По закону вселенской подлости - Любовь Викторовна Фунина

–Ещё когда кристаллы забирал, – безмятежно ответил мужчина и пружинистым шагом направился вглубь леса, таща меня за собой. – По-твоему, я Димку просто так драконил что ли? Он же когда злится или нервничает, становится крайне невнимательным, мне этого и нужно было.

–Угу, поняла, поверила и поздравила за находчивость, – едко отозвалась я, понимая, что мужчина в наглую напрашивается на комплимент, но обойдётся, у меня и так куча вопросов к нему. – Может пока мы совершаем марш-бросок поэтому жуткому лесу, ты мне расскажешь, как добыл вакцину? Ты же вроде говорил, что пока архив открыт, доступа к холодильным камерам нет.

–Правильно, – Алек закивал на ходу и на миг, обернувшись ко мне лицом, хитро подмигнул. – Молодец, помнишь!

–И нечего меня тут задабривать! Не прокатит! – проворчала я и потребовала. – Отвечай, давай!

–В гибернационном зале есть маленькая дверка в маленькую смотровую, – явно издеваясь, принялся за объяснения мужчина, – а в этой маленькой-маленькой смотровой есть маленький-премаленький холодильник…

–Алек, я тебя сейчас убью и оставлю твой труп на поживу зверью, пусть даже и травоядному! – зловеще предупредила его, стараясь внимательно смотреть под ноги, а то чуть через выступавший из-под земли корень не навернулась.

–Ладно, – хмыкнул насмешливо этот комик непризнанный. – Там действительно есть смотровая, а в смотровой малая холодильная камера с автономным питанием. Помнишь, я говорил, что авария на объекте произошла за день до того, как были назначены испытания вакцины? Так вот лаборанты должны были перенести в смотровую несколько образцов вакцины и заранее подготовить всё необходимое к испытанию, я был не уверен, что они успели это сделать, а после консервации уже как-то и смысла не было спрашивать. Оказалось ребята у нас очень ответственные были и всё успели сделать до того злосчастного момента.

–А ты уверен, что эта та самая вакцина? – скептически уточнила, не веря в такое везение. – Или может за столько лет она испортилась?

–Да, та самая, – отозвался Алек, едва сдерживая, судя по моим ощущениям, возмущённую отповедь, оправдывающую его умственные способности. – Нет, не испортилась, это наша последняя разработка и при правильном хранении может остаться действенной в течение нескольких десятков лет.

–Вопросов больше не имею, – мне почему-то понравилось поддразнивать гира, и я, скрывая насмешку, добавила, – по этой теме, но у меня есть другой вопрос. Люди в гибернационных капсулах как?

–А я, по-твоему, чем занимался пока ты дрыхла? – хмыкнув вопросом на вопрос ответил Вернев. – Анализ состояния запросил, проверил в первую очередь модули, в работе которых ошибки скопились, всё исправил и обновил цикл, ещё лет на пять хватит, а потом, надеюсь, их заберут.

–Ты что вообще не отдыхал? – тихонечко спросила, вдруг усовестившись.

–С часок подремал, пока анализ шёл, – отозвался землянин и попытался успокоить мою совесть. – Доберёмся до шахт, там и отдохну, – но его вдруг тоже потянуло на поддразнивание, – если, конечно, кое-кто будет быстрее шевелить конечностями.

Что на это ответить? А ничего, просто стиснуть зубы и прибавить шаг. Нет, ну а чего? Я зверь что ли?

Моего благородного порыва поднапрячься и двигаться быстро хватило минут на сорок, по их истечению навалилась жуткая усталость, а ноги стали казаться неподъёмными. Ещё минут пятнадцать держалась на чистом упрямстве, спотыкаясь на каждом шагу, порой даже о собственные ноги, после чего взмолилась о пощаде. Странно, но, похоже, гир Вернев был рад нашему привалу даже больше чем я. Мне опять стало совестно.

Сбросив рюкзаки, мы присели на поваленный древесный ствол, так густо поросший мхом, что тот казался пушистой шёрсткой. В тот момент я порадовалась, что штаны у меня непромокаемые, а то мох был просто насквозь пропитан влагой и будь на мне обычная одежда, то щеголять мне с мокрой задницей пришлось бы долго.

Пока Алек расстегнув рюкзак, рылся в его нутре, я с любопытством разглядывала окружающий пейзаж, раз уж есть время. Лес оказался не настолько жутким, как мне поначалу показалось. Всё же солнечный свет раннего утра способен украсить даже кладбище, что уж говорить о лесе, пусть и очень диком, почти непролазном.

Солнечные лучи вызолотили густые кроны и тёмные стволы, расцветили радужными бликами капли росы на листьях и мхе, птицы выводили красивые трели, а вот животные не попадались нам на глаза, даже рёва, что меня сперва так испугал, больше не слышали. Воздух в лесу, как ему и положено был свеж, чист и наполнен разнообразными ароматами, в подавляющем большинстве приятными.

Я вдохнула полной грудью, наслаждаясь свежестью, ещё раз огляделась и с улыбкой заметила, что пейзаж вокруг напоминает летнюю школу нашего Клана. Когда мне исполнилось десять, дед посчитал, что мне необходимо посещать не только общеобразовательные занятия, но и пора бы уже получить образование достойное дочери Военного Клана. Отец поначалу был против, но потом под дедушкиным натиском смирился и сдался. С того времени каждое лето я проводила в школе Клана, где нам начитывались лекции по тактике и стратегии, о современном вооружении, военной истории, проходили практические занятия на которых нас учили обращаться с оружием, техникой. Конечно, все занятия рассчитывались по возрасту и в основном проходили в игровой форме, но кое-чему нас всё же неплохо научили. Можно сказать это был почти летний лагерь, как у обычных детей, но только с военным уклоном.

Лагерь.… На этом слове мысли мои перекинулись на другую тему. Жаль стало дочку Алека, которая вот уже больше одиннадцати лет «спит» в гибернационном модуле, ну, хоть последние воспоминания у нее, скорее всего, приятные остались, ведь в летнем лагере же весело.

Тут меня вдруг что-то изнутри словно царапнуло. Какое-то несоответствие. Никак не могу понять только какое. Твоего харийского демона, поняла! И как только раньше до меня не дошло. Верневу, мать его, по моим данным тридцать четыре года, отнимаем одиннадцать, и получается, что на момент заражения его дочери ему было двадцать три года. Ага, а теперь допустим, что когда у него родилась дочь, ему было восемнадцать, то по грубым подсчётам на момент погружения девочки в гибернацию ей было семь. Не сходится! Я, может быть, и бываю иногда на редкость тупой, но галактическое законодательство в отношении несовершеннолетних знаю неплохо и могу с точностью сказать, что путёвки в лагерь можно приобрести только на ребёнка старше восьми лет. А когда я до отлёта на эту забытую всеми цивилизованными мирами планету просматривала информацию на этого хитрозадого землянина, то тогда ещё подметила, что слишком много он сумел добиться к тридцати четырём годам. Ну, не бывает такого!

–Ари, ты заснула, что ли? – отвлёк меня гир Вернев, протягивая питательный батончик и раскладной стаканчик с водой.

–Нет, – покачала я головой, задавив на корню желание высказать одному вралю всё, что о нём