Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров - Екатерина Неволина

Серега начал вытаскивать монетки, чтобы выбросить, и тут Малинка насторожилась, вскинула голову.

Да ведь она услышала звон серебряных монет!

А серебро, как известно…

Серега звякнул монетками снова, погромче.

На глазах Малинки показались слезы. Их фосфорический блеск померк. Руки упали, а скрюченные пальцы разжались.

Малинка стояла и плакала, и чем сильней звенел серебром Серега, тем более мученическим становилось выражение ее лица.

У Сереги аж желудок свело! Больше всего на свете он хотел, чтобы она убежала. Не только потому, что было страшно. Он просто не мог на нее смотреть, такую несчастную.

Было жаль ее до невозможности!

Ага, пожалей… а она тебя пожалеет, если что?!

Серегу вдруг осенило. Выхватил из кармана рогатку, вложил серебряную монетку в середину жгута, натянул его.

– Уходи! – крикнул что было сил. – Уходи, а то сейчас получишь в лоб! Сама знаешь, что с тобой от серебра будет!

Малинка громко застонала, повернулась и побрела прочь по дороге. Сделала несколько медленных, тягучих шагов, потом взвизгнула – и помчалась огромными прыжками, иногда зависая в воздухе, бестолково шевеля ногами, будто продолжала бежать, и снова опускаясь наземь…

Скоро она исчезла в темноте, и тогда Серега почувствовал, что воздух в горле спекся комом. Кое-как продышался…

Рядом так же судорожно пытался перевести дух Валентин.

– Лихо, – наконец хрипло выговорил он. – Вопрос только, совсем она ушла или вернется.

– Не знаю, – пробормотал Серега, водя вокруг себя рогаткой словно стволом пистолета. – Она не вернется – другие придут. Монах предупреждал, чтоб никому не доверяли. Чтоб бежали со всех ног…

– Мертвецы придут? – уточнил Валентин.

– Ну, типа, да.

– Что это им приспичило именно сегодня ожить?! – зло спросил Валентин. – Или они в этих краях каждую ночь шастают?

– Н-не знаю, – простучал зубами Серега. – Я тут первый раз.

– Я тоже, – вздохнул Валентин. – Ладно, двигаем отсюда. Машина, похоже, накрылась медным тазом, и, что характерно, в автосервис не позвонишь – все равно не приедут.

Серега так и подскочил:

– Позвонить! Надо попробовать позвонить отцу! Он приедет за нами! Он вызовет полицию! Он…

– Звони! – Валентин протянул ему мобильник. – Я так понимаю, нам главное – ночь продержаться?

Серега не слушал – набирал номер отца.

Сначала он слышал только глухую тишину.

Потом электронный голос сказал: «Аппарат абонента выключен или временно недоступен. Пожалуйста, перезвоните позже».

Позже! Ничего себе! Да будет ли Серега жив позже – вот в чем вопрос?!

Хорошо, но кому позвонить? Маме?

Нет уж… маму надо беречь. Серега точно знал, что если он выберется из всего этого ужаса живым, то ни слова не скажет маме о своих кошмарных приключениях!

Может, позвонить в МЧС? С мобильного надо набрать 112.

Но поди-ка объясни, что произошло! Кто Сереге поверит?! И даже если с ними говорить будет Валентин, ему тоже никто не поверит!

Стоп! Есть человек, который поверит сразу!

Это полковник Грушин, начальник отдела, в котором работает отец. И телефон его Серега помнит! Отец как-то сказал, что у них с начальником практически одинаковые номера. Только одна цифра отличается. У отца в середине номера 796, а у Грушина – 797. И Серега это запомнил.

К счастью!

Он набрал цифры, изо всех сил молясь, чтобы Грушин взял трубку.

Гудки… гудки, гудки…

Потом раздался голос:

– Да, слушаю. Кто это говорит? Слушаю вас, что молчите?

А Серега молчал… потому что это был голос его отца.

– Папа! – раздался такой вопль, что у Сапожникова зазвенело в ушах.

– Серега! – крикнул он. – Это ты?! Ты жив?!

– Да, да! – заорал в ответ сын. – Папа, почему ты отвечаешь по этому телефону?

– Мне его полковник одолжил, – стремительно соврал Сапожников. – Серега, где ты? Около больницы?

– Ты знаешь про больницу?! – ахнул Серега.

– Только что оттуда! Меня вызвал некий доктор Краев, у которого ты был.

– Так вот он какого папашу караулил! – вскрикнул Серега. – Тебя! А я думал – своего!

– Серега, ты в порядке? – с опаской спросил Сапожников, донельзя озадаченный словами сына. – Как ты вообще сбежал?

– Меня увез Валентин, а до этого мне помог монах, а еще до этого, пап, ты представляешь… – зачастил Серега.

– Погоди, – перебил Сапожников, – сейчас не до илиад и одиссей, о своих приключениях потом друг другу расскажем. Где ты, как тебя забрать?

– Валентин, мы где? – спросил Серега у кого-то.

– Не знаю, – услышал Сапожников незнакомый мужской голос, который звучал не особенно уверенно. – Я ехал куда глаза глядят, вроде свернул от больницы направо, а может, налево… не помню…

Собачья голова тихонько заскулила и уставилась на трубку, из которой раздавался голос.

– Как же мне вас найти? – пробормотал Сапожников.

– Папа, будь осторожней! – взмолился Серега. – Здесь такие странные вещи происходят! Там был один монах… Я даже не знаю, как сказать… ты решишь, что я с ума сошел, но он был в стене! И там мертвецы оживают, в этой больнице…

– Я в курсе, – буркнул Сапожников. – Видел этого монаха. Он меня спас от Краева. А от двоих упырей я кое-как отбился и «Скорую» у них угнал только благодаря собачьей голове, которая, между прочим, сейчас находится у меня в кабине. Ты не поверишь, но…

– Верю, я знаю, она нам тоже помогла, эта голова! – воскликнул сын.

– Это Гаврюша! – снова раздался голос Валентина, и голова залилась восторженным тявканьем.

Она то подпрыгивала к потолку кабины, то снова припадала к сиденью, то валялась по нему, то пыталась лизнуть мобильник… Если Сапожников не знал прежде, как ведет себя абсолютно счастливая собачья голова, то сейчас он получил об этом полное представление.

– Сидеть! – приказал он строго. – Или лежать, сама выбирай! Ты мне мешаешь!

Голова послушалась, улеглась на сиденье, но продолжала блаженно подвывать и умильно поглядывать на телефон.

– Выпустите Гаврюшу! – крикнул Валентин. – Он меня найдет. А вы поедете за ним.

– Разумно, – согласился Сапожников, притормаживая и открывая дверцу.

Гаврюшина голова с восторженным лаем вылетела вон – и тотчас повернула назад, устремившись в обратном направлении.

– Да, я и в самом деле еду не туда, – сказал Сапожников. – Сейчас развернусь.

Дорога была узкая, и развернуть «Скорую» одной рукой оказалось непросто. А оторваться от телефона Сапожников не решался – вдруг не сможет потом связаться с Серегой?!

За спиной, внутри фургончика, что-то падало, гремело и дребезжало; даже, наверное, разлилось какое-то лекарство, потому что резко запахло чем-то противным и как бы гнилостным, но Сапожникову сейчас было не до тонкостей: боялся, что Гаврюшина голова чесанет с невероятной прытью к этому своему Валентину и он потеряет ее из виду.