Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря - Вольфганг Викторович Акунов

Верцингеториг глазами французов середины XIX века

Вопреки всем издавна раздиравшим галлов межплеменным противоречиям, Верцингеторигу удалось организовать всегалльское движение сопротивления, так сказать — «галльский общенародный фронт». Он смог дать мощный отпор поползновениям Римской «мировой» державы с использованием всех доступных ему средств — путем полевых сражений, осад, партизанской войны, как активного, так и пассивного сопротивления. Верцингеториг оказался на поверку не «буйным варваром», а высокоодаренным стратегом и тактиком — таким же хладнокровным, решительным, красноречивым в обращениях к своим воинам, убедительным в спорах со своими соратниками о наилучшем способе действий, стремительным в принятии оперативных решений и, в случае необходимости, таким же жестоким, как и его соперник — проконсул.

Профиль Верцингеторига на галльской монете

Естественно, Верцингеториг не появился из ниоткуда, как «бог из машины» в греческой трагедии (или, как сказал бы римлянин — «деус экс махина»), да и не был он дарован галлам свыше ни одним из их мрачных и зловещих (с римской точки зрения) божеств. Нет, он был смертным человеком, оказавшимся, однако, в нужное время в нужном месте. Железная хватка римских угнетателей на галльском горле привела к тому, чего в Галлии, кажется, отродясь, ни при каких Ариовистах, не бывало — единству всех галльских племен. Все они были отныне едины в стремлении изгнать, во что бы то ни стало, жестоких римских притеснителей и оккупантов. В рядах этого общегалльского сопротивления объединились охваченные в равной мере возмущением и отчаянием, все социальные слои галльского общества — от друидов и аристократов до бедных простых земледельцев. Римский гнет был одинаково невыносим для всех. Все они одинаково голодали — чтобы досыта наедались за их счет римские легионеры. Не было ни одной галльской семьи, не оплакивавшей хотя бы одного из своих членов или родственников. Не было ни одного галльского селения, оставшегося не сожженным, не разграбленным или не переполненным беженцами из других селений, сравненных с землей безжалостными римскими карателями.

К тому же галльская племенная знать чутко реагировала на ситуацию в Риме, вызывавшую у Цезаря все большее беспокойство. Галлы понимали, что их угнетатель все больше теряет почву под ногами в том далеком италийском логове, из которого приполз на их, галльскую землю. В одной из вооруженных стычек с бандитами Милона (домогавшегося консульства) в 53 году был убит Клодий Пульхр — надежный и верный агент-провокатор Гая Юлия в Граде на Тибре (домогавшийся претуры). Доведенные убийством Клодия (возможно, погибшего от руки самого Милона) до белого каления, разъяренные массы его сторонников требовали кровавого отмщения за расправу подручных партии «оптиматов» с «народным любимцем». Из-за гибели Клодия и осуждения Милона (о которых еще будет подробней рассказано далее) «Вечный» Рим в начале 52 года остался вообще без консулов и без преторов — случай, неслыханный в истории республики «потомков Энея и Ромула»! По всей Италии шел внеочередной призыв в армию Помпея. Сам «Великий» все больше заигрывал (если не сказать — флиртовал) с партией «оптиматов». Глядя на него, и Цезарь, на всякий случай, начал внеочередной призыв новобранцев в «своей» Цизальпийской Галлии. Казалось, руки Гая Юлия надолго связаны в Верхней Италии, и ему не до «косматой» Галлии.

Все это создало у галльской знати впечатление, что время для всеобщего восстания созрело. Впервые боевые значки галльских племен соединились, их предводители и воины связали друг друга общей клятвой верности, объединенные стремлением к одной, единой цели, под предводительством одного, общего, верховного вождя и военачальника — даже те из них, кто, с большей или меньшей степенью добровольности, по тактическим соображениям, или стремясь добиться перевеса над другими, приняли ранее сторону римлян, теперь отпали от них. По плану Верцингеторига галлам надлежало нанести удар по римлянам зимой, пока гарнизоны оккупационной армии интервентов разбросаны по зимним квартирам в большом отдалении друг от друга, а проконсул еще не возвратился к своим легионам из-за Альп.

В январе племя карнутов первым подало сигнал к общенародному восстанию. Напав на небольшой римский отряд в Ценабе (Кенабе, Генабе — современном Орлеане), разъяренные римскими притеснениями карнуты перебили всех захваченных врасплох легионеров, а заодно — и всех живших в городе римлян. Весть об этом успехе с быстротой ветра или молнии распространилась по всей Галлии. Уже через сорок восемь часов она достигла столицы племени арвернов — Герговии. Верцингеториг, будучи не верховным вождем своего племени, а лишь членом его правящего рода, и потому вынужденный, вследствие данного досадного обстоятельства, долго спорить со своими менее решительными знатными сородичами, занимавшими более высокие места в структуре родоплеменной иерархии, не сумев убедить их присоединиться восстанию, призвал народ к оружию и, во главе восставшего народа, взял «свою» столицу приступом. Центральная, Южная и Западная Галлия откликнулись на его призыв. Восстание бельгов возглавил галл-атребат Коммий, только что получивший от Цезаря царский титул вкупе со званием «друга и союзника римского народа», и потому, если верить исторической новелле классика французской литературы Анатоля Франса «Комм, царь атребатов» (из знаменитого сборника «Клио»), чеканивший на монетах свой профиль с латинской надписью «Commius rеx».

Между тем главные военные силы восставших галлов стягивались к Герговии. Верцингеториг (как некогда — Спартак в Италии) стал усердно обучать свою пехоту по римскому образцу, уделяя в то же время особое внимание формированию сильной конницы из числа галлов, служивших до того в авксилиях Цезаря как римские союзники-«соции». Во главе своей армии он двинулся на Агединк (сегодняшний Санс), центр сосредоточения главных римских сил. Храбрый арверн надеялся, что сможет воспрепятствовать Цезарю соединиться с его армией.

Верцингеториг был уже близок к своей цели, когда получил ошеломившее его известие: проконсул, во главе свежей армии в составе двух италийских легионов Помпея, одолженных «Великим» своему коллеге по триумвирату, и еще одного легиона, набранного Гаем Юлием из уроженцев Цизальпийской Галлии, перейдя заснеженный и считавшийся непроходимым в суровое зимнее время хребет Цевенну, в невероятно быстром темпе приближается к Герговии. Юный предводитель галльских инсургентов понял, что ему грозит опасность оказаться между двух огней. Не склонный предаваться иллюзиям, он мгновенно сообразил, что не сможет достаточно быстро принудить к сдаче римский гарнизон Агединка. Поэтому, решив не тратить драгоценного времени на затяжную осаду с неясным исходом, Верцингеториг обратился вспять и поспешил к своей столице, чтобы успеть своевременно занять ее и защитить от приближающихся войск проконсула. Не обнаружив, к своему удивлению,