Последний путь - Антон Ярыгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ждите, — сказал всем, направляясь к машине.
— Антон! — окликнула меня Лена. — Ты куда?
— Надо найти дорогу для них, — говорю ей. — Или все, или никак.
— Ты что, не видишь, лёд не держит? — не унималась она.
Но я уже принял решение. Однако она тоже, как выяснилось, приняла решение — прыгнула в машину:
— Я с тобой! Без тебя мне не жить!
— Как хочешь, — говорю ей, понимая, что она права.
Но не сейчас, а позже. Мерно урча дизелем, Крузер поехал по льду. Моя задача была найти ещё один или два съезда. Однако даже в виде́ниях, их не было. Машину в четыре тонны весом на широких колёсах лёд ещё держал. А вот почти десять тонн — уже нет. В итоге пришлось вернуться на берег. Где мужики достали топоры и начали валить деревья.
— О! Это вы хорошо придумали! Выдержат! — говорю им, показывая поднятый вверх большой палец.
Мужики глянули на меня, одобрительно кивнули и продолжили. После чего накидали брёвна крест-накрест поверх полыньи, и грузовики, с осторожностью, поехали над ней. Дерево скрипело, гнулось. Лёд тоже потрескивал. Хоть и получилось так, что мы подъехали к этому месту почти в обеденное время, переправа была организована ближе к вечеру. Поэтому, когда последний грузовик преодолел переправу, мы приготовились ко сну.
Самое плохое зимой в этих краях — глушить мотор, особенно дизель, не желательно — есть шанс, что он не заведётся. Приняли решение, что каждые полтора часа будем запускать их и прогревать. Потому что и топливо уже подходило к концу. И разжиться им поблизости негде было.
Мы жгли костры, грелись и следили за обстановкой вокруг. Пока все остальные, в том числе и наши сменщики, спали. Мужики разбирали переправу. И не потому, что мне в каком-то виде́нии было, что она может сыграть против нас. Нет — просто на дрова было проще порубить уже то, что и так было повалено.
— А может, стоило также, как в Якутске сделать? — спросил меня один из них. — Под машиной костёр разжечь?
— Нет, — говорю ему. — Нам надо будет как можно быстрее отсюда уехать. По-хорошему бы сейчас гнать. Но все устали. И могут не доехать.
Больше эту тему никто не поднимал.
* * *
Погрузились быстро. Как мы не старались сэкономить топливо, тем не менее стартовали при загоревшихся лампочках. Делать нечего — едем. Когда дороги чистые, это расстояние, которое нам осталось преодолеть, проехали бы за двадцать минут. Но сейчас — едем второй час.
— Антон, посмотри! — показывает мне Лена на остатки стелы «Чернышевский».
Глянул — раньше был бюст Чернышевского, название. А сейчас — набор букв. «Е», «Н», «ИЙ».
— Вода? — спрашивает она.
Молча киваю. Проезжаем очередной поворот, после чего командую по рации «Стоп!». И, где-то в пятидесяти метрах от меня, вырисовывается некое подобие стены. На котором была пара часовых. Поднимаю руки и иду к ним.
— Стой! — кричит один, натягивая лук.
— Стою, — спокойно отвечаю.
— Кто такой и чего забыл? — говорит он мне.
Странно — от кого стена? Неужели с Мирного набегали на них? А хотя нет — от диких животных защита, увидел.
— Меня зовут Антон Мягков, — говорю ему. — А ты, очевидно, Ярослав Сумский?
— Моё имя и фамилия неважны тебе! — ага, верно.
— А ещё твою бабушку звали Елена Шконда, — подкидываю информацию Ярославу.
Лук он не ослабляет. Но видно, что его эта информация озадачила. Ещё бы — десять лет прошло.
— Что вам ещё про нас сдали? — говорит он.
— Позови старшего, — говорю ему. Потому что тот поймёт, что к чему. — Кто у вас — Илья Левин?
— И откуда ты такой информированный? — спросил у меня другой часовой.
— Евгений Крупнов, если не ошибаюсь? — говорю ему. — Я с твоим батей, Андреем, работал одно время на ГЭС. Просто во время очередного отпуска попали и пропали. Только сейчас смогли вернуться.
Тот тоже завис. Однако именно в этот момент ворота открылись, и ко мне вышел главный.
— Вы хотели со мной поговорить? — спрашивает он, оглядывая весь наш механизированный табор.
— Да, — коротко отвечаю ему. — Примете нас к себе? Мы приехали с миром, издалека.
— Сами мы не местные, помогите, кто чем может, — смеётся он. — Хорошо, чем можете быть нам полезны?
— Всем, чем угодно — здесь люди со всей страны, — говорю ему. — Вам всяко люди другие нужны. Чтобы поселение не вымерло. Принимай решение быстрее — скоро жахнет.
— Что жахнет? — нахмурился Левин.
— Ядерка, — отвечаю ему. — И либо мы все спасёмся, либо никто.
Он задумался. Но думал недолго. После чего сказал:
— Ладно, заезжайте!
Иду обратно к Крейсеру. Левин — за мной. Мы оба садимся — Колян, конечно, недоволен, что его потеснили.
— Илья, сними своих ребят с охраны периметра, — прошу его. — Иначе не выживут.
— Ладно, — говорит он.
После чего торможу машину, он выходит, говорит парням. Те молча спускаются, рассаживаются по другим машинам, и мы поехали. Собираюсь свернуть налево, на гору.
— Там ничего и никого нет, — говорит Илья. — После пропажи электричества воду стало сложно доставлять наверх. Поэтому переместились ниже. Направо.
* * *
Где-то через пять минут мы были в поселении. Стоило последней машине заехать за внутренний забор, как землю начало трясти. Все жители посёлка сразу же повалились на землю. Также на землю попадали все те, кто присоединился к нам после Бутугычага. Тогда как Челябинцы и Горожане, глядя на меня, сохраняли спокойствие.
— Не бойтесь! Сюда даже радиоактивные осадки не выпадут, — говорю спокойно и с воодушевлением. — Никто из вас ближайший год не погибнет.
И именно в этот момент дизель моего крузера заглох — закончилось топливо. Следом начали глохнуть все остальные машины. Вскоре весь наш табор поднялся, за ними — жители посёлка.
— Наш последний путь окончен, — говорю всем.
Конец пути
Все глядели на меня как на какого-то злодея. Который всех проклял. Даже не словами или взглядом — помыслом! Ну что же, будет вам разъяснение:
— Топливо для машин кончилось, а вокруг нас снова радиационная пустошь. На несколько десятилетий. Всё, считайте, что это, — показываю руками вокруг себя, — земля обетованная.
