Древняя кровь (том 1) - Ярослав Гивиевич Заболотников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потеря возлюбленной сильно подкосила ассасина. Скорбь и ненависть ко всему миру сделали его замкнутым циником, который, перечеркнув будущее, перебирал в пустой душе поблёкшие обрывки прошлого. В голове крутились одни и те же вопросы. За что судьба наказала его? За то, что он сумел выжить в называемой ареной выгребной яме? За то, что избавлял общество от отбросов? Слово «справедливость» для него больше ничего не стоило. С каждым днём Рэксволд всё реже брал в руки кинжалы, так больно ранящие сердце острыми воспоминаниями. Оставшиеся накопления отметали нужду в работе, и вскоре, окончательно забросив тренировки, ассасин оказался в числе завсегдатаев шумных таверн. Вино и ром стали его лучшими друзьями, а драки — поводом выпустить пар. Рэксволд упал на дно и не хотел подниматься наверх. До одного вечера, когда, возвращаясь в гостиницу, он случайно увидел, как в тёмном переулке пьяный мужлан насиловал молоденькую девчушку. Вспышка гнева накрыла разум красной пеленой…
Ассасин пришёл в себя, лишь стоя на пороге мрачной утонувшей в беспорядке комнаты. Здесь он последние недели коротал одинокие тёмные ночи. Рэксволд посмотрел на разбитые окровавленные кулаки, дрожащими пальцами зажёг свечу и осторожно подошёл к зеркалу. Оттуда на него таращилось хмурое небритое лицо с синеватыми кругами под глазами — убогое жалкое зрелище. Ассасин замахнулся на отражение и замер. Что бы сказала Эрминия, увидев, как низко он пал? Как он посмел растерять всё, за что она его полюбила? Рэксволд опустил кулак, обречённо добрёл до кровати и достал из-под неё чёрные кожаные ножны с кинжалами. Смахнув с них пыль, он прочно решил, что грядущий рассвет встретит не сонный забулдыга, а бодрый тренирующийся воин.
* * *
Джон впервые заметил на лице ассасина неподдельную печаль. Глубокую. Почти бездонную. Следопыт обернулся, но так и не понял, куда направлен пронзающий даль отрешённый взор. Почувствовав на себе чужой взгляд, Рэксволд зашевелился, потёр ладонями лицо.
— Ты в порядке? — спросил Джон, допивая остатки кваса.
— Да, — Рэксволд нервно покрутил пальцами свою деревянную кружку.
— Уверен?
— Да. Что тебе не ясно? — грубо ответил тот, а затем покосился на пустые тарелки Лайлы и Алана. — Доели, наконец? Тогда в путь. Здесь всё равно негде ночевать. Пастух у хлева сказал, что до Карстэнура день пути.
Следопыт покачал головой:
— Не спеши. Лошадей кормили не так давно. Надо бы чуток подождать, чтобы они не слегли с заворотом.
— Боги… Проклятое захолустье начинает меня раздражать…
— И почему это меня не удивляет, — принцесса вновь открыла гримуар.
— Ты нарочно хочешь меня выбесить? — наклонившись вперёд, зло изрёк ассасин.
Затем он резко стукнул кулаком по столу и вновь откинулся к стене. Лайла была поражена неприкрытой агрессией Рэксволда. Нахмурившийся Джон и растерянный Алан тоже не понимали резкую смену его настроения. Повисла неловкая пауза. На волосы ассасина упала очередная искорка. Гневно смахнув её с головы, он с недоверчивым прищуром посмотрел на вампиршу и повелительно произнёс:
— Ладони покажи.
— Что?.. — не поняла его Лайла.
Рэксволд молча поднялся из-за стола, приблизился и взял её руки. Оглядев кисти девушки с обеих сторон, он с долей разочарования пробурчал:
— Твоё счастье…
— Ну всё, — Джон грозно встал, подошёл к ассасину и, притянув его за грудки, негромко сказал: — Мне плевать, что тебе там привиделось и какая шлея попала под хвост, но если не можешь вести себя по-людски, то сходи на улицу, подыши свежим воздухом.
— Так и сделаю… — процедил Рэксволд, грубым тычком оттолкнув следопыта.
Сопровождаемый удивлёнными взглядами странников, убийца закинул на плечо котомку и двинулся к выходу.
