Дорога к рабству - Фридрих Август фон Хайек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
86
Spectator. 1940. 12 April. P. 523.
87
Economic Journal. 1915. P. 450.
88
Чтобы понять, какая часть социалистов на самом деле перешла в нацисты, надо учитывать, что истинное соотношение мы получим, сравнивая число обратившихся в нацизм не с общим числом бывших социалистов, а с числом тех, кому могло помешать перейти в другой лагерь их расовое происхождение. Действительно, любопытной чертой политической эмиграции из Германии является относительно низкий процент левых, которые не являются в то же время «евреями» в немецком смысле этого термина. Весьма часто приходится сегодня слышать восхваления в адрес немецкой системы, предваряемые выступлениями вроде того, что прозвучало недавно на конференции, посвященной изучению «заслуживающих внимания тоталитарных методов экономической мобилизации»: «Г-н Гитлер – это совсем не мой идеал. Есть чрезвычайно веские личные причины, по которым г-н Гитлер не может быть моим идеалом. Но…»
89
Ср.: Schnabel F. Deutsche Geschichte im neunzchnten Jahrhundert. [Freiburg im Breisgau], 1933. Bd. II. S. 204.
90
По-моему, первым, кто предложил свернуть классическое образование, поскольку оно насаждает опасный дух свободы, был автор «Левиафана»!
91
Готовность ученых оказывать услуги властям, какими бы они ни были, наблюдавшаяся в Германии и раньше, всегда шла здесь рука об руку с развитием государственной организации науки, которую сейчас так превозносят на Западе. Один из наиболее известных исследователей – физиолог Эмиль дю Буа-Реймон не постыдился заявить в речи, которую произнес в 1870 году, будучи ректором Берлинского университета и президентом Прусской академии наук: «Благодаря самому нашему положению Берлинский университет, расположенный напротив дворца кайзера, выступает в роли интеллектуального телохранителя дома Гогенцоллернов». (Примечательно, что дю Буа-Реймон счел уместным опубликовать и английский перевод этой речи. См.: Bois-Reymond E. du. A Speech on the German War. London, 1870. P. 31.)
92
Достаточно привести свидетельство зарубежного очевидца событий. Р.А. Брэди, рассматривая в своем исследовании «Дух и структура немецкого фашизма» изменения, происходившие в академических кругах Германии, приходит к заключению, что «из всех специалистов, существующих в современном обществе, ученые, вероятно, самые податливые и легче всего поддаются манипулированию». Конечно, нацисты уволили многих университетских профессоров и многих исследователей, работавших в научных лабораториях. Но в основном это были не представители естествознания, мышление которых считается более точным, но по большей части гуманитарии, которые в целом лучше знали и сильнее критиковали нацистские программы. В естествознании репрессиям подвергались прежде всего евреи, а также критически настроенные к режиму ученые, которые были здесь в меньшинстве. В результате нацистам не составило большого труда «скоординировать» научную деятельность и заставить свою изощренную пропаганду трубить на каждом углу, что просвещенные круги Германии оказывают им всяческую поддержку (Brady R.A. The Spirit and Structure of German Fascism. [N.Y., 1937]).
93
Еще одним фактором, который, вероятно, станет после войны усиливать тоталитарные тенденции, окажутся те люди, которые в военное время почувствовали вкус к принуждению и контролю и не смогут уже мириться с более скромными ролями. Несмотря на то что после предыдущей войны таких людей было значительно меньше, чем будет теперь, они оказали заметное влияние на экономику страны. Помню, как десять или двенадцать лет назад, оказавшись в обществе именно таких людей, я впервые испытал тогда еще редкое для Англии ощущение, будто меня внезапно погрузили в типично «немецкую» интеллектуальную атмосферу.
94
См. в связи с этим поучительную статью У.А. Льюиса «Монополия и закон» (Modern Law Review. 1943. Vol. VI. № 3).
95
Еще более удивительным является то откровенное расположение, с которым многие социалисты относятся к рантье – держателям акций, имеющим с монополий твердый доход. Слепая ненависть к прибылям приводит в данном случае к социальному и этическому оправданию не требующего никаких усилий, но фиксированного дохода, например держателей акций железных дорог, и признанию монополий в качестве гаранта такого рода дохода. Это один из странных симптомов извращения ценностей, происходящих в жизни нашего поколения.
96
Из обращения профессора Г. Дж. Ласки к 41-й ежегодной конференции лейбористской партии (Лондон, 26 мая 1942 года). Стоит отметить, что, по мнению профессора Ласки, «эта безумная конкурентная система означает бедность для всех народов и войну как результат этой бедности», – весьма странное прочтение истории последних ста пятидесяти лет.
97
Reconstruction in war and peace: Interim report of the National Executive Committee of the British Labor Party. [N.Y., 1943]. P. 12, 16.
98
Частые упоминания в качестве аргументов против конкуренции случаев уничтожения запасов зерна, кофе и т. д. свидетельствуют лишь об интеллектуальной недобросовестности. Нетрудно понять, что в условиях конкурентной рыночной системы никакому владельцу таких запасов не может быть выгодно их уничтожение. Случай замораживания патентов сложнее – его нельзя проанализировать между делом. Однако для того чтобы полезное для общества изобретение было положено «под сукно», требуется такое исключительное стечение обстоятельств, что возникает сомнение, имели ли в действительности место такие случаи, заслуживающие серьезного рассмотрения.
99
Здесь, по-видимому, стоит подчеркнуть, что, как бы нам ни хотелось ускорить возврат к свободной экономике, это не означает, что все ограничения военного времени можно будет снять в один миг. Ничто так не подорвет веру в систему свободного предпринимательства, как резкая (пусть даже и кратковременная) дестабилизация, которая возникнет в результате такого шага. Несомненно, что экономика военного времени должна быть преобразована путем тщательно продуманного постепенного ослабления контроля, которое может растянуться на несколько лет. Вопрос заключается только в том, к какой системе мы будем при этом стремиться.
100
По мере того как социализм перерастает в тоталитаризм, это проявляется все более отчетливо. В Англии такое требование откровенно сформулировано в программе новейшего и наиболее тоталитаристского социалистического движения «Общее дело», возглавляемого сэром Ричардом Эклендом. Главной чертой обещанного им нового строя является то, что общество скажет индивиду: «Не беспокойся больше о том, как тебе зарабатывать на жизнь». Ибо, разумеется, «общество в целом должно оценивать свои ресурсы
