Божественные головоломки, или Война за любовь - Юлия Фирсанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один парень, брата которого Ли вытащила почти из могилы, рухнул перед лордессой на колени и звучно чмокнул перепачканные мазью пальцы спасительницы. Потом украдкой сплюнул горькую мазь.
Еще один курчавый, жгучий брюнет со шкодливыми глазами, избавившись от повязки на бедре и боку, уточнил внешне совершенно почтительно (таковую мину может сохранять только записной хохмач и балагур):
— Так вы, стало быть, леди, любую болезнь уврачевать можете?
— Любую, не любую, но многие. Меня хорошо учили, — ответила Лиесса, поднимаясь на ноги и отряхивая штанины.
— А вот если в мудях чевой-то чешется, это какой недуг или еще чего? — лукаво прищурился молодой мужчина.
— А мыться почаще не пробовал? — так же серьезно в тон остроумцу ответила богиня.
— Пробовал, не помогает, — преувеличено печально вздохнул шутник.
— Что, через полгода опять чешется? — сочувственно уточнила киалонка под громовой хохот мужиков.
Веселье захватило всех: сначала прокатилось по палатке с выздоравливающими, выкатилось наружу и привольно загуляло по ночному лагерю, среди не расходившихся далеко, все ждавших вестей солдат, передающих друг дружке подробности.
— Доброй ночи, воины, — сочтя свой долг исполненным, пожелала лордесса. Она насмешливо подмигнула ничуть не обиженному остроумцу и сопровождаемая пожеланиями всяческого благополучия, благодарностями и почетным эскортом из пяти мужчин, едва не передравшихся за право проводить девушку и нести ее сундучок, вернулась к палатке командира.
Его высочество все еще терзал Дина в той самой комнате, где совсем недавно проходил ужин. Бог расхаживал вдоль стены и выстреливал вопросами, выспрашивал мельчайшие подробности сновидения. Он скрупулезно восстанавливал каждое слово Хранителя, способное пролить свет на нападение демонов в частности и происходящее в мирах в целом. Киалонец стоически терпел, стоя навытяжку перед богом, только следил за его перемещением взглядом: шесть шагов вправо, четкий по-военному разворот, шесть шагов назад. Он отвечал и отвечал, чуть заплетающимся после пережитых волнений и усталости языком. Отвечал и отвечал…. Уже самому Элегору начало казаться, будто допрос длится вечность, и он вовсе не герцог Лиенский, а юный лорд Дингорт, и он с начала времен стоял перед воителем, а тот всегда ходил туда обратно по комнате. Поэтому сестру Дин встретил, как спасительницу, вырвавшую его из замкнутого круга жуткой иллюзии. Теперь внимание педантичного бога оказалось поделено между двумя жертвами.
— Одного не понимаю, почему в Лоуленде пытками занимается Энтиор? Он же просто щенок по сравнению с Нрэном! — мысленно взвыл герцог, жалуясь принцессе.
— Потому что у нас гуманное государство! — торжественно заявила богиня. — Физические терзания самой высшей пробы еще куда ни шло, но не давление на психику!
— А-а-а! — «догнал» бог, ни разу в жизни даже от самых истовых патриотов не слышавший словечка «гуманный» по отношению к любимой отчизне.
— Все пострадавшие исцелены, командир, — отчиталась Лиесса, вставая радом с братом. Реверанс в брюках выглядел бы самым нелепым образом, поэтому девушка ограничилась полупоклоном.
— Насколько? — уточнил Нрэн, наверное, ожидая процентной выкладки со схемами-графиками этапов выздоровления.
— Полностью, — удивленными крыльями взметнулись ресницы над синими звездчатыми глазами. — Солдаты избавлены от ожогов. Те, чьи раны были значительны, спят, восстанавливая силы, но завтра, полагаю, смогут встать в строй. Желаете лично осмотреть их?
— Нет, — качнул головой воитель. Врать ему в лицо стал бы разве что злейший враг, а киалонку мужчина таковой не считал.
— Вы оба — молодцы, достойно сражались с демоном, проявили заботу о людях, — серьезно констатировал Бог Войны, скрестив на груди руки.
— У меня предсмертный бред, или Нрэн и впрямь нас похвалил? — на мысленной волне изумился Элегор, впервые удостоенный доброго слова от сурового молчуна принца, обидно только, что под личиной.
— Или я тоже умерла, или чудо свершилось! — подтвердила Элия столь же удивленно.
— Нет, ты бы такими глупыми видениями страдать не стала, — убежденно заявил герцог. Элия всегда оставалась для друга истинным образцом практичного и трезвого взгляда на все нелепости мира.
А Нрэн между тем продолжил резко посуровевшим тоном:
— Но впредь любые сведения, касающиеся магических, демонических и иных сил того же рода докладывайте мне незамедлительно. Вас извиняет только незнание и неумение подчиняться армейской дисциплине. Полагаю, подобного больше не повторится, — последняя фраза звучала как «уверен, мой приказ исполнят!»
Дин и Лиесса дружно закивали. Смертные не могли и не должны были реагировать иначе на слова бога. Куда уж им. Даже могущественные сверхъестественные создания не часто осмеливались возражать Нрэну, на стороне которого была не только абсолютная уверенность в своей правоте, но и все самые веские средства для ее доказательств, в которые дар риторики, разумеется, не включался, зато входил могучий меч и совершенное искусство владения им.
— Спать будете в моей палатке, — продолжил принц, не предлагая, а распоряжаясь с уверенной твердостью, — займете свободные помещения для адъютанта и гонцов. Я буду охранять лагерь. Если утром ваш Источник не объявится, вызовите его сами. У меня есть вопросы. Слишком о многом он умолчал, давая поручение.
«Да, — единогласно решили боги, — завидовать бедолаге, о котором в таком ключе говорил Бог Войны, не стоило. Лучше уж пережить еще десяток нападений демонов всех мастей, чем беседовать с настроенным столь «доброжелательно» воителем».
— Вы не станете больше сопровождать нас? — с печальной серьезностью уточнила Лиесса, не протестуя, не умоляя с заламыванием рук и слезами, как обыкновенно, не выяснив все толком, начинали вести себя очень многие женщины.
— Я дал согласие, не в моих правилах менять решение без веской причины, — вскинул бровь Нрэн.
Он не стал пускаться в разглагольствования о беззащитных киалонцах, коих воинская честь не позволила бы ему бросить на произвол судьбы только из-за того, что местные Силы утаили информацию о степени сложности проблемы. Умолчал воин и о том, что оставь он сейчас молодых дворян, им наверняка не выжить. Вряд ли бог пекся о сохранении достоинства Дина и Лиессы, скорее, не счел нужным тратить время на объяснение очевидного. Сочтя разговор законченным, принц вышел из комнаты, не выясняя, осталось ли что-то непонятным собеседникам.
— А почему он мне колыбельную песенку петь не стал? — «закапризничал» Элегор, не привыкший, когда им столь безапелляционно командуют всякие Нрэны.