История моего попаданства (СИ) - Недельская Оксана

— Стоять! — заорал король, видимо, кто-то из мужчин всё же дёрнулся в нашу сторону, — ты же не хочешь, чтобы она умерла? Сформированный мною малетум не сможет развеять даже дракон! Даже сотня драконов! Я все эти годы искал, как избавиться от проклятья, дорогой братец, и ничего не нашел, но кое-что полезное обнаружить всё же удалось. Малетум Абсолютного Подчинения. Слышал про такое? Древняя магия, очень древняя. Например, я могу приказать ей остановить сердце.

— А если я заткну твой поганый рот, и ты навсегда перестанешь говорить? — в спокойном тоне Милорда я ощутила холодную ярость.

— Не выйдет, братик, не выйдет. Это очень хорошее заклинание! Она получает мои приказы через магическую связь. Хочешь убедиться? Давай-ка милая, покажем, на что мы способны, чтобы твои заботливые поклонники не дёргались понапрасну. Команду я отдам не вслух.

А дальше я всем своим существом почувствовала, что нужно будет подойди к Милорду и максимально сильно ударить по лицу.

— Ласкать меня тебе ведь понравилось? — с гадливой улыбочкой вопросил король вслух, — Его тоже надо уважить.

Он провёл костлявой ладонью по моим волосам.

— И не забывай улыбаться. Вперёд!

Я встала и с блаженной улыбкой направилась к Милорду, внутри сгорая от смущения и стыда. Судя по внимательному напряжённому взгляду мужчины, он приготовился к любому варианту развития событий. Тёмные глаза всегда казались почти бездонными, а сейчас потемнели до невероятной глубины и неотрывно смотрели на меня. Больше всего он напоминал великолепного по красоте, смертельно опасного хищника. Я же пыталась передать взглядом, что именно собираюсь сделать и заодно извиниться.

Подойдя, размахнулась и влепила мужчине неслабую пощёчину. Милорд чуть заметно расслабился, словно моё деяние оказалось безобиднее всех его предположений, взгляд посветлел, и он вдруг снял свой щит — тот самый, в котором я всегда вязла, безуспешно пытаясь прочесть его чувства и эмоции.

На меня хлынул поток такой невероятной, невозможной, немыслимой любви, что за несколько секунд я успела воспарить к небесам, окунуться в океан безграничного счастья и почувствовать себя чуть ли не божеством, которого любят чистой, абсолютной, безусловной любовью.

Эта удивительная любовь растеклась по венам, проникла в каждую клеточку моего существа, заполнила доверху и, кажется, грозила хлынуть через край, когда поступила молчаливая команда ударить Милорда второй раз. По щеке потекла слеза, а я вновь выполнила безумный приказ, но глаза мужчины продолжали светиться пониманием и нежностью, какой я не могла даже предположить в этом жёстком и, казалось бы, абсолютно бесстрастном человеке.

Раздались хлипкие аплодисменты сумасшедшего режиссёра и зрителя в одном лице.

— Теперь иди сюда. Твоё место на коленях рядом с хозяином.

Я развернулась, и пошла обратно.

— Ты мерзкий, больной ублюдок, — тихо проговорил брат короля, теперь он не скрывал откровенной ярости.

— И всё благодаря тебе, Одэн! Забыл? Кто, Тахор тебя побери, виновен в том, что на наш мир легло проклятье?

— На мир — да, но в твоём личном проклятьи виноват только ты сам, — впервые раздался спокойный, завораживающий голос дракона, — ты всю жизнь ненавидел своего брата. Он всегда и во всём был лучше тебя. Он родился первым и поэтому стал королём Наоса. Он стал первым в шести мирах, кого полюбила девушка-дракон, и ради кого бросила всё. Ты стал королём только потому, что Одэн отказался от трона, чтобы быть с любимой. Даже магией первым овладел он, когда решил отомстить нам. А ты, Дэргард, так радовался горю, которое постигло твоего брата, ощущал такую эйфорию от его страданий, что в итоге это рикошетом ударило по тебе. Радуясь убитой любви и чужому несчастью, никогда не станешь счастливым. Проклятье Наоса сконцентрировано в тебе, Дэргард. И с твоей смертью исчезнет.

По мере обличительной речи дракона жуткое лицо короля мрачнело всё больше, белёсые глаза наливались кровью, узкие ноздри раздувались, как меха кузнечной печи.

