"Фантастика 2023-177". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Исьемини Виктор

Шут закатил глаза к своду шатра и начал припоминать.

— Еще я замещал судью, канцлера, архиепископа… да-да, очень славно, что мне не пришлось заменить ее величество императрицу, это было бы слишком вызывающе. О братце и без того ходят странные слухи.

— К нам, в глухую провинцию, слухи не доходят, — успокоил Хромой. — Я даже не знал, какие великие герои, вроде тебя, сэр Полгнома, состоят на имперской службе.

— Ничего, зато теперь знаешь.

— Конечно, ты мне об этом сказал раз двадцать или тридцать.

— И еще не раз скажу! Правда — это такая монета, что не стирается от частого использования. Что с тобой?

— Ничего, ничего, — Хромой удивился, до чего фраза, сказанная Коклосом, соответствует его собственным мыслям. — Славно сказано, насчет монеты.

— М-да… — шут задумался, — а о чем я говорил перед этим?

— О том, как был великим героем и замещал его величество.

— А! Верно! Жаль, что мое царствование оказалось столь коротким. Я даже не успел воздать должное верности и отваге твоей светлости, сэр Эрствин! Теперь придется напомнить об этом братцу, но не беспокойтесь, я напомню! Сказать по чести, ваша атака решила дело… Уж такой гениальный военачальник, как я, не мог не понять сего факта! Хотя я и валялся, уткнувшись носом в грязь, — разглагольствовал Коклос, — но мой полководческий дар все же меня не покидал! Я сразу понял: вот отважные рыцари из Ливды, они опрокинут мятежников одним ударом! Да, так о чем я?..

— О том, что граф Эрствин достоин награды, — поспешно вставил Хромой, пользуясь тем, что карлик на секунду смолк.

— О том, что Хромой достоин награды, — в унисон высказался Эрствин, — то есть Джейем Геведский.

— А, ну да! Вы оба славные парни и достойны наград, — карлик закатил глаза и сделал паузу, — вот ты, сэр Эрствин заслуживаешь поощрения уже хотя бы потому что почти нормального роста. Вот что, мои славные друзья, сейчас я скажу вам одну важную вещь…

Коклос понизил голос, собеседники придвинулись поближе. Дальше карлик вещал шепотом..

— Я не шучу, друзья. Поверьте мне, не ждите наград, а проситесь домой. Ссылайтесь на трудности в запутанной ливдинской политике, на разбойников, мятежников, заговорщиков. Как можно скорей возвращайтесь.

— Домой? — брови Эрствина поползли вверх.

— Домой, обратно, на запад, в Ливду. Я знаю, что говорю странные вещи, но уж поверьте. Наместником в Сантлаке станет герцог Тегвин. Он вам нравится?

— Надутый он какой-то, — неуверенно высказался Эрствин и покосился на приятеля — не ляпнул ли чего лишнего?

— Надутый, да, — охотно согласился карлик, — капризный сопляк. Не то, что вы, друзья мои. Потому он и выбран править Сантлаком. Чтобы тилец не забрал большой силы, братец заранее обеспечил ему трудности. Вскоре мы отправимся походом на Энгру, там будет объявлено о новых полномочиях Тегвина. Одновременно в Энгру прибудет епископ Сантлака, старая упрямая задница, прости мне, Пресветлый, такие слова! Эти двое, старец и сопляк, тут же начнут бодаться, да так, что только перья полетят. Графу Ливды — как награда за верность — будет пожаловано право обращать в вассальную зависимость от города всех сеньоров на расстоянии дня пути от города. То есть всех вшивых рыцарей, какие только гнездятся в этом, не обижайтесь, забытом Гилфингом краю. Понимаете?

— День пути, — кивнул Эрствин.

— Именно, именно! За день можно пройти десять шагов, а можно ускакать за горизонт! Ливда — вассал императора, губернатору Сантлака не подчиняется, следовательно, вам придется делить вассалов с Тегвином, который имеет такие же права, только в отношении Энгры. Церковь также получит кое-какие привилегии, благодаря чему окажется в конфликте все с тем же Тегвином. У него недостает собственных людей, придется принимать на службу всякую шваль, лизоблюдов, льстецов, подхалимов. Они также наделают бед, прикрываясь полномочиями, которыми их наделит Тегвин. Чтоб мне провалиться, если выйдет не так!

— Ловко, — заметил Хромой. — Даже я понимаю, в чем тут соль.

