Призраки Пустоши - Сергей Зайцев

Наконец-то. Зал трансформации. Огромное помещение, заполненное камерами по всей площади, бесконечные ярусы смонтированы так близко, что между ними способны протискиваться только мелкие механические создания, поддерживающие камеры в рабочем состоянии.

И я вдруг теряюсь. Мне здесь не пройти. Но замешательство длится всего долю секунды, сознание уже дробится, вклиниваясь в информационные магистрали корабля и процеживая протоколы доставленных объектов, а энергоны, превратившись в мои глаза, растекаются среди ярусов. Поиск заканчивается, едва начавшись. Есть! Камера с Шайей находится с самого края. Я бросаюсь к нужному ярусу, мысленной командой заставляю камеру раскрыться. Срываю трубки и провода, которыми уже опутано тело девушки, выдираю иглы для инъекций, грубо всаженные прямо сквозь истерзанный, прожженный во многих местах пилотник – оперативно работают, сволочи, но программа модификации была запущена всего несколько секунд назад и вряд ли успела ей навредить – в камеру еще даже не поступила органическая жидкость с катализаторами синтеза, которая должна была растворить все ненужное – в том числе и одежду, и начать трансформирование. Я могу ее пробудить, но в этом нет необходимости. Ее тело изранено, и лучше ей пока не испытывать боли. И лоцман ее абсолютно мертв, я ничего не могу с ним сделать – близкий электромагнитный удар в пещерах сжег его нейроцепи в пепел. Так что о внутреннем состоянии девушки я могу только догадываться. И надеяться на лучшее. Разворачиваюсь и бегу с Шайей на руках, сотни моих энергонов вьются вокруг нас, создавая нужное давление и атмосферу. Мышцы кипят от энергии, я не чувствую веса девушки, но обратный путь кажется вдвое длиннее, и хочется рычать от злости и бессилия сократить расстояние усилием воли.

Главное, что Шайя жива, и осталась сама собой.

Чего бы мне это ни стоило, я вытащу ее отсюда.

Бесконечные коридоры корабля-сеятеля, будь они прокляты, извиваются перед глазами, словно вены в гигантском искусственном организме. Собственно, так оно и есть. Только организм этот скорее наполовину мертв, чем наполовину жив. Корабль слишком огромен, и Рою давно не хватает рабочих рук… не хватает материалов, не хватает жизненных ресурсов. Он вынужден брать их везде, где это возможно, в том числе и на планетах, где обитают другие разумные существа. Все они, захваченные Роем, становятся его неотъемлемой частью после необратимой модификации.

Светящей кометой мы врываемся в грузовой ангар, где нас ожидает портал.

«Миссионер» все еще хозяйничает здесь – грозная фигура боевого робота поворачивается в нашу сторону, стоя среди поверженных останков защитников ангара.

Внезапно пол бьет по ногам, словно взбесившееся животное, и уже падая, я вижу, что удар сбивает с лап даже боевого робота. Энергоны подхватывают под спину, не дают коснуться пола, я с трудом удерживаю Шайю на руках. Грохот рухнувшего на колени робота рвет барабанные перепонки. Гул частых и мощных взрывов раскатывается по стальным переборкам по всему нутру гигантского корабля.

Портал, к которому мы так отчаянно рвались, предает, когда до него остается всего несколько метров бега. Бело-фиолетовая плазменная дуга, соединявшая десятки связующих модулей прокола, вспыхнув ярче, чем обычно, угасает, оставив в глазах радужные пятна. Сами модули, как только обрывается связь, бездумно следуют заложенной программе – шары собираются в сферу и зависают в метре над полом в ожидании дальнейших команд.

Если бы не заминка, я бы успел…

Я замираю с Шайей на руках, ошеломленно смотрю в измученное лицо спящей девушки, снова перевожу взгляд на парящую сферу портала. Так не должно все закончиться. Мои друзья, там, на планете, все еще нуждаются в моей помощи. А Петру нужна Шайя. Я обещал.

Нет времени на растерянность.

У меня всего несколько секунд, чтобы придумать, как выжить, когда корабль разорвет на куски. Управляющие блоки связующих модулей откликаются мгновенно, снова разворачиваясь в окружность. Но плазменной дуги не возникает – готовности к переносу нет. Мозг лихорадочно просеивает информационные магистрали корабля, рвущиеся одна за другой в спазмах разрушения. Нарушена стабилизация, и проход закрылся – что-то только что вывело из строя управляющий блок системы, отвечавший за портал. Вывод – прыжок невозможен.

