Четверть века в Большом (Жизнь, Творчество, Размышления) - И Петров

Пятидесятые и первая половина шестидесятых годов оказались самыми плодотворными в моей театральной деятельности. Успешные выступления сначала в "Мазепе", затем в "Хованщине", принесшие мне звание и медали лауреата Государственной премии СССР, дебют в "Борисе Годунове" и неоднократные гастроли по многим странам, присвоение в Париже звания "Почетного члена "Гранд-Опера" и сделанный мне дочерью Шаляпина подарок - перстень Федора Ивановича - ярко комментировалось в печати, на радио и по телевидению. Мне были присуждены почетные звания народного артиста РСФСР (1955), а потом народного артиста СССР (1959). Меня наградили также орденом Ленина (1967) и орденом Дружбы народов (1976).

В Министерстве культуры СССР, не говоря уже о Большом театре, меня тогда встречали с распростертыми объятиями, и я часто слышал данное мне кем-то определение: "золотой фонд". Однажды я спросил у тогдашнего министра культуры Екатерины Алексеевны Фурцевой, почему меня так называют. Она ответила: "Вы действительно наш "золотой фонд", артист, достойно представляющий наше вокально-оперное искусство не только в Большом театре и во всем Союзе, но и далеко за его пределами. Вы наш "золотой фонд" еще и потому, что пополняете нашу казну "золотыми рублями" - долларами, фунтами, франками, марками и так далее".

Не скрою, было очень приятно услышать из уст министра такую оценку своей деятельности, и я подумал, что теперь уж ничто не омрачит мою дальнейшую творческую судьбу. Но есть хорошая русская пословица: "Человек предполагает, а Бог располагает".

Пропев на сцене Большого театра более двадцати семи лет, я был вынужден оставить сцену. И с тех пор все реже и реже слышно обо мне на радио, тем более - на телевидении, не говоря уже о печати.

Но разве в радиокомитете нет моих записей или мало их? Огромное количество. Более пятнадцати опер с моим участием, несколько произведений крупных форм - кантаты, оратории, симфонии, множество романсов русских и западноевропейских авторов, а также русских народных песен. И почти все это лежит мертвым грузом. К сожалению, это относится не только ко мне, но и ко всем певцами недалекого прошлого.

Но если на радио, хотя и редко, звучит мой голос, то телевидение уже совсем меня забыло. Хотя нет! В 1985 году, приблизительно за два месяца до моего шестидесятипятилетия, я позвонил главному редактору музыкальной редакции телевидения Людмиле Эрнестовне Кренкель, напомнив ей, что был в Большом театре артист Иван Иванович Петров. Я спросил, как она относится к тому, чтобы в связи с приближающейся датой дать по телевидению небольшую передачу обо мне. В ответ услышал много теплых приятных слов, а также критические высказывания в адрес телевидения, которое забывает о таких артистах Было обещано, что эта передача обязательно состоится. И действительно, был дан концерт, в котором я исполнял несколько романсов Чайковского, но эта двадцатиминутная программа прозвучала в дневные часы, когда почти все телезрители находятся на работе.

И я возвращаюсь к тому же вопросу. Разве на телевидении нет моих съемок или мало их? За годы интенсивной работы в Большом театре было снято:

1. Сцены и арии из опер "Руслан и Людмила", "Иван Сусанин", "Вражья сила", "Иоланта", "Князь Игорь", "Мазепа", "Борис Годунов", "Дон Карлос", "Фауст", "Севильский цирюльник".

2. Концертные программы: а) романсы Чайковского, б) арии из опер русских и западноевропейских композиторов.

3. Кинофильм "Когда в Милане пели по-русски", снятый кинорежиссером Хавчиным.

4. Двухчастный кинофильм "Иван Петров", снятый киностудией документальных фильмов.

5. Фильм-опера "Евгений Онегин", где я исполняю роль Гремина.

Где же эти пленки? Как выяснилось, под замками, в архиве, и без санкции самой высокой инстанции Гостелерадио никто их не может взять для работы. Я повторюсь, но скажу еще раз, что это касается всех ведущих певцов недалекого прошлого. Если обратиться в музыкальную редакцию Центрального телевидения с вопросом, почему так происходит, то ответ можно предугадать. Пленки старые, с браком. Чтобы сохранить их, нужен особый атмосферный и температурный режим.

Может быть, это и правильно, но все же эти пленки нужно время от времени использовать в музыкальных передачах о мастерах Большого театра, внесших свой вклад в развитие оперного искусства нашей страны.

В дни юбилея М. Мусоргского (стопятидесятилетие со дня рождения великого композитора) по радио и телевидению прошел ряд передач, посвященных этому событию, но ни в одной из них ни разу не прозвучал мой голос и даже не было упомянуто мое имя. Факт очень печальный и обидный.

