Опасная леди - Мартина Коул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В мерцающем свете камина изображения святых, стоявших на комоде, казались живыми. Сара подошла к комоду, открыла один из ящиков, достала четки, поцеловала Распятие и принялась молиться.
Сверху, из спальни, доносились рыдания Карлы, но Сара не стала ее утешать. Пусть поймет, к чему привели действия ее тетушки Моры и дядюшки Майкла. Тогда ореол, которым она их окружила, может быть, померкнет навсегда.
Следом за полицией появился Джоффри, но Сара не пожелала его видеть и велела ему убираться вон. Ей не хотелось сейчас видеть никого из своих детей, никого, только Мору и Майкла. С ними-то ей очень хотелось встретиться! Чтобы вышвырнуть их вон из своего дома и из своей жизни. Этих грязных... подонков!
Хлопнула парадная дверь и падавший из гостиной слабый свет позволил Саре рассмотреть силуэты Моры и Майкла. Она не произнесла ни слова. Они тихонько вошли в комнату и закрыли за собой дверь.
Сара продолжала молиться.
– О, Святая Дева Мария, исполненная милосердия! Господь пребывает с тобою. Блаженна ты меж грешников, и блажен плод чрева твоего, Иисус...
Майкл наблюдал за матерью. Она была такой маленькой, что, сидя в массивном, обитом кожей, кресле, не доставала ногами до пола. В гостиной, заставленной мебелью и забитой вещами, было душно от запаха жидкости для натирки полов и пыли, пропитавшей бархатную мебель.
– Мама, можно зажечь свет?
– Святая Мария, матерь Божья, молись за нас, грешников, и ныне и в час кончины нашей, аминь. О, Святая Дева Мария, исполненная милосердия...
– Пошли, Майкл. Оставим ее в покое.
Голос дочери побудил Сару заговорить наконец.
– Значит, ты хочешь уйти, Мора Райан, не так ли? – Сара произнесла это спокойным, миролюбивым тоном, словно они беседовали о погоде. – А тебе известно, что сегодня утром нашли голову твоего брата? Лучше места, чем мусорный бак, для нее не нашлось! – Сара усмехнулась, и сама была этим поражена. – Да, да, – именно в мусорном баке. Ведь туда бросают всякий мусор, верно? В мусорном баке! А куда, интересно, они вас запихнут после смерти? Вот что мне хотелось бы знать! Наверняка спустят прямо в канализацию, вместе с таким же дерьмом! Да, именно там вы закончите сбою жизнь: в грязной вонючей канализации!
– Мама! Бога ради! – потрясенный, произнес Майкл.
– Ты, Майкл Райан, не упоминай при мне имя Господа нашего! Я сыта тобой по горло! Ты понял? С меня хватит! Зря я простила тебе Антони!
Мора вслушивалась в голос матери. Она знала, что ее слова разобьют Майклу сердце.
– Ну, а как насчет меня, мама? Что ты скажешь обо мне? – резко спросила Мора. Услышав в ее голосе ледяную холодность, Сара вздрогнула.
– Ты грязная потаскуха, Мора Райан! Я все о тебе знаю! И о нем тоже. – Сара кивнула на Майкла. – Знаешь, что говорят люди? Что вы спите, как муж с женой. Одной мне известно, что это неправда. Потому что он – голубой, а ты стерильна. Зачем же тебе спать с мужиками?
Мору бросило в жар. Она повернула выключатель в гостиной. Сразу стало светло от стоваттной лампочки.
