Убийство в заброшенном поместье - Брэнди Скиллачи

На очень прочных переплетах сохранились рисунки лекарств, пробирок и даже повязок на раны, выполненные разноцветными чернилами.

– Тест на гемоглобин!

Гвилим склонился еще ниже, чуть ли не уткнувшись очками в бумагу. Джо притиснулась поближе, пытаясь что-то разглядеть.

– Это же анализ крови! Они вводили кроликам кровь человека и ждали, пока образуются антитела, – сказала она, и Гвилим выдал на ультразвуке:

– Вы знаете про кроликов?! Да вы просто чудо!

– Вы тоже про них знаете – вот, взгляните. Она провела ряд анализов на разных стадиях беременности.

Джо пришлось встать и сделать круг вокруг стола; они приближались к разгадке, и от этого она робела, словно кружа над развязкой любимого романа.

– Боже милосердный, только представьте себе – застрять тут с этим доктором, что лечил релаксацией. – Гвилим преувеличенно вздрогнул. – Прямо хоррор. Признаться честно, я не хочу отдавать это Роберте.

– Тогда-то она вас и убьет.

Джо снова принялась читать, летая глазами по строчкам. Однако ее заставил остановиться абсолютно неразборчивый отрезок.

– А что бы вы делали со всем этим? Продали бы?

– Боже, нет, конечно. Спрятал бы все в своей комнате с сокровищами, рядом с теми роскошными атласами. Есть что еще в коробке?

Джо порылась – энергично, но аккуратно. Боже, пусть это будет журнал регистрации или фотографии. Но ни того, ни другого там не оказалось. Зато она взвесила в руках прямоугольную пачку аккуратно сложенных листов, перетянутую бечевкой.

– Похоже на письма, – сказала она, и если до этого Гвилима потряхивало от волнения, то тут он просто засветился от счастья.

– О мой бог. – Он зашевелил пальцами, будто щупальцами. – Обожаю старые письма! Открывайте же их!

– Вы так почти про все говорите, – сказала Джо, поддевая ногтем узелок. – Я знаю вас меньше недели, но уже потеряла счет вашим увлечениям.

Конечно, она лукавила; неспециально, но Джо составила список: антиквариат, фотографии, микрофильмы, камера-обскура – и все это наряду с удивительными познаниями в области предпочтений Роберты, а еще это желание «когда-нибудь» стать редактором.

– Я знаю, – сказал он, забирая половину писем. – Ничего не могу довести до конца, потому что увлекаюсь всем. Вы не сильно-то отличаетесь.

– М-м, – отозвалась Джо, потому что уже начала читать.

– Но это же правда! Вы ходячая энциклопедия. А я ходячий чердак с мусором. Мы оба набиты разными знаниями под завязку. Но вот поисковик у вас помощнее…

– Гвилим? Заткнитесь, пожалуйста. – Декабрь 1906. Иде Хобарт, Д. М.[50] от леди Г. А. – Я кое-что нашла.

Уважаемая д-р Хобарт, говорилось в письме,

Простите меня за то, что во второй раз отнимаю у вас время, но я слишком расстроена, чтобы мыслить ясно после нашей встречи. Мне говорили, что просто нужно отдохнуть. Доктор выписывал мне порошки, и я все принимала, считая, что надежда есть. Вы лишили меня этой надежды, но я благодарю вас за это. Как знать, сколько еще времени я бы надеялась впустую и ничто бы при этом не помогало? Я испытываю такую боль, которую вам сложно представить. Мне придется сказать Уильяму, что я не могу родить ему наследника…

– Вот же дерьмо, – сказал Гвилим, а Джо уже подскочила, потирая запястья.

– Гвен не может иметь детей. Никогда. Понимаете? Вообще. Но в комнате устроили детскую. А кроме нее там была только одна женщина – ее сестра.

– И это доказательство? Все не так уж и очевидно, – заключил Гвилим. – О рождении ребенка записей нет, нет и свидетельства о рождении.

Джо проигнорировала такой расклад и упрямо покачала головой. В голове у нее рождалась вся картина целиком: наверно, поначалу Эвелин скрывала свою беременность, но что могло произойти, если бы ее отец обнаружил, что она вынашивает ребенка вне брака, от любовника?

– Вы говорили, Дэвис хотел занять положение в обществе? – Джо уже не ходила кругами, а вертелась на месте. – Раз уж Эвелин забеременела, он не мог устроить ей выгодный брак. И если бы не появился мужчина и не подтвердил свое отцовство, никто не поверил бы, что это не ее вина. Теперь она порченый товар. Или прогнать ее, или она убегает сама. И вот она приезжает в Абингтон к людям, которые хотя бы не ненавидят ее за то, что она забеременела вне брака. К людям, которые хотят ребенка, но не могут его завести.

Джо почувствовала, как закружилась голова, и ухватилась за каминную полку. Сердце стучало как заведенное. Сверху на нее смотрели портреты, строгие и невозмутимые. Дом Гвен был единственным местом, где могла укрыться Эвелин, так же как и ее мать, уже беременная Джо, нашла приют у тети Сью.

– Это у нас семейное, – сказала она, по-прежнему не гляда на Гвилима, но подойдя к нему чуть поближе.

– Могу ли услышать эту историю? – спросил он. Джо поковыряла кутикулу.

– Мы о таком не говорим, – сказала она.

Но никаких «мы» больше не было. И она почувствовала укол одиночества.

– Я даже Туле не рассказывала про это. Хотя, если подумать, непонятно, кого я защищаю. – Джо присела на диванчик. – Моя мать уехала из Англии, потому что забеременела. Она говорила мне, что не знает, кто мой отец. Вот только она лгала.

Это случилось в те странные сумрачные дни после похорон тети Сью. Джо тогда училась в колледже, ей было около девятнадцати лет, а ее мать пребывала на грани нервного срыва. Она помнила, как та странно и безучастно та передвигалась – будто каждому мускулу надо было напоминать о необходимости движения, словно каждый ее шаг и вдох сопровождался болью. Она все свалила на Джо, и Джо пыталась нести эту ношу, предвосхищая ее потребности. Всю свою жизнь она и так этим занималась: была полезной, подходящей и не обременяла свою крохотную хрупкую семью. Теперь в этой семье остались лишь двое.

Джо ходила в похоронные конторы, в моменты ее наибольшей отрешенности отвечала на вопросы, которые были слишком болезненны для матери. Приготовление к погребению, время для прощания, даже роль исполнителя завещания, которая чисто технически принадлежала ее матери, – все это стало обязанностями Джо, ежедневной работой, а предаваться скорби она могла ночью, оставшись одна.

Скучала ли Джо по тете Сью? Да. Она и любила ее, изо всех сил. Насколько сама Сью ей позволяла. Ее тетя вышла замуж за американского военного в семнадцать (с половиной) лет и переехала с ним в Штаты. Она мечтала о большой семье, которой никогда не было у Ардеморов и Дэвисов. Но спустя два месяца после свадьбы ее муж погиб на военной базе в результате несчастного случая с артиллерийскими орудиями. Сью мечтала о детях, и ей досталась половинка