Боргезе. Черный князь людей-торпед - Валерио Боргезе

Будущее представлялось ясным и праздничным для этих людей. Для них не существовало ни непреодолимых препятствий, ни смертельных опасностей, которых бы нельзя было избежать.

Многие месяцы они обивали пороги штабных кабинетов с предложением создать школу подводных боевых пловцов. И вот 1 сентября, когда они уже потеряли всякую надежду, происходит чудо, школа не только создана, но расположилась в Сан-Леопольдо, по соседству с академией в Ливорно. Она могла существенно помочь при наборе и обучению добровольцев.

Исчезнувшего вместе с «Гондаром» Джорджини заменяет фрегат-капитан Витторио Моккагатта, высокопрофессиональный и талантливый командир, стойкий и упорный. В его лице отряд управляемых торпед обретает настоящего хозяина и получает возможность приступить к подготовке новых операций.

Глава 5

«Шире» Валерио Боргезе готовится повторить атаку на Гибралтар в конце октября 1940 года.

Все, кто был назначен для участия в этой операции, тщательно готовятся под руководством Тезео Тезеи. Проверяются крепления конусов со взрывчаткой к корпусам торпед, осматриваются приборы управления, испытывается герметичность рабочих емкостей.

Наконец с обычными предосторожностями экипажи торпед поздним вечером 21 октября поднимаются на борт подводной лодки.

— Что в Гибралтаре? — спрашивает Боргезе.

Два линкора, — отвечает Тезеи. Боргезе складывает карту и кладет ее на маленький квадратный столик.

— Сильные течения, боюсь, будут главным препятствием, если я высажу вас там, где намечено, в двух милях западнее порта. Мне придется плыть у самой поверхности, чтобы сориентироваться. Впрочем, поживем — увидим.

Он убирает карту, достает стаканы. «Эти подводники слишком много пьют», — мелькает в голове у Тезеи. Но нет ничего удивительного в том, что люди, профессия которых — играть со смертью, умеют пользоваться радостями жизни. Валерио Боргезе поднимается, чтобы лично проследить за отплытием.

Отданы носовые швартовы, отданы кормовые швартовы. Длинная стальная сигара подводной лодки отправляется в путь. Вот она скользнула к выходу из порта, выходит в открытое море и исчезает во тьме.

После беспокойного плавания «Шире» подходит ко входу в пролив Гибралтар 27 октября. Пловцы ворочаются на своих узких койках, где они провели почти весь переход, чтобы избежать бесполезной траты энергии. В центральном посту тишина. Слышится только тиканье индикаторов давления и легкое ворчание электромоторов. Валерио Боргезе отдает приказ:

— Подняться на перископную глубину.

Подводная лодка немного подвсплывает. Боргезе нажимает на рычаг, и длинная стальная труба перископа заскользила к поверхности. Командир прильнул к окулярам. По его лицу капля за каплей стекают вода и масло. Горизонт чист, ни единого дымка.

— Акустик, — произносит вполголоса Боргезе.

— Все спокойно, — отвечает тот, вслушиваясь в далекий шум винтов. Лодка всплывает в сорока милях от Рошера.

— Мы попробуем прямо сегодня вечером приблизиться к Гибралтару. говорит Боргезе, обращаясь к Тезеи, стоящему рядом с ним на мостике.

В эту ночь и в следующую принц старался, но напрасно, достичь намеченной цели. Вражеские сторожевые корабли рыскали вокруг базы и не подпускали близко. Наконец, 29 октября, двигаясь против течения в подводном положении, «Шире» подбирается ко входу в залив Альгезирас.

«Мы долго изучали карту, чтобы выбрать самый удачный пункт для осуществления деликатной операции спуска на воду боевых снарядов, — писал Боргезе. — Это место должно было удовлетворять различным требованиям, некоторые из которых были почти невыполнимыми. Оно должно было находиться как можно ближе к порту, чтобы пловцы не очень устали, не потеряли слишком много времени и не подвергались большому риску, долго двигаясь к цели. Глубина должна быть порядка 15 метров, чтобы лодка могла лечь на дно во время вывода торпед из цилиндров, но располагаться достаточно далеко от вероятных маршрутов патрульных кораблей, которые могут, даже не желая этого, столкнуться с лодкой, неспособной в этот момент маневрировать. Самым пригодным был признан район залива у самого испанского берега, там, где Гуадаранк впадает в море».

Этот выбор был одобрен командирами всех трех экипажей: Тезеи, дела Пенной и Биринделли.