С искаженным ненавистью лицом, Мора подошла к матери:
– Значит, я стерильна, да? А кто, черт побери, виноват в этом? Ты! А еще смеешь называть себя матерью! Это ты потащила меня на аборт и держала, когда я лежала на том проклятом столе, а паршивый пакистанский ублюдок вырывал из моего чрева ребенка. Это из-за тебя, нашей матери, мы стали такими, мы все, включая и бедного Бенни, маменькиного сыночка, в свои двадцать девять лет он все еще торчал возле твоей юбки! Ты не давала нам жить нормально, как все люди, мужа довела до пьянства, а нас сделала стерильными. Может быть, я кончу свои дни на помойке или в канализации. Кто знает? Но, по крайней мере, я высказала, наконец, все, что о тебе думаю. Ты – старая сука, мерзкая и мстительная. Ты ревнуешь меня даже к Карле, разве не так? Или ты будешь отрицать это? Что ж, попробуй!
Сара как завороженная смотрела на дочь. Не такой представляла она себе встречу с Морой и Майклом. Она думала, что они молча выслушают упреки.
– Ты тут сидишь, в этой чертовой темноте, молишься и перебираешь четки! Ты, старая лицемерка! Ну так знай, что твой любимый отец Маккормак – активист ИРА. Из-за него мы и вляпались в эту историю. Когда ты попросила его вразумить Майкла, святоша, воспользовавшись случаем, втянул его в это дело. Он посмеялся над тобой, глупая старая корова!
– Не смей так говорить о святом отце, грязная лгунья!
– Заткни свою паршивую помойку! – Мора перешла на крик. – Слышишь? Заткнись, хоть раз в жизни! Мы, конечно, не святые, но что касается тебя, мама, то наша совесть чиста. Все, что ты имеешь, тебе дал Мики, дала я и остальные дети. Ведь у тебя самой ничего не было! Абсолютно ничего!
Мора подбежала к комоду, на котором стояли изображения святых, немые свидетели их ссоры. Схватив статуэтку Святого Себастьяна, Мора швырнула ее на пол.
– У тебя не было денег даже на это дерьмо!
Она замолкла, чтобы перевести дух, и вдруг заметила, как сильно состарилась мать. У Моры пропала всякая охота ссориться, и она подошла к Майклу.
– Давай, Мики. Пошли отсюда.
– Мам... Ты ведь не то хотела сказать. Правда, Мо? Посмотри на меня, мам!
Сара тяжело вздохнула:
– Уведи его прочь с глаз моих, Мора, и себя прихвати. Мне тошно на вас смотреть.
Мора обернулась и взглянула на мать. Всю жизнь она и любила и ненавидела ее.
И Мора сказала:
– Когда я на тебя смотрю, мама, мне еще тошнее.
Эти слова вернули задумавшегося было Майкла к действительности.
– Я боготворил тебя, мама, – произнес он едва слышно. – А ты никогда не заботилась обо мне, только вечно просила: "Достань, сынок, то, сделай это". Я был для тебя парой рук, вот и все!
В глазах Майкла стояли слезы, и сердце Моры разрывалось от жалости. Она знала, что для Майкла нет никого дороже матери.
– Я помогал тебе воспитывать детей, – продолжал он, – рождавшихся друг за дружкой. Ты тяжело переносила постоянные беременности, и я, что бы ни раздобыл, все тащил в дом. А ты, едва родив, снова пускала к себе в постель старика, если даже новорожденный умирал. Разве не так? Вы были как две собаки. И не удивляйся, что я стал таким, какой есть. Меня никогда не влекло к женщинам и всему тому, что связано с ними. Женщина прилипает, как пиявка, и не успокоится, пока не высосет всю кровь, так поступала ты с нами. Антони мертв, Бенни тоже, а я... я отдал бы все, чтобы быть с ними! Из этого дома надо бежать, и прежде всего – от тебя! Пошли, Мо. Пусть остается со своими молитвами, она помешана на религии – и больше ни на что не годится.
Саре показалось, что ей вонзили нож в сердце. Всю жизнь она полагалась только на Майкла, не отдавая себе в этом отчета.
Она так и осталась сидеть в своем кресле, учащенно дыша. Майкл потащил Мору вон из гостиной, в прихожей они столкнулись с Карлой. Ее хорошенькое личико исказила гримаса боли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});