Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП) - Джоан Кэтлин Роулинг

- Дело совсем не в этом, мистер Мракс, - сказал Огден. - Произошло ничем не оправданное нападение на беззащитного…

- Вот я сразу так и почуял, что вы любитель маглов, - хмыкнул Мракс и снова плюнул на пол.

- Эти разговоры никуда не ведут, - решительно ответил Огден. - По поведению вашего сына ясно, что он нисколько не раскаивается в своих поступках. - Огден снова заглянул в свиток. - Морфин должен явиться четырнадцатого сентября на слушание по обвинению в колдовстве, осуществленном в присутствии магла, с причинением ущерба и неудобств вышеупомянутому маглу…

Огден прервал чтение. Через открытое окно до них донеслось звяканье сбруи, конский топот и громкие веселые голоса. По-видимому, дорога в деревню, петляя, проходила совсем близко от рощицы, где стоял дом. Мракс застыл на месте, прислушиваясь, с расширенными глазами. Морфин зашипел и с кровожадным выражением повернулся на звук. Меропа подняла голову. Гарри увидел, что лицо у нее совершенно белое.

- Боже, просто смотреть больно на эту лачугу! - послышался звонкий женский голос; он звучал так отчетливо, как будто девушка стояла в комнате. - Неужели твой отец не может распорядиться, чтобы ее снесли, Том?

- Она нам не принадлежит, - ответил голос молодого человека. - На той стороне долины все наше, но этот дом принадлежит старому бездельнику по имени Мракс и его детям. Сын абсолютно ненормальный, послушала бы ты, что о нем рассказывают в деревне…

Девушка рассмеялась. Звяканье и топот становились все громче, все ближе. Морфин приподнялся, словно хотел выбраться из кресла.

- Сиди на месте,- предостерегающе произнес его отец на змеином языке.

- Том, - снова раздался голос девушки, на этот раз совсем рядом; очевидно, всадники приблизились к дому. - Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, там кто-то прибил к двери змею?

- Господи, так и есть! - воскликнул мужской голос. - Это, должно быть, сын, я тебе говорил, что он не в себе. Не смотри туда, Сесилия, любимая.

Звон и топот снова начали стихать.

- «Любимая»,- прошептал Морфин на змеином языке, глядя на сестру. - Слышишь, он назвал ее «любимая». Все равно он не будет твоим.

Меропа побелела как полотно - Гарри был уверен, что она вот-вот упадет в обморок.

- Что такое?- сурово спросил Мракс, тоже на змеином языке, переводя взгляд с сына на дочь и обратно. - Что ты сказал, Морфин?

- Она заглядывается на этого магла,- прошипел Морфин, злобно уставившись на сестру, вид у которой теперь был испуганный. - Вечно торчит в саду, когда он проезжает мимо, пялится на него через ограду, так, что ли? А нынче ночью…

Меропа умоляюще замотала головой, но Морфин безжалостно продолжал:

- Высунулась в окошко, все поджидала, когда он поедет домой, так, что ли?

- Высунулась в окошко посмотреть на магла?- тихо переспросил Мракс.

Все трое как будто позабыли про Огдена, который смотрел на них озадаченно и раздраженно - он ничего не мог разобрать в этих шипящих и скрежещущих звуках.

- Это правда?- страшным голосом спросил Мракс, делая шаг или два к насмерть перепуганной девушке. - Моя дочь, чистокровная волшебница из потомков Салазара Слизерина по прямой линии, мечтает о мерзком грязном магле?

Меропа отчаянно затрясла головой, вжимаясь в стену. Говорить она, похоже, не могла.

- Ну да я его достал, отец!- хрипло засмеялся Морфин. - Подловил, когда он проезжал мимо. Не такой-то он был красавчик, как покрылся сыпью с ног до головы, а, Меропа?

- Ах ты, гнусная бездарь, сквиб несчастная, вонючая осквернителъница крови!- заревел Мракс, окончательно потеряв контроль над собой, и схватил дочь за горло.

Гарри и Огден одновременно закричали:

- Не смейте!

Огден поднял волшебную палочку и выкрикнул:

- Релашио!

Мракса отбросило назад, он налетел на стул и шлепнулся навзничь. Разъяренный Морфин с ревом выскочил из кресла и кинулся на Огдена, размахивая своим окровавленным ножом и беспорядочно выстреливая заклятиями из волшебной палочки.

Огден бросился наутек. Дамблдор дал знак, что нужно следовать за ним, и Гарри подчинился. Крики Меропы долго еще звучали у него в ушах.

Огден как угорелый промчался по тропинке, прикрывая руками голову, и, выскочив на большую дорогу, врезался прямо в бок лоснящемуся гнедому коню, на котором ехал верхом очень красивый темноволосый молодой человек. И молодой человек, и девушка, ехавшая рядом с ним на серой кобыле, весело рассмеялись при виде Огдена, который отлетел от лошадиного бока и рысью побежал дальше, весь в пыли, с развевающимися фалдами сюртука.

- Достаточно, Гарри, - сказал Дамблдор.

Он взял Гарри за локоть и потянул. В следующий миг они взмыли в темноту, а потом снова приземлились в кабинете Дамблдора, где к этому времени наступили сумерки.

- Что стало с той девушкой из лачуги? - спросил Гарри, как только Дамблдор зажег еще несколько светильников при помощи волшебной палочки. - Меропа, или как там ее звали?

- О, она выжила, - ответил Дамблдор, усаживаясь за свой стол и жестом предлагая Гарри сесть напротив. - Огден трансгрессировал в Министерство и через пятнадцать минут вернулся с подкреплением. Морфин с отцом пытались оказать сопротивление, но их одолели, забрали из дома, и в конце концов они были осуждены Визенгамотом. За Морфи-ном уже числилось несколько нападений на маглов, его присудили к трем годам в Азкабане. Марволо, который ранил Огдена и еще других сотрудников Министерства, получил шесть месяцев.

- Марволо? - ошеломленно переспросил Гарри.

- Правильно, - одобрительно улыбнулся Дамблдор. - Я рад видеть, что голова у тебя работает.

- Так этот старик…

- Дедушка Волан-де-Морта, да, - сказал Дамблдор. - Марволо, его сын Морфин и дочь Меропа были последними из старинной волшебной семьи Мраксов, известной своей неуравновешенностью и жестокостью, которые проявлялись из поколения в поколение благодаря большому количеству родственных браков. Недостаток здравого смысла в со-четании с привычкой к роскоши привели к тому, что золото семьи было растрачено за несколько поколений до рождения Марволо. Сам он, как ты видел, жил в нищете и в грязи, обладая чрезвычайно скверным характером, фантастической гордыней и парой фамильных драгоценностей, к которым был привязан так же сильно, как к сыну, и значительно сильнее, чем к дочери.

- Выходит, Меропа… - Гарри подался вперед, не сводя глаз с Дамблдора. - Меропа… сэр, это значит, что она… мать Волан-де-Морта?