И мечты станут явью - Анна Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Размышляя о будущем, Эля понимала: в ней уже сейчас есть все для того, чтобы сделать мужчину счастливым. Просто Роберто этого не разглядел. Не захотел… Или ему нужно то, что она не может ему дать. При всем своем желании.
Ее любимый отказался от нее – и теперь, помимо работы и жилья, ей предстояло искать нового мужчину, чтобы остаться в этой стране. Последнее обстоятельство казалось Эле похожим на самоубийство, только более медленное и мучительное, чем прыжок из окна: она должна сама распнуть на кресте здравого смысла свою непокорную душу. Чтобы не вышло хуже, чтобы Роберто не растоптал ее совсем.
Но, в то же время, у нее оставалась надежда на чудо: что это новый мужчина окажется порядочным и полюбит ее, со временем расположив к себе. Или что любимый передумает.
Мечты и цели
Эля опять потратила день на поиски свежих вакансий на сайтах и отклики с резюме на них. Роберто вернулся поздно, уже в десятом часу. Несмотря на все произошедшее на рассвете, у Эли сразу же поднялось настроение, как от наркотика. Хотя, откуда ей знать? Она даже травку никогда не курила. Просто видела, как глупо выглядят те, кто это делал. Может, она сама сейчас также выглядит с любовным дурманом в крови?
–Тебе звонила какая-то Марсэла. Нет, ничего не передавала. – Эля ни о чем не спрашивала, но Роберто продолжил сам: – Марсэла и ее муж Лукас – одни из моих старых добрых друзей. Их пара – одна из немногих счастливых семей, что я знаю, – странно, но Роберто улыбался ей радостно. Или это не Эле, а новостям о Марсэле? Его настоящем друге.
В четверг Роберто не поехал в колледж, остался дома. Эля теперь боялась оставаться с ним наедине. Вдруг он скажет: ну все, мое терпение окончательно лопнуло: складывай свои манатки и проваливай! Хорошо, если даст еще 24 часа… Она не смела даже смотреть на него. Но временами наоборот страшно тянуло взглянуть бывшему другу в лицо: интересно, что он сейчас думает и чувствует?
На ланч итальянец ел свои любимые «пукательные» продукты – горошек, фасоль и хумус. Как Эля поняла, менялось только мясное блюдо: сардельки или копченая рыба. Иногда Роберто также варил пасту или заваривал кускус. Добавляя к трапезе томаты и сырые грибы. Кроме помидор, макарон и безвкусного кускуса, все остальное она просто терпеть не могла. А вот Роберто без подобной диеты, похоже, не мог обойтись ни дня. И это не изменить. Как бы замечательно, по отзывам других людей, Эля ни готовила.
С девяти утра они не сказали друг другу ни слова, только поздоровались. Элю это стало уже здорово тяготить. Роберто тоже явно не знал, что сказать.
– Ты не покажешь еще какие-нибудь свои фото? – вдруг ни с того ни с сего выпалила Эля. «Господи! Какие фото?! Я вообще перестала себя контролировать! Тебе же сказали: не приставай!!!».
Однако Роберто, похоже, был нисколько не раздражен. Наоборот, охотно достал из тумбы альбом. Надо же, ее подсознание, похоже, умнее, чем разум: если отпустить все на самотек, как с Джошем, все само собой устраивается быстро, как по волшебству. Правда, когда Эля пришла на рассвете к Роберто, ничего не получилось. Но тогда она страшно колебалась и спорила сама с собой. Окончательно запутавшись, что же на самом деле хочет – и что делать нужно.
Эти снимки были очень откровенные: три фото разных вагин (снятые красиво), опять Мэри в разных позах и ракурсах (в том числе с пальцем между ног и с раскрытыми створками раковины), другие обнаженные или полураздетые девушки: некие Жанетт, Антонэлла, Орлана, Женевьев, Селина, Лиз, Анжела, Сюзи – имена называл взявшийся комментировать Роберто. Эле невольно припомнилась песенка из водевиля: «Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта… Вся жизнь моя вами как солнцем июньским согрета!». Даже имена у его бывших подружек были какие-то опереточные. Но несомненный плюс, что эти фото растопили меж ними лед: Роберто снова вел себя по прежнему, как будто не было его ужасных писем: смотрел на Элю нежно, чуть смущенно, любуясь; потом опять обнял ее сзади и принялся ласкать руки – но она сделала шаг в сторону, опасаясь вырываться слишком откровенно: сейчас нельзя его злить. Роберто сопротивление не остановило – он продолжал то и дело прикасаться к Элиному телу как бы невзначай. А она пыталась понять, почему из своего громадного фотоархива Роберто решил показать ей именно эти фото. Хотел опять получить разрядку и довести ее ласками до потери самоконтроля – а потом притворяться, что ничего не было?
Кто-то позвонил в дверь. Роберто поспешно убрал альбом в тумбу («Мы досмотрим потом, о’кей?») и побежал открывать. В living room вошел седоватый блондин лет пятидесяти. Красавцем его было не назвать, одет он был небрежно и чуть нелепо, однако все это перевешивали доброжелательный взгляд и широкая открытая улыбка.
– Это Клайв, мой гуру по йоге и старый друг, – представил гостя Роберто. Эля перекинулась с йогом парой слов, насколько позволял ее английский. Потом мужчины пошли на задний двор. Эля заметила, что Роберто смотрит на говорящего ему что-то друга как на господа бога. Как абсолютно неуверенный в себе подросток на бывалого старшего «авторитета». Словно от слов Клайва зависела вся его жизнь.
– Элли так сексуальна, но я-то не суперлюбовник! – ветер донес до Эли сквозь открытую дверь слова Роберто. Далее последовала бурная, но безмолвная для нее дискуссия.
– Нет, она абсолютно не сумасшедшая. Она умна! – теперь донеслись слова Клайва. Роберто что-то ему возразил.
– Она просто не давала тебе rest! – добродушно рассмеялся Клайв. «Rest» по-английски значит отдых и поддержка. Верно, Эля не давала ни того, ни другого. Особенно поначалу. В целом было похоже, что Клайв убеждает Роберто: они с Элей оба достойные люди – как сами по себе, так и друг друга.
Эля тоже вышла во дворик. Слыша, как Роберто говорит о чем-то: – It’s horrible!
– «Ужасно» – любимое слово Роберто, – улыбнулась она. – А у вас, Клайв, какое любимое выражение?
– Даже не знаю, – улыбнулся гость в ответ. – А у