«Шире» же находится в полдень 29 октября в проливе Гибралтар. Валерио Боргезе застопорил машины, потребовал полной тишины на борту и прижал лодку к скалистому испанскому берегу на глубине 70 метров, чтобы переждать незамеченными до вечера. Время от времени лодку приподнимает приливной волной и бросает с глухим скрежетом на камни. Звук от ударов гулко перекатывается по лодке, настоящей резонансной камере. Эти удары вызывают у людей беспокойство. Около 18 часов «Шире», хотя этого ничто не предвещало, начинает скользить по подводному склону каменной стены: восемьдесят, девяносто, сто метров. Казалось, ничто не может остановить это падение в смертельную бездну. Боргезе, стиснув зубы, сохраняет на лице маску спокойствия. Все повернулись в его сторону. Что он предпримет? Запустить моторы — значит подвергнуть лодку риску быть обнаруженной патрульными кораблями врага. Ждать еще, веря в свою счастливую звезду? Сквозь застывшую маску его лица не пробиваются никакие чувства. Внезапно падение прекращается.

— Рано или поздно она должна была остановиться, — спокойно замечает Боргезе.

И снова потянулось долгое ожидание.

«В тот день, — рассказывал мне потом Джино Биринделли, — я с восхищением наблюдал за Боргезе, командиром, человеком, моряком. Он всегда был и в других подобных случаях, я бы сказал, не только на высоте, но выше обстоятельств».

Наконец наступает вечер. «Шире» всплывает на поверхность. Море спокойно, с запада дует легкий бриз, видимость прекрасная. Боргезе определяет свое положение. Лодка находится в ста метрах от берега в заливе Толмо. Впереди по левому борту виден Гибралтар, удивительно ярко освещенный для военного времени. Боргезе берет курс на мыс, удерживая лодку в полупогруженном положении. Гидрофоны четко улавливают шум винтов кораблей, передвигающихся по рейду. По шумам Боргезе реконструирует то, что происходит над головой, и производит соответствующие маневры.

В лодке царит полная тишина. Она находится всего в двух милях от Гибралтара. Экипаж ходит в мягких тапочках, ключи для работы с клапанами обернуты тряпками, все ненужные механизмы выключены. Предусмотрено все, чтобы враг не догадался о присутствии субмарины.

Глубина начинает уменьшаться. Вдруг новое и последнее происшествие: «Внезапно шум двигателей надводного корабля, шум, который был слышен всем без всяких приборов, прекратился прямо над головой, — писал Боргезе. — Мы переглянулись. Неужели он пришел за нами? Есть ли у него гидрофоны? А торпеды? Чтобы разрядить обстановку, я вполголоса в шутку отпустил длинное витиеватое романское ругательство в адрес этого докучливого посетителя, потревожившего наш покой. Это разорвало гнетущее вопрошающее молчание, тяжело повисшее в воздухе, лица осветились улыбками, тревога рассеялась».

В половине второго ночи 30 октября рубка «Шире» разрывает гладь поверхности моря. Боргезе мгновенно оказывается на мостике. В ста пятидесяти метрах от лодки угадывается темная масса берега. В двух милях по берегу — Гибралтар. Лучи прожекторов то упираются в небо, то падают в море, освещая силуэты стоящих на рейде кораблей.

— Приготовиться, — говорит Тезеи своим людям, — выходим. Я атакую один из двух линкоров, стоящих в порту. Биринделли занимается вторым, а де ла

Пенне крейсером или авианосцем.

Боргезе опускает лодку на грунт на глубине 12 метров. Пловцы один за другим покидают лодку. Микрофоны гидрофонов доносят до Боргезе звуки, свидетельствующие, что «маиали» выводятся из ангаров. Внезапно наступает тишина. Торпеды ушли, унося каждая двух оседлавших их пловцов.

— Дети мои, — говорит, повернувшись к морякам, окружавшим его,

Боргезе, — нам остается только уйти. В нашу задачу не входит ожидать их

обратно.

«Шире» берет курс на восток. Вечером 3 ноября, подталкиваемая сильным ветром в спину, она входит в порт Специи.

А пловцы, покинув лодку, разделились. Дюран де ла Пенне и его напарник Бьянки попали в аварию, проплыв едва 20 минут. Они добрались вплавь до испанского берега и были подобраны там итальянскими агентами, ожидавшими их на пляже.

Тезеи и Педретти стали жертвами нескольких поломок. Около 5 часов утра, в момент преодоления ими заграждений у входа в порт, корма их торпеды вдруг стала опускаться и дыхательные аппараты перестали работать. Пришлось прекратить операцию и высадиться на берег, где они нашли дела Пенну и Бьянки. Биринделли с Пакканини последними вывели свой «маиали» из транспортного цилиндра. Они отправились в путь через сорок минут после своих товарищей. Когда они поднялись на поверхность, то оказалось, что их снаряд не может ни двигаться с нужной скоростью, ни удерживать заданную глубину. Вероятно, вода попала в батарейный отсек. Несмотря на эту неприятность, они решили продолжать путь, надеясь, что им удастся проникнуть в порт по поверхности, а затем под водой они смогут добраться до цели, линкора «Бархем», и атаковать его.