Четвертая воздушная - Константин Вершинин

Наступило время более подробно рассказать о радиостанциях наведения исключительно важном новшестве 4-й воздушной армии в системе организации боя и руководства им. Расположенные в непосредственной близости от линии фронта (в 7 - 10 километрах), они стали неотъемлемой частью управления действиями истребительной и штурмовой авиации. Командиры, находившиеся на радиостанциях, постоянно информировали летчиков о воздушной обстановке, наводили их на противника, предупреждали о появлении и намерениях вражеских истребителей, пытавшихся использовать солнце и облачность для внезапной атаки.

На главной радиостанции, расположенной у переднего края пехоты и предназначенной прежде всего для наведения истребительной авиации, вначале находился командир 216-й дивизии генерал-майор авиации А. В. Борман. Летчиков, прибывающих в район патрулирования, он сразу же информировал об обстановке. Это придавало им большую уверенность. Он наводил их на противника, следил за боем и, если требовалось наращивание сил, вызывал истребителей, патрулирующих над соседними районами или дежурящих на аэродроме. Он сообщал о каждом подбитом и сбитом вражеском самолете, и это еще больше воодушевляло пилотов. Нередко короткими, четкими командами он помогал летчикам устранить ту или иную ошибку в бою или, наоборот, поддерживал правильные решения и действия. Так, например, наблюдая за боем группы Покрышкина, он тут же по радио объявил ему благодарность.

О том, как происходило наращивание сил в бою и как оно было нужно и важно, говорит такой факт. Восьмерка скоростных истребителей, барражируя над своими наземными войсками, получила с радиостанции наведения сообщение о том, что в районе Абинской идет воздушный бой и нашим требуется помощь. Придя в указанный район, ведущий восьмерки майор В. Г. Семенишин увидел, что четверка ЛаГГ-3 дерется с десятью Ме-109 на высоте порядка 1000 метров.

В стороне от района, где шел этот бой, находились еще две четверки Ме-109. Одна из них, имитируя поединок пары с парой, видимо, преследовала цель отвлечь внимание наших истребителей, пришедших на помощь своим, и дезориентировать их. Вторая, находившаяся выше, подкарауливала отставшие или подбитые наши самолеты.

Группа Семенишина, имея преимущество в высоте, спикировала на противника. Завязалась ожесточенная схватка, в которую вступили и два звена Ме-109, находящихся в стороне. Потом подошло еще несколько "мессеров". 12 наших истребителей оказалось против 30 вражеских. Гитлеровцы все время стремились добиться преимущества в высоте, но безуспешно. В конце концов им пришлось встать в круг и вести оборонительный бой. В результате два вражеских самолета были уничтожены и один подбит. Мы потеряли только одну машину.

Эти примеры - образец смелых и решительных действий советских летчиков. Они убедительно показывают, как нам удалось в первых же воздушных боях захватить инициативу, почему оказались битыми даже отборные немецкие асы.

Однако наряду с хорошим и заслуживающим похвалы в действиях некоторых наших авиаторов были и серьезные недостатки. Вот один из поучительных случаев. Встретив группу вражеских бомбардировщиков, шедших под прикрытием истребителей, наши летчики, чтобы обезопасить себя от удара сзади, скопом наваливались на "мессершмиттов". Они забыли о своей главной задаче уничтожать бомбардировщиков. А те, воспользовавшись благоприятной обстановкой, прорвались к намеченным объектам.

Имела место недооценка преимущества в высоте и вертикального маневра. Были случаи, когда бои велись скученными боевыми порядками и только на виражах. Это приводило к неоправданным потерям.

Тщательно анализируя каждый боевой вылет, каждый воздушный бой, командиры авиационных полков и дивизий, офицеры штаба армии быстро определили причины таких потерь, поняли, почему некоторые летчики и на новых скоростных самолетах подчас не могли успешно выполнить боевую задачу. Вот что писал мне тогда генерал А. В. Борман, возглавлявший главную радиостанцию наведения: "Я пришел к выводу, что надо в корне менять методы ведения оборонительного боя, применявшиеся в первые дни войны. Сегодня они стали уже большим злом. Надо дать летчикам почувствовать их силу в паре. Нужен перелом. Переход к новому должны начинать командиры полков. Сейчас они, опасаясь потерь, на любое задание посылают группу из 8 - 12 самолетов и не дают инициативы ведущим пар. Командиры группы, в свою очередь, боясь потерять из поля зрении самолеты, водят их в скученных боевых порядках, связывая этим свободу маневра. В бою паре легче маневрировать, атаковать и уходить из-под ударов. Находясь на радиостанции наведения и наблюдая за действиями летчиков, я твердо убедился в этом".

Далее в письме говорилось о том, что старые, изжившие себя формы оборонительного боя на самолетах И-16 и И-153 до сих пор еще используются в некоторых частях. Происходит это потому, что отдельные командиры, привыкшие направлять боевую деятельность подчиненных со своего аэродромного КП, не выезжают в расположение наземных войск, не управляют самолетами с помощью радиостанций, установленных вблизи от переднего края. Поэтому они и не могут увидеть и освоить все то новое, что появилось в тактике скоростных истребителей, что стало не экспериментальным, а закономерным.

Письмо мы размножили и разослали в истребительные авиационные дивизии. Оно обсуждалось со всеми командирами полков и эскадрилий. На основе поступивших от них предложений был издан приказ. Полки получили конкретные указания: в боевой работе истребителей широко использовать свободные полеты; основой боевого порядка считать свободно маневрирующие пары; паре, находившейся в боевом порядке группы, предоставлять максимум инициативы в действиях; главным средством для достижения четкого и устойчивого взаимодействия пар в бою считать радиосвязь, смелее вести работу по воспитанию асов, предоставлять им самостоятельность в выборе целей и методов атаки...

Короче говоря, мы запретили "строй-рой" - сомкнутый боевой порядок, основой которого была "локтевая" или зрительная связь, где товарищи будто подбадривают друг друга, а в действительности только связывают. Мы запретили его, чтобы летчики, как говорилось в письме, больше не ходили "роем" и не "жужжали, как пчелы", а могли результативно, успешно драться с противником. Для этого мы одобрили и узаконили новый боевой порядок, основой которого стал свободный маневр пар (в рамках пространства, занимаемого подразделением), эшелонированных по высоте и рассредоточенных в глубину.

Но запретить старое и узаконить новое - лишь половина дела. Главное убедить людей, что это сделано правильно, что когда-то привычное уже действительно изжило себя, а пришедшее ему на смену имеет широкие перспективы. Нас беспокоили некоторые авиационные командиры, привыкшие жить и работать по старинке. Им трудно будет перестраиваться, ломать свою психологию, отречься от годами установившихся взглядов на тактику применения истребительной авиации. Чтобы перейти на новые рельсы, таким командирам надо было лично и не однажды понаблюдать за воздушными боями крупных групп скоростных истребителей, проанализировать действия летчиков и своими глазами убедиться, какие недостатки порождали "строй-рой" и так называемая "карусель" - бой на виражах.