стены и легко, почти воздушно опустилась на пол.

«Пи…ц квартире! — понял я. — Сейчас мы здесь всё разнесём к едрёной Фене!»

Вампир окончательно трансформировался в вампиршу. Морок спал. Теперь эта тварь в истинном обличии. Зверю необходимо экономить энергию, потому он обрёл привычную, изначальную форму… И не надо меня склонять по матери, оттого что называю женщину зверем. Ведь найдутся и такие, кто прилепит на мой лоб клеймо — сексист.

— Ты Валентина Руа? — спросил я, желая услышать вампирское имя.

Но я знал, что без вмешательства сильного мага невозможно быть и вампиром, и тёмным охотником одновременно. Эта тварь выпивала энергию из своих соперников. ОНО убило Бенце. А Бенце был опытный воин. ОНО сумело уничтожить совет вампирского клана, а старейшины, это вам не сопливые вампирчики, вечно пьяные от вольницы и лёгко доставшейся крови. Нет, братцы, здесь поработал великий маг. Кто-то из моих бывших врагов сотворил из Валентины Руа безжалостное чудовище. Этот маг воссоздал из пустоты трёх молодых вампирш, возможно, сделав одолжение Валентине из Бухареста. Этот маг и три вампирши, и Валентина — мстили мне, в полной уверенности, что у них хватит сил сразить меня… Но они просчитались.

Где-то в углу в «слепом мороке» затаился мой оруженосец. Он ещё не воин, но он бездонная кладовая магии. И тварь не видит его, не чувствует. Эта тварь, объединив в себе магию, вампирскую силу и навыки тёмного охотника, вознамерилась сожрать моё сердце!

Я ударил первым, бросив вызов дьявольскому ассорти, собранному в мертвецком теле.

Мои руки превратились в стальные щупальца, которыми я впился в вампира, пробив его плоть под ключицами.

Вызов был брошен. Я предложил сразиться, как бьются охотники, выкачивая из соперника магическую силу. Я предложил бой хранителей равновесия, и тварь ответила на мой зов, воткнувшись длинными, шипастыми лапами богомола, вонзившись в мои ключицы.

Было неприятно. Было больно. Но я тоже умею терпеть — и я тоже стратег. Но в отличие от древнего Нарки, я ещё и солдат, к тому же, весьма изощрённый в военной тактике.

Зверь не ведал, что всего в паре метров от схватки сидит на полу или лежит на диване, где-то между трупами двух вамприш, мой верный соратник.

Оруженосец Игорь полон энергии. В нём столько магии, что можно разрушить половину Москвы; что говорить, про какую-то квартиру из четырёх комнат, которая, кстати говоря, превращалась в руины... И я стал качать из смеси вампира и мага энергию нежити, столько, сколько понадобится, чтобы превратить его в труху...

А теперь кто кого!

Я решил немного поиграть с ним или с ней, а скорее, с ОНО. Дарил надежду на победу. Издевался. Я даже скривил лицо в судорогах, высунув язык как собака, будто чувствовал, как из меня исходит огромная масса опыта, знаний и магической маны, перемешанной с воспоминаниями о прошлом и верой в завтра.

Тёмный охотник ликовал! На его шее заживлялись ожоги от «рогатины», ОНО даже хорошело, румянилось, как живое существо — и улыбалось алыми губками. Я пожалел её в 46-ом, потому что не люблю убивать. И в моём нежелании дарить жизнь, а не смерть — скрыта вселенская справедливость.

Я воин, а не убийца. Мой дар ЛКН — ликвидация кровососущего нетерпения! Любовь всегда побеждает зло, даже если проигран один бой, за ним десятый, двадцатый. Творец всегда на моей стороне; на стороне любви и проникновения.

Зверь наслаждался. Но он тратил энергии больше, чем вытаскивал клешнями из меня. А я старился. Моё лицо испещрялось трещинами, язвами, кровоточащими ранами, рытвинами и синело вздувшимися венами. Я будто сдавал позиции. Словно проигрывал.

Какой же ты наивный и глупый соперник, тот, кто прячется под красивой личиной вампирши!

А ещё… я непременно хотел узнать, кто же скрывается там внутри? Кто крадётся по тёмным улицам и убивает людей, убивает моих друзей. Кто подослал эту тварь сражаться со мной и вселил надежду на успех, зная, что Вершинского не одолеть. А значит, это только проверка боем. Главное сражение ещё впереди.

Но найти врага непросто, а скорее, невозможно. Его нет в этой комнате, где стоял жуткий грохот, где вихрем носились предметы, где трещал пол и рвались трубы в ванной. В этой комнате только зверь, Григорий Вершинский и мой оруженосец, который уже точно наделал в льняные штаны.

«Когда всё закончится, обучу Игорька приёмам самообороны, — размышлял я, когда у меня порвались ноздри, и фонтаном брызнула кровь точно на очаровательное личико Валентины Руа. — Научу его прятаться в «колпаке». Покажу, как метать «рогатину». И «огненные иглы» ему понравятся. Магию можно испытать уже сегодня, на Драгуше, которого сковал Эдуард в спальне. Эдуард знает своё дело и верит в меня. Мы с ним валили и ни таких демонов!»

— Ты труп! — захихикала Валентина. — Сегодня я сожру тебя!

У меня вывалился глаз. Он дёргался на нитке и зрачком косился на тварь. По всем признакам я разлагался и сыпался, как пень трухлявый. Сейчас ОНО дожмёт меня, испив до последней капли, и колючей лапой пробьёт мою грудь и выдернет сердце. Я ещё буду исходить кровавой пеной и видеть, как ОНО пожирает мой опыт весь без остатка. А потом из меня выйдут газы, я обмочусь и рухну в жёлто-красную лужу. И тварь подумает: «Пиз…ц Грише!»

Какой грандиозный план у тебя, у того, кто вселился в Валентину Руа!

Огромной поварёшкой, возможно, божественной поварёшкой я зачерпнул миллионы невидимых гранул магии. Мой оруженосец и правда, сидел на диване. Вот это выдержка! Он — король терпения и царь — ожидания! На моём лице не осталось живого места, глаз болтался на нервных окончаниях; мне больно, я осыпался и умирал, а мой верный оруженосец всё так же преданно выполнял приказ, ничего не делал и ждал!

Я черпнул ещё и ещё; пил-упивался и давил своими руками железного спрута всё сильнее, всё яростней. Я черпал из оруженосца, а ОНО высасывало жизнь из меня и тратило, тратило энергию и слабело.

Мой глаз втянулся в глазницу. Моя роговица стала ярко-бирюзовой. В такие глаза нельзя не