— Ловко. Впрочем, думаю, Тегвина вскоре убьют, он слишком глуп, — доверительно прошептал карлик. — Однако я могу и ошибаться. В общем, императорские милости похожи на красное яблочко с червем внутри. Поспешите в Ливду, грызите яблочко там, а не здесь. Здесь слишком близко черви.

— Спасибо за предупреждение, — серьезно кивнул Эрствин.

— Мне жаль, что больше я не могу сделать ничего, увы, — Полгнома всплеснул ладошками. — А вам понадобится куда больше! Этот край ждут тяжелые времена, процветать будет один лишь Вейвер.

ГЛАВА 22 Вейвер в Сантлаке

У Вейвера войско простояло три дня. Коклос больше не появлялся в лагере, прошел слух, что император поправляется, и шуту, видимо, приходилось постоянно исполнять свои обязанности при монаршей особе.

Тильцы держались по-прежнему заносчиво, остальные — копили недовольство. Как и обычно получается после выигранной битвы, пошли слухи о скором окончании кампании, солдатам хотелось домой… Оснований под этим слухами не было — сами воины их и выдумывали, но уж очень хотелось верить в хорошее, и они повторяли собственные домыслы.

На второй день Тегвину надоело разыгрывать роль великого полководца, и он оставил заботы, чтобы пировать с вассалами. Конечно, после попойки из ставки герцога пошел новый слушок — о том, что Тегвин будет править Сантлаком. Об этом много говорилось, после каждое слово обрастало многочисленными подробностями…

Эти слухи жадно ловили сантлакские волонтеры, присоединившиеся к войску Алекиана. Эти не грезили о конце войны, напротив — им бы хотелось остаться на службе подольше. Кое-кто уже начал ловчить, втираясь в доверие к тильцам, рыцари домогались знакомства с герцогом, чтобы предложить в будущем свои услуги.

Словом, настроение в лагере сменилось: кому нужно было добиться службы, те ловчили, кто хотел возвращения в родные края — те попросту ждали новостей.

Хромой был скорей в числе вторых. По правде говоря, он и мечтал о возвращении, и боялся его. Как-то сложится его жизнь дальше? Теперь он имеет право просить руки Лерианы… Она по-прежнему представлялась ему в мечтах этаким воздушным чудом, полудевушкой-полудухом, хрупкой скульптурой из льда… Теперь-то Джейем понимал, что означали ее взгляды и вздохи, еще он понимал, что сам-то был влюблен — давно и безнадежно… Безнадежно настолько, что боялся сам признаться в собственном чувстве. Меняла и девушка знатного рода — это даже не мечта, это глупо…

Теперь все стало иначе, и чувства, о которых теперь было позволено говорить вслух, вырвались на волю. Джейему страшно хотелось увидеть Лериану снова, взять за руки, обнять, согреть, вдохнуть жизнь в этот бесплотный призрак, растопить лед.

Он, Джейем из Геведа, будет просить руки Лерианы Леверкой — это решено… решен и ее ответ. Но что после? Баронессу нельзя привести в домик на улице Заплаток. Что с того, что хромой меняла знал о монетах побольше иного знатного господина? Теоретически знает, слишком уж теоретически — да вот в собственном кармане монет негусто. Да, с такими драконами Хромому дело иметь еще не приходилось!

Чтобы заглушить гнетущее чувство тревоги, Хромой старался занять себя. Наведался в город, хотел потрепаться с Мясником, но того было невозможно отыскать — то он заседал в городском Совете, то носился по городу, занимаясь покупкой земли, то встречался с купцами и цеховыми старшинами.

Джейем побеседовал с Делой, рассказал ливдинские новости. Конечно, больше всего землячку интересовала история эльфа из Семи Башен, но уж тут Хромой отмалчивался либо превозносил доблести юного графа. Дела поджимала пухлые губки:

— Собаке моей он граф! Мы — люди вольные. Вот и здесь, в Вейвере… мы здесь… мы за свободу!..

Тут проснулся маленький Алекиан, захныкал… на этом беседу пришлось закончить. Хромой пожелал процветания вольному городу Вейвера и его вольным гражданам — с тем и удалился. По вечерам ок-Вейсп устраивал шумные попойки, отступное с вдовы ок-Дрейс он взял вином. Поскольку в Вейвере все хмельное было выпито в первый же вечер, добыча ок-Вейспа оказалась весьма к месту. Разумеется, благородный рыцарь не торговал вином, он щедро поил всех, кто мог отблагодарить тем или иным способом, и обзавелся кучей полезных знакомств. И герцогу Тегвину он преподнес славный бочоночек — чтобы скрепить боевое братство. Дар был принят благосклонно.