Дуэль - Барбара Мецгер

– Вы можете сделать меня счастливым прямо сейчас, если…

– Вот увидите. Вы будете очень горды мной, очень довольны, так что вам не понадобится никакая другая женщина – никогда.

Он прижался к ней бедрами, напоминая о том, чего ему хочется.

– Эффи, я хочу вас, сейчас же.

– Я всем говорила, что Трой будет ходить, мое предсказание почти сбылось.

– При чем тут Трой?

– Я всегда права. Вы меня полюбите.

– Я полюблю вас быстрее и крепче, если сейчас смогу вас ласкать.

– Ах, а я думала, что вы отдыхаете после того, как…

– После того, как доставил вам наслаждение? Это, дорогая, средство возбуждающее, особых усилий не требует. Я могу заниматься этим всю жизнь или до тех пор, пока вы не утомитесь до такой степени, что не сможете издавать ваши замечательные удовлетворенные вздохи.

И он начал доказывать, правоту своих слов. Но на этот раз он не остановился, когда она достигла высшей точки. На этот раз он приподнялся над ней, поцеловал ее, прежде чем она успеет завести очередной дружеский разговор, и медленно, как можно осторожнее, наслаждаясь ее удивленными ахами и восторженными восклицаниями, наслаждаясь ее влажной, атласной гладкостью, начал превращать их в настоящих мужа и жену.

Он еще не вошел даже в райские врата, когда послышались колокола и свистки. Йен как раз в этот момент погрузил свой меч в ножны Афины.

Колокола? Свистки? Землетрясение?

– Черт побери, это ведь пожарный набат!

Йен вскочил. Свистками призывали стражу, чтобы та вызвала пожарную команду. А земля тряслась от того, что по коридору кто-то бежал и колотил кулаками в дверь.

– Пожар, милорд! Мы горим! Вставайте! Выходите! Он вскочил и, схватив с пола халат, помчался к двери.

Потом вспомнил о жене.

– О Господи!

Он подбежал к кровати, где сидела, моргая, Афина, схватил ее халат, потом отбросил. Пусть горит хоть весь Лондон, но ни один мужчина не увидит его жену в этом соблазнительном одеянии. Он сорвал с кровати простыню и начал укутывать в нее Афину. Она оттолкнула его.

– Мой брат! Трой не сможет сам спуститься с лестницы.

– Я выведу вашего брата, как только вы выйдете отсюда.

В комнату уже просачивался дым. Афина оттолкнула Йена и спрыгнула с кровати.

– Я могу выйти сама. Трой не может. Идите же, Бога ради! Идите.

Его дом, его прислуга, его семья, ее родные… Господи, столько всего нужно спасать! Но он только что дал клятву прежде всего защищать эту женщину. Спорить было некогда.

– Шевелитесь же, черт побери! – крикнул он, выбегая босиком и бросаясь по коридору.

На бегу он распахивал двери. В комнате его матери никого не было. В комнате сестры тоже. В комнате Ренсдейла тоже. В комнате Троя, слава Богу, тоже. Дым становился гуще, но огня Йен не видел и не чувствовал жара под босыми ногами. У него еще есть время. Он взбежал по лестнице для слуг и кричал, чтобы они выходили.

Дворецкий Халл в ночном колпаке пытался вытащить из комнаты упиравшуюся горничную.

– Все остальные вышли, милорд.

Молодую женщину вытащили за дверь, она причитала о своем новом платье. Йен выругался и сказал ей:

– Это всего лишь платье, черт побери. Жизнь гораздо дороже.

Но девушка, охваченная паническим страхом, не слушала увещеваний. Йен схватил ее в охапку и перекинул через плечо. Всю дорогу вниз по лестнице и в сад она вопила, пиналась и плакала. Ему очень хотелось дать ей по заднице, но он удовольствовался тем, что сбросил ее на цветочную грядку.

Он увидел, что мужчины передают по цепочке ведра с водой, которую черпают из фонтана, и подбежал к началу цепочки.

– Где горит, приятель? – крикнул он, перекрывая шум.

– В малой столовой. Загорелись занавеси и обои но, кажется, мы их потушили.

Прибыла пожарная команда. Все еще босой, Йен помчался к фасаду дома, чтобы пожарные, надеясь на хорошее вознаграждение, не причинили больше вреда, чем может причинить огонь. Они уже разворачивали шланг под окном библиотеки, откуда валил дым.

Он крикнул людям, чтобы действовали осторожно, обошел вокруг дома, выясняя, нет ли еще чего-то подозрительного. Было слишком темно, чтобы видеть следы или рассмотреть, не прячется ли кто-то в саду – или острые камни, к примеру, – но Йен шел, высматривая дым, тлеющие тряпки, груды листьев, в которых мог быть спрятан зажженный факел. Он ничего не увидел, крикнул лакею поискать повнимательнее снаружи, а сам вернулся в дом..

Прежде чем войти, он убедился, что Халлу удалось собрать всех, кто не боролся с огнем, на крытой подъездной дорожке.

– Все слуги здесь?

– Все, милорд.

– А мои родственники? – Йен увидел мать, сидевшую на стуле, вынесенном из холла. Ренсдейл сидел на передвижном, кресле, Трой стоял на костылях, рядом с ним – Афина, слава Богу. Он с радостью увидел, что на ней надет толстый фланелевый халат и она нашла где-то ленточку, которой связала волосы сзади. – Где Доро? – Йен не исключал, что его сестра качает насосом воду или передает ведра по цепочке вместе с мужчинами.

Ноздри у Халла затрепетали.

– После обеда леди Дороти уехала в Ричмонд.

– Уехала не простившись? Черт побери, я сам отвез бы ее утром.

– Она сказала, что скорее всего вернется до того, как вы встанете. Ей не хотелось, чтобы о ее отъезде знали вы или леди Марден. Ни одна из двух леди Марден, – добавил Халд.

– Не понимаю, какая пчела из тех, что украшают ее шляпку, заставила сестру умчаться из города еще затемно, никому не сказав.

Халл сморщил нос.

– Кажется, миледи увез мистер Кареуэлл.

– Черт знает, что вы говорите. – Йен зарекся драться на дуэли, но его распутный друг и его сестра? – Гром и молния!

– Вот именно.

К нему подошел начальник пожарной команды, и после разговора с ним Йен остался обуреваемый множеством разных мыслей – пожар, сестра-беглянка, собственные ноющие ноги, не говоря уже о крушении его личных планов. Он посмотрел на причину одного из его страданий и увидел, что она спорит с братом, а потом направляется к входной двери. Эта дурочка возвращалась в дом, где неизвестно сколько дыма, а может быть, еще где-то и горит.

Он перехватил ее в дверях.

– Куда это вы направляетесь, хотел бы я знать?

– Наверх. Кажется, Рома не пошла за Троем. Ведь она не слышала, как ее звали.

– Ничего с собакой не случится. Сейчас пожарные прочесывают дом, проверяют, не тлеют ли где-нибудь искры.

– Рома не подойдет ни к кому из них. Вы же знаете, что скорее она набросится на их сапоги.

– Значит, подождем, пока можно будет войти в дом.

– Она может задохнуться и умереть.

– Если она что-нибудь соображает, она спрячется под кроватью. Дым поднимается вверх.