Босиком по осколкам прошлого - Татьяна Лунная

Глава 46. Забота и уважение

Ясемин

/Стамбул. Наше время/

"Держитесь подальше от моей дочери, господин Ферхат."

Эти слова отца не давали мне покоя даже ночью. Я не спала почти до утра и лишь перед рассветом отключилась. Невозможно было представить, что же могло так его разозлить. Отец был сам на себя не похож. Никогда ранее я не видела его таким резким.

После ухода Ферхата я весь вечер пыталась поговорить с папой, однако он повторял одно и то же. Требовал, чтобы я уволилась и вернулась с ним в Россию, но ни единой причины при этом не называл. Мне казалось, что я вот-вот сойду с ума.

— Вижу, ты все же собираешься на работу. — Погруженная в собственные мысли, я не слышала, как отец вошел в мою комнату. — Надеюсь, для того, чтобы уволиться.

— Нет, папа, — твердо ответила я. — Ферхат столько сделал, чтобы я вернулась туда. Я не из тех, кто разбивает надежды других.

— Так значит, ты теперь будешь работать на него, потому что чувствуешь себя обязанной?

Никогда прежде папа не был так глух к моим словам, как сейчас. Я была на грани срыва.

— С каких пор ты перестала слушаться своего отца? — гораздо строже продолжил он, буквально вырвав у меня из рук сумочку и отбросив ее на диван. — Похоже, я сильно избаловал тебя. Не вынуждай меня, Ясемин.

— И что ты сделаешь, папа? — несдержанно выкрикнула я. — Может, закроешь меня в комнате? Или посадишь в самолет под дулом пистолета? Да что с тобой? Объясни, наконец, что происходит!

— Я не хочу, чтобы ты виделась с этим мужчиной, вот и все. — И снова без единого объяснения. — У меня нет третьей дочери, чтобы пожертвовать еще и тобой. Тема закрыта. Если понадобится, я действительно запру тебя.

Конечно, я понимала тревогу отца. Те цветы у моих дверей, записка — было достаточно пугающе. К тому же неожиданное появление Ферхата имело свои последствия. Еще до приезда отца мне было тревожно, когда я задумывалась, как он отреагирует, узнав о наших отношениях. Но такое мне было сложно даже предположить. Одно дело — обида, злость, волнение, но угрозы и ультиматумы — это уже чересчур.

— Собирай вещи, — коротко потребовал отец напоследок. — Сегодня проведи день с Мариной. Я понимаю, что вы долго не виделись. А завтра мы улетаем домой. И больше я не желаю это обсуждать.

— Но, папа…

Невзирая на мои слова, он вышел из комнаты. Вся моя борьба была бесполезна. Отец просто не желал слушать то, что я говорю. Меня захлестнуло отчаяние.

Заметив в дверях Марину, которая вернулась с пробежки, я обреченно отвернулась. Налив себе в стакан воды из графина, я залпом выпила ее.

— Ты все слышала? — скорее утверждая, чем спрашивая, сказала я.

— Не все, но многое, — неловко ответила подруга. — Не узнаю дядю Виктора. Я тоже волнуюсь за тебя, но он слишком категоричен.

Отца действительно как будто подменили. Он вел себя так, словно мне угрожала смертельная опасность. Но откуда у него такие мысли? Что он скрывает от меня?

— Я все равно не сдамся, — окончательно заявила я. Конечно, меня пугали последствия моего решения в плане наших отношений с ним, но я уже сделала выбор, когда вернулась в Стамбул. — Это моя жизнь и только мне решать, как ее прожить.

Собравшись с силами, я поправила макияж и вышла из комнаты. Отец разговаривал по телефону, но, едва заметив меня, положил трубку. Его взгляд прожигал до костей, но я не могла свернуть с выбранного пути.

— Папа, я еду в компанию, — решительно произнесла я. — Ты можешь быть против отношений с Ферхатом, но моя работа тебя не касается. Это было обещание Айлин. Даже ты не можешь заставить меня нарушить его.

Упоминание имени сестры задело отца. Как и я, он прекрасно помнил, о каком обещании идет речь. Когда я только окончила школу, мама пожелала выдать меня замуж за соседского парня Салиха. Его родители были богатыми людьми и могли помочь отцу восстановить бизнес. Только Айлин смогла переубедить маму. Я пообещала ей, что выучусь и стану известным архитектором. Сестра помогла мне осуществить мечту.

— Ты совершаешь ошибку, — уже спокойнее, но по-прежнему с тревогой в голосе сказал отец. — Этот Ферхат… Я не могу потерять тебя.

— Знаешь, даже несмотря на то, что вы с мамой совершили, я всегда готова тебя выслушать, папа, — искренне ответила я. — Но пока ты молчишь, я ничего не буду менять в своей жизни. Если ты любишь меня и желаешь счастья, прими мой выбор.

К сожалению, мои слова не смогли достучаться до отца. Как же мне хотелось, чтобы он обнял меня сейчас, сказал, что гордится мной, но этого не произошло. Папа был зациклен на своем мнении и, глядя на меня, как будто смотрел в пустоту. Было очень больно.

Не дождавшись никакой реакции, я быстро пересекла коридор и выскочила из квартиры. Я была готова бежать куда угодно, лишь бы избавиться от этого гнетущего чувства. Даже отношение коллег после случившегося сейчас меня пугало гораздо меньше, чем вчера.

Поймав такси, я поехала в офис. По дороге, попросив таксиста остановиться у киоска, купила газету, в которой было напечатано опровержение обо мне. Всего несколько абзацев, но я понимала, что без участия Ферхата мне бы и этого никогда не удалось добиться. Пресса любит очернять людей, а вот заставить их смыть вылитую на тебя грязь практически невозможно.

В городе были пробки, поэтому я опоздала минут на десять. Едва я подъехала к зданию компании, на стоянке показалась машина Ферхата. Заметив меня, мужчина торопливо припарковался, вышел из авто и приблизился. Невзирая на людей вокруг, он крепко прижал меня к себе и коротко, но жарко поцеловал.