К этому еще нужно добавить, что у меня мало осталось друзей - их точно ветром сдуло. Ну кому нужен бывший, хоть и именитый, артист Большого театра, а ныне пенсионер? Вот тут-то я и вспомнил стихотворение Ратгауза.

Где звуки слов, звучавших нам когда то?

Где свет зари, нас озарявших дней?

Правда, очень поддерживают меня тесные дружеские и деловые отношения с Международным союзом музыкальных деятелей, которым руководит Ирина Константиновна Архипова. Союз музыкальных деятелей организует и проводит международные конкурсы Глинки, Чайковского, Рахманинова, Шаляпина - и все это благодаря усилиям и заботам Ирины Константиновны держится на ее плечах, за что мы должны быть ей благодарны.

Однажды И.К. Архипова предложила мне принять участие в работе этого союза. Я с радостью принял предложение и вскоре стал участником многих международных конкурсов вокалистов в качестве члена жюри, иногда и заместителем председателя, а в конкурсе имени Ф. И. Шаляпина председателем жюри.

Творческий и дружеский контакт с И.К. Архиповой принес мне много радости и теплого расположения.

Мое отношение к оперному жанру

На мой взгляд, опера - это музыкально-вокальное искусство, и прежде всего - искусство пения. Певец-актер всегда был и остается центральной фигурой в опере. Сколько бы ни проявляли мастерства, изобретательности композиторы, возлагая центр тяжести на оркестровые звучания, как бы ни изощрялись режиссеры и сценографы в постановочных новациях, если опера не поется - это не опера.

Сказанное отнюдь не означает, что я за то, чтобы функция певца ограничивалась лишь вокальной стороной. Вовсе нет! Зрители приходят в оперный театр на театральное зрелище, они хотят видеть действо, хотят, чтобы на сцене происходили события, чтобы был сюжет с завязкой, кульминацией и развязкой. Поющего артиста они услышат в концерте, насладятся его голосом в записи на пластинке, а на театральных подмостках должна быть жизнь - исторически отдаленная или сегодняшняя, но жизнь со всеми ее конфликтами, столкновениями, борьбой. Значит, на сцене слушатели хотят видеть певца-актера, о каком мечтал еще Чайковский, который писал: "Оперы мои нуждаются в хороших певцах и опытных артистах". Ему будто вторил К. С. Станиславский: "Публике не нужны вокальные, звукоиспускательные машины, а нужны живые люди, поющие артисты". Да, высокая драматическая культура, профессионализм исполнителя, сценическое обаяние и настоящий художественный темперамент - вот что требуется в опере.

Моя мысль о неразрывной связи вокального и оперного искусства подтверждается всей историей русского оперного театра. В двадцатые годы XIX века, с рождением опер Верстовского "Пан Твардовский", "Вадим", "Аскольдова могила" в историю русского вокального исполнительского искусства входят и знаменитые певцы, бас Николай Лавров, тенора Булахов и Бантышев (последнего, кстати, прозвали "московским соловьем"). Женские роли в операх Верстовского и Кавоса исполняли Репина, Шарпантье, Леонова, Семенова.

В следующий период становления русской классической оперы единомышленниками Глинки становятся замечательный бас Осип Афанасьевич Петров (превосходный Сусанин и Фарлаф) и его жена Анна Яковлевна Петрова-Воробьева. Вместе с именами Чайковского, Рубинштейна и Мусоргского в историю русской культуры входят имена Хохлова - лирико-драматического баритона, лучшего Демона и Онегина, и Корсова - Бориса в "Борисе Годунове" и Князя в "Чародейке". В это же время на сцене поют такие великолепные певцы, как Клементова, Дейша-Сионицкая, Кадмина, Лавровская; баритоны Борисов и Гончаров, басы Бутенко, Майборода, Трезвинский, Власов. Среди них хочется выделить гениального предшественника Шаляпина Федора Стравинского, певшего в Петербурге

Во второй половине XIX века, с возникновением оперы Мамонтова, наметилось стремление к тому, чтобы все компоненты музыкально-сценического зрелища были слиты воедино. Появляются первые выдающиеся оперные дирижеры и художники: Рахманинов и Ипполитов-Иванов, Головин, Коровин, Васнецов, Врубель. В опере Мамонтова начал свою карьеру и реформатор вокального исполнительского искусства Шаляпин.

Пример Саввы Мамонтова повлиял и на стиль работы Большого театра, который пережил свой расцвет после Великой Октябрьской социалистической революции. Мне кажется, что его классическим периодом стали тридцатые пятидесятые годы. Все постановки этого времени осуществлялись в реалистическом плане, отвечали замыслу композитора, эпохе, месту действия. Декорации, костюмы, грим также соответствовали указаниям композитора и исторической правде.