Приговоренные к приключениям - Вадим Викторович Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кстати, а кот-то где? — озадаченно спросил Фараон. В ответ Мануанус разразился невнятными ругательствами, замахал костистыми конечностями и принялся подпрыгивать на стойке.
— А тряпки свои ты зачем на очаге разложил? — осведомился Вар неласково. Потом принюхался и протянул: — А-а-а. Ясно…
— Коть! — взвизгнул Мануанус Инферналис. — Коть мокрь! Гадь коть!
Черный котенок обнаружился на полке у двери. Точнее, это был уже вполне себе крупный кот взрослых размеров. Он приоткрыл один глаз, когда Фараон почесал его заухом, громко затарахтел и подставил теплое брюхо.
— За неделю вымахал, а? — озадаченно сказал валлиец. — Это как так?
— Неть! — рявкнул Мануанус. — Годь! Годь рось!
— Год?
Оба приятеля застыли с открытыми ртами. Первым пришел в себя Вар. Повар обвел взглядом зал «Дубового Листа» и укоризненно спросил:
— Ну и где тебя носило?
Что-то звякнуло и выкатилось из-под лапы у кота. Блестящий кругляшок, подскакивая, покатился по полке. Валлиец подставил ладонь и поднес ее к глазам.
Крупная золотая монета лежала портретом вверх.
— Victoria Dei Gratia, — медленно прочитал хозяин «Дубового Листа». — Соверен. Тысяча восемьсот сорок второй год.
Вар подошел и тоже посмотрел на профиль молодой королевы Виктории.
Хмыкнул.
— Что думаешь?
— Пойду-ка я, пожалуй, почитаю.
— Что почитаешь?
— Про викторианскую кухню, — вздохнул повар.
— Вот как, — пробормотал валлиец. — Ну что ж. Интересный намечается поворот.
Глава 14. Тени в переулках
Дьявол молча глядел на Варфоломея, и в глазах его клубился страх, ярость от того, что его лишили добычи, застигнув врасплох на месте, где он меньше всего хотел бы сейчас находиться, и… что-то еще. Варфоломей не понял, что.
Неудивительно. Было темно, как в бочке – в этом грязном переулке не горел ни один фонарь, ближайший сейчас освещал Коммершиал Стрит, там же прохаживались и местные «бобби», постукивая своими дубинками по стенам и кованым оградам. В переулки полиция совалась редко, здесь было царство крыс, нищих, дешевых шлюх. И Дьявола.
Сейчас именно он, одетый в темную крылатку, высокие сапоги и цилиндр, окончательно затенявший лицо, стоял напротив повара.
Но Варфоломей все-таки видел страх в его глазах.
– Вали отсюда, долли, – хрипло сказал он проститутке, которая жалась и всхлипывала за его спиной. Не глядя, сунул руку в карман жилета, достал оттуда пару монет, сунул назад. – Держи. И ротик на замок, поняла? Не зови пилеров, я тут сам разберусь…
Сзади пискнули что-то неразборчивое, мокрая ладонь схватила монеты, послышался удаляющийся топот каблуков по булыжникам. Сейчас добежит до ближайшего кабака и попросит джина, чтобы залить ужас…
Варфоломей тут же забыл о дурной девчонке, которой сегодня, похоже, повезло родиться во второй раз. У него было куда более важное дело. Дьявол осторожно попятился назад, стараясь исчезнуть в угольно-черных тенях вонючего переулка. И вот этого никак нельзя было допустить.
– Далеко собрался? – улыбаясь, спросил повар. Правая рука расслабленно повисла вдоль полы шерстяного пальто, мокрой от скверного лондонского дождя. Указательный палец лег вдоль стального тела сантоку, остальные легко сжимали ручку. Нож не шея врага, его не надо душить в кулаке, с ним надо аккуратно – хоть над разделочной доской, хоть сейчас, в дождливом смоге Уайтчепела.
Дьявол оскалился и сунул руку в чемоданчик. Типичный саквояж врача, Варфоломей знал, что в нем лежит. Из всех предметов его больше всего интересовал… а вот и он, блестит даже в таком скудном свете. Здоровенный ампутационный нож крайне неприятного вида, больше похожий на длинный узкий кинжал. Костяная рукоять, наточен до бритвенной остроты, в умелых руках хирурга способен творить чудеса.
Дьявол был умелым хирургом. Не профессионал, конечно, зато истовый любитель. Не боец, зато крепкий мужчина.
Но он привык потрошить тех, кто слабее и застигнут врасплох.
– Не твой сегодня день, Уолтер, – сочувственно пожал плечами Варфоломей. Сантоку тонко прозвенел в темноте.
Двумя месяцами раньше.
Сентябрь, 1888 год. Лондон, Ист-Энд, район Уайтчепел
Варфоломей
Старая добрая Англия… Желтый туман, похожий на гороховый суп, королева Виктория, мятый цилиндр на башке даже у распоследнего бродяги. Кресс-салат на развес («Только что сорван, сэр, свежайшие ростки!»). Шерлок Холмс и профессор, мать его, Мориарти. Хотя нет, двоих последних в реальности никогда не существовало. А вокруг меня сейчас была самая реальная викторианская реальность, которая только могла быть.
– О, Бартоломью! Как оно? – мясник Генри приветственно помахал мне окровавленной рукой из-за колоды, на которой пластал топором свиную тушу. Сейчас эти куски упакуют в вощеную бумагу, обвяжут шпагатом, и разносчик поедет, чтобы навестить всех постоянных клиентов. Санэпидемконтроль? Не знаем, не слышали. Впрочем, здесь это меньшая из проблем.
Вода, например. Набирать в кувшины то, что здесь течет из уличных колонок, я не рискнул бы даже под страхом мучительной смерти. А местные ничего, пьют. И в чистом виде, и с чаем-кофе. Хорошо, что «Дубовый Лист» в этом отношении безопасен: из медного крана что в кухне, что в ванных у нас течет нормальная, чистая вода. Холера и прочие прелести нам не грозят, и на том спасибо. Рим времен Суллы по сравнению с нынешними трущобами был куда чище – хотя воняло в Субуре не меньше, конечно.
Я никак не мог понять, почему наш гулящий паб на этот раз выбрал местом своего пребывания викторианский Лондон. Более того, это оказался Уайтчепел – дыра, хуже которой в британской столице трудно было отыскать.
– Почему не Белгравия, а? – пробормотал я, глядя на работу мясника. – Не Мэйфэр, черт побери, не Пикадилли?
– Что ты сказал, Бартоломью? – спросила Джейн, жена Генри, быстро и ловко пакуя мой заказ.
– Ничего, миссис Белчер, ничего, – вздохнул я, и отшутился: – Говорю, что вашему мужу с его ловкостью рук прямая дорога в Белгравию.
Генри Белчер басовито хохотнул и погрозил мне толстым пальцем.
– Ну ты даешь, Бартоломью! Где я, а где Белгравия? Да меня туда полиция на пушечный выстрел не пропустит!
– Много потеряют, Генри, – авторитетно заявил я. – Кто еще так ловко обращается с мясом? Не-ет, таких мастеров поискать…
Мясник довольно хмыкнул, потом выразительно глянул на жену.
– Джейн, дорогуша, достань-ка нам по бутылочке пивка. Как насчет стаканчика эля от Ричардсона, а?
Пиво