Я тоже пребывала в некотором шоке. Догадывалась, конечно, что в прошлом Милорда скрываются очень неприятные тайны, но подробности предпочла бы узнать лично от него — о любви, потеря которой стала причиной страшной ненависти к драконам и о том, что проклятья, разъедающие все здешние расы — дело его рук…

— Вот только умирать я не собираюсь, — припечатал король противным шипящим голосом, прерывая мои размышления, — И вообще, что за чушь? Впрочем, драконы всегда были сумасшедшими со своими бесконечными правилами и законами. Во всём виноват мой чокнутый брат, свихнувшийся на драконихе триста лет назад. А если смотреть ещё глубже — вы же сами и виноваты в смерти своей бабы. Зачем было отбирать её у Одэна? Соответственно, вы виноваты и в том, что он стал мстить за неё, и в проклятьях, упавших на Сопредельные миры.

— За свои ошибки мы расплатились сполна, не сомневайся, — вновь зазвучал глубокий голос дракона, — а ты несколько столетий продолжаешь винить в своих проблемах кого угодно, кроме себя самого. Это недостойно человека, тем более — короля, который отвечает не только за себя, но и за весь Наос.

К сожалению, брата Милорда совершенно не заинтересовало, как именно пострадали представители моей будущей расы. На его отвратительном лице отразились лишь досада и жгучее нетерпение.

— Я рад, что Одэн привёл тебя. Не придётся тащиться к порталу — тратить время на вызов твоих сородичей из Далака. Почему вы заперлись в своём мире на столько лет? Я так и не смог найти ни одного дракона на территории Наоса! Но теперь это не имеет значения. Теперь ты будешь делать то, что мне нужно! А мне нужно, чтобы ты снял проклятье, а не читал нотации. Мне опостылело это уродство — проклятье всё сильнее разъедает мою плоть, личины держатся всё меньше. Ещё немного — и я совсем не смогу выходить в свет. Несмотря на то, что мы близнецы, я никогда не был красавцем, как ты, Одэн, — король ткнул сухим пальцем в Милорда, — Всё лучшее в этой жизни досталось тебе, даже внешность, Тахор тебя побери! Но сейчас мне нужно хотя бы вернуть своё истинное обличье.

— А потом? Что ты будешь делать потом? — не отвечая на высказанное требование, поинтересовался дракон, — Ведь тебе придётся отвязать от себя девушку, не собираешься же ты удерживать её вечно?

Король в ответ опять захихикал.

— А что вы можете сделать? Ни-че-го! И не надейтесь. Она навсегда останется моей рабыней. Но вы не беспокойтесь за маленькую будущую драконицу — мы пройдём брачный обряд.

Он провёл сухой костлявой рукой по моей щеке. Увы, порыв отшатнуться пропал втуне, поскольку созданный королём малетум продолжал исправно действовать.

— Я хочу эту девочку, и я её получу. Она станет королевой Наоса. Разве плохо? Малетум Абсолютного Подчинения останется навсегда — это моя страховка, ведь я тоже стану зависимым от неё, с драконами по-другому не бывает. А так всё честно: мы будем зависеть друг от друга, умру я — умрёт и она. Вот так. И драконы сделают всё, чтобы я жил вечно. Как приятно, что вы горой стоите за каждого представителя своей расы. Ну и, конечно, вы наконец-то поможете мне разобраться с кхинами — все владения вернутся в безраздельное подчинение короля. Столько времени я делал всё, чтобы держать этих выскочек в узде — использовал разбойников, ищеек, соглядатаев, которые грабили, вызывали недовольства в народе, натравливали кхинов друг на друга, заставляя воевать, растрачивать силы и ресурсы — и всё впустую. Упёрлись и продолжают делать всё, чтобы не подчиняться королю. Да ещё в крупных городах префекты с шайками прихлебателей начали бунтовать — хотят отделиться от империи, создать обособленные владения на месте моих, МОИХ территорий! А тебе, Одэн, на всё наплевать! Только о своей мести и думал, пока государство разваливается на части.

Чем дальше я слушала этот бред, тем больше уверялась — король всё же болен на голову. Жить в качестве послушной марионетки с чокнутым маньяком, свяхнувшимся на захвате власти? Увольте! Вряд ли он ограничится перечисленным — аппетит у таких индивидов приходит во время еды. Сегодня — Наос, завтра — Далак и все остальные миры. Ну, а явная любовь к насилию шла бесплатным бонусом к этой «расчудесной» личности.