Что у меня есть еще? Робот? «Миссионер» все еще стоит на коленях, и среди его широченных плеч чернеет огромная дыра – вместо кокона жизнеобеспечения внутри гиганта пустота. Шайя уже использовала этот способ, катапультировалась, чтобы спасти себе жизнь на планете, так что робот тоже не годится для укрытия. Да и маловероятно, что боевой робот сможет пережить взрыв корабля иноров. Слишком велики силы разрушения. Проклятье, это произошло раньше, чем я планировал… Что-то не так… Что-что спровоцировано реакцию снаружи, какое-то нападение на корабль чужаков извне… И у меня нет времени разбираться в причинах – многочисленные сенсоры корабля умирают вместе с волной разрушений, катящейся ко мне. Все как я предсказывал. Внезапные перегрузки двигателей. Замыкания в энергомагистралях. Резкие перепады давлений в разных отсеках. Более неуправляемые силы безжалостно разрывали огромный корабль.

Но я все еще находился на этом корабле – а этого в планах не было.

И все, что имелось под руками – покалеченный боевой робот, свернутый модуль портала, и рой энергонов.

Если…

Если все это сложить вместе?

Огонь разрушения ворвался в ангар, протягивая навстречу жаркие объятья.

Решение созрело мгновенно и я швырнул себя с Шайей в дыру между плеч робота.

Глава 26. Кассид

«Плохая была идея показать запись мартышкам. Вообще плохая идея тащить их с собой. День плохих идей…

Чувствовал Кассид себя отлично, и что-то в этом факте было неправильное. Фальшивое. Не так он должен был себя чувствовать после всего, что с ним случилось…

Случилось? А что с ним случилось?

Он резко распахнул глаза, но ничего, кроме тьмы, не увидел. Он лежал на чем то мягком, массирующем тело, что-то плотно накрывало лицо, и при этом чувствовал себя непривычно голым, беззащитным.

Сообразив, чего именно недостает, Кассид рывком откинул колпак с лица и сел на ложе, свесил ноги на пол. Осмотрелся. Медотсек, что же еще. Небольшое помещение, все из светло-зеленого пластика, рассчитанное на одновременное лечение трех пациентов – по числу законного экипажа корабля. Мягкий свет из стен, тишина и едва слышное жужжание многочисленного медицинского оборудования, предназначенного для быстрой реабилитации. Уютненько. Необходимое оборудование и лежаки наверняка сконфигурированы в медотсеке по тому же принципу, что и кресла в компашнике, из блоков-трасформеров – «ботов», встроенных в стены, с учетом веса пациентов, их комплекции, и поставленной задачи. А задача была одна – вправить пациентам мозги на место. Хорошо живут братья-кассионийцы. Зажиточно. Или просто он сам – безнадежный скряга? До сих пор ведь кроме медицинского кибера ничего приличного на борту «Забулдыги» не завел.

Кассид поежился – на теле, поверх костюма из ткани с энергоподпиткой, способной превращаться в довольно прочную броню при малейшей опасности, не было привычного бронежилета, поэтому он и чувствовал себя как черепаха, с которой содрали панцирь. Он еще раз пошарил взглядом, на этот раз уже целенаправленно, и обнаружил свой родимый бронежилет на полу у подножия ложа, под охраной непривычно единственного «скелетона». Остальных, наверное, хозяйка корабля просто сюда не пустила. Ну и напрасно. Эти преданные малыши не способны ему навредить.

Робот-стюард его пробуждение тоже не оставил без внимания. Он встрепенулся, словно увидевшая хозяина домашняя зверушка, бусинки-сенсоры оживленно заблестели. А может, Кассиду просто показалось. Он давно привык мысленно одушевлять своих неустанных телохранителей.

Эроу Трап, кстати говоря, лежал рядом, его ложе было вдвое уже, чем ложе Кассида, а лицо пострадавшего все еще полностью скрывал сенс-колпак – еще минуту назад Кассид и сам выглядел так же – безликим и неподвижным тельцем на подстилке. Для полноценного лечения от последствий гипера необходима полная изоляция от внешнего мира – звук, отсутствие света – под колпаком все сведено до минимума. Отреагировав на мысль кассионийца, в подножии ложемента протаял небольшой голографический экран, заполняясь текущими характеристиками состояния пациента – цифры, диаграммы, виртуальный телесный образ с выделением проблемных зон. Минуту Кассид тупо смотрел на всю эту чехарду, пока не сообразил, что все равно ни черта не понимает. Вот тебе и реабилитация. Нет. Все-таки так просто от последствий гипера не избавиться, рано радовался.

При мысли об испытанных в гипере ощущениях Кассида зябко передернуло. Но Эроу жив. А значит, не зря он старался. И если он все еще сам помнит об этом событии, значит, гипер навредил ему меньше, чем он ожидал. Хоть это хорошо.