* * *
Эрминия лениво ковыряла ложкой заветренную кашу. Внезапная потеря аппетита походила на ещё один тревожный симптом скорой кончины. Даже будучи запертой в сыром погребе, узница выковыривала из земли червей и, промывая их в стекавшей по стене воде, употребляла в пищу. Скудной кормёжки из объедков со стола разбойников просто не хватило бы, чтобы тренироваться и поддерживать себя в форме. Девушка вспомнила, как отрабатывала удары и движения в полутьме вонючей ямы. Агрессивно сжала ложку. Иронично, но именно убивающий сейчас «Лотос счастья», помог тогда перенести все страдания: не дал покончить с собой во время вылазок по заданиям Бальтазара. С другой стороны, именно проклятый дурман превращал храбрую воительницу в побитую собаку, раз за разом послушно приползавшую к жестокому хозяину. Размышления прервал остановившийся возле стола мужчина в кафтане без воротника, спускавшемся до самых щиколоток. Хроногорец указал пальцем на продолговатый завёрнутый в тряпки предмет, заботливо приставленный к соседней табуретке:
— Это что? Оружие?
— Нет, — солгала Эрминия и через силу засунула ложку с кашей себе в рот.
— Будь добра, покажи, — мужчина выжидающе скрестил руки на груди.
— Слушай, иди куда шёл, — максимально чётко произнесла северянка и, проглотив еду, добавила: — У меня выдалась очень плохая неделя, — она подняла на него усталый взор, но поняла, что набожный муж так просто не отступит.
* * *
Застыв на пороге холла, Рэксволд бросил прощальный взгляд на спину незнакомки в голубом платье, о чём-то беседовавшей с одним из хроногорцев:
— Надо же… Как похожа…
Неожиданно стоявший около неё мужчина потянулся к свободной табуретке. Вмиг перехватив его руку, девушка вскочила и приложила хроногорца головой об стол.
— Держите лиходейку, братья! — заорал член общины, упав наземь. — Но сторожитесь! У неё оружие!
Незнакомка, что-то прижимая к себе, быстро направилась к выходу, однако её тут же обступил вооружённый дубинками люд. Увидев лицо девушки, изумлённый ассасин даже не почувствовал, как с его плеча сползает котомка. От глухого удара о земляной пол набитая сумка распахнулась — золотые монеты со звоном высыпались под ноги. Не обращая на это внимание и безразлично переступив сокровища, Рэксволд двинулся вперёд, с каждой секундой ускоряя шаг.
Эрминия, замершая в защитной стойке с мечом наперевес, не знала, с какой стороны ожидать нападения. Однако опыт подсказывал, что ударят в спину. По крайней мере, попробуют. В таком гаме не прослушать бы…
— Эрми?.. — вдруг донеслось справа.
Девушка резко повернулась и оторопела:
— Рэкси⁈
* * *
— Что там за крики? — Алан бросил опасливый взгляд на неведомое столпотворение в другой части зала.
— Похоже, какая-то умалишённая затеяла драку, — ответил вставший из-за стола Джон. — А я уж ненароком подумал, что Рэксволд совсем тронулся головой, — следопыт продолжал наблюдать за гудящим скоплением народа. — Хотя подожди… Чёрт… Без него не обошлось…
* * *
Не обращая внимания на обступивших их хроногорцев, Рэксволд крепко обнял Эрминию:
— Мои глаза меня не обманывают… Но как⁈ Я думал, ты погибла… Даже «Апофеоз» счёл тебя мёртвой…
— Я знаю, Рэкси, — она легонько похлопала ассасина по спине свободной ладонью. — И отчасти они правы…
Воспользовавшись моментом, высокий хроногорец ударил дубинкой по мечу, выбив его из другой руки — девушка осталась без оружия.
— Что вы мешкаете⁈ Хватайте же её! — заорал дылда, отбрасывая ногой клинок.
— Стоять! — направленные в обе стороны кинжалы поумерили пыл толпы. — Я убью любого, кто хоть пальцем тронет её! — Рэксволд повернул голову к Эрминии. — Я вытащу нас отсюда. Держись за спиной.
Ассасин медленно попятился к ближайшему столу, смещая окружавшее их кольцо противников так, чтобы девушка оказалась для них вне досягаемости.
— Ты ступил на священную землю «Детей Хроногора» и смеешь угрожать нам расправой⁈ — закричал кто-то из толпы.
— У вас есть выбор, — Рэксволд продолжал держать клинки на вытянутых руках. — Дайте нам уйти, и, обещаю, никто не пострадает, — он направил кинжал на высокого мужчину, выбившего меч у Эрминии. — Но коли полезете драться, я клянусь, что камня на камне здесь не оставлю, а ваши любимые реки станут красными… с кишками вместо водорослей.
— Кем ты себя возомнил, богохульник⁈ — потряс кулаком рыжий бородач.
— Смертью.
* * *
— Кто она? — Лайла встала рядом с Джоном.
— Понятия не имею, — тихо произнёс следопыт. — Да только из-за неё Рэксволд готов устроить здесь резню. Нельзя этого допустить. Пусть хроногорцы и религиозные фанатики, они ни разу не плохие люди, — воин лихорадочно
