Притворись, что любишь - Диана Рымарь

— Понравилось, — Кира сглотнула подбирающийся к горлу ком и натянула на лицо привычную вежливую улыбку. — Спасибо, Александр Демьянович.

— Вот и хорошо. Радуйся, девочка. Кстати, не забудь про фотосессию!

Он распрощался и вышел вон.

Кира стукнула себя ладонью по лбу. Про фотосессию она естественно забыла. Местный журнал хотел напечатать статью о свадьбе в семье Трубачёвых. Придется в очередной раз изображать счастливую невесту, а Киру от этого уже порядком тошнило.

27 ноября 2015 года

13:00

Невесту нарядили в белое шелковое платье с завышенной талией, которое удачно скрывало пятимесячный животик. Волосы оставили распущенными, лишь придали завиткам форму. Лицу дотошный стилист уделил особое внимание. Макияж ей делали не меньше часа. В результате Кира едва могла узнать себя в кукольной красотке, смотревшей на нее из зеркала.

Предполагалось сделать несколько снимков ее и Кирилла в гостиной. Светлая просторная стилизованная под хай-тек комната как нельзя лучше подходила для съемки. Кира очень выгодно смотрелась на темно-синем диване, окруженная вазами с алыми розами.

Жених задерживался. Шустрая фото-художница предложила поснимать Киру в одиночестве и вот уже полчаса мучила модель придирками:

— Вы очень зажаты. Плечи расправьте и улыбнитесь мне, наконец! — твердила она, делая сто пятидесятый кадр.

За каких-то тридцать минут Кира успела яростно возненавидеть и фотографа, и ее помощников. А особенно Кирилла, который так не вовремя решил бросить ее одну.

— Это же не улыбка, а злобный оскал! Ну же, постарайтесь! — настаивала женщина.

Кира в очередной раз попыталась изобразить улыбку. Тут дверь в гостиную открылась, и на пороге появился Кирилл в черном смокинге.

— Как вы тут? — спросил он добродушным тоном и, сфокусировав взгляд на невесте, добавил: — Кира, тебя не узнать! Отлично выглядишь, котенок.

Ответом ему послужил обиженный взгляд. Кирилл лишь покачал головой и сел рядом.

— Невеста не хочет улыбаться, — пожаловалась фото-художница.

— А мы ее сейчас улыбнем, — с этими словами Кирилл придвинул невесту к себе, обнял за плечи и поцеловал в нарумяненную щеку.

— То, что надо, — с восторгом взвизгнула женщина и принялась с удвоенной силой жать на кнопку фотоаппарата.

Воспользовавшись растерянностью Киры, жених повернул ее лицо к себе и стал нежно целовать в губы. Взял ее одеревеневшие руки и закинул себе на шею. Сам же по-хозяйски обнял за талию, продолжая ласку.

Спустя время он оторвался от губ Киры и обратился к фотографу:

— Так хорошо?

— Просто отлично, — закивала та. — Теперь обнимите ее за плечи и еще раз поцелуйте.

— Не стоит, — словно очнулась Кира. Она грозно посмотрела на жениха и воскликнула: — Зачем ты так? К чему эта показуха?

С силой стукнула кулачком в грудь Кирилла. Тот недобро усмехнулся и бросил удивленным фото-операторам:

— Мы ненадолго.

С этими словами он подхватил Киру под руку и увел в первую попавшуюся комнату. По иронии судьбы ею оказался кабинет отца. Жених плотно прикрыл дверь и увлек невесту на диван. Та попыталась вырвать руку:

— Отпусти!

— Даже не подумаю. Что ты там устроила?

Лицо его помрачнело, губы плотно сжались. Кира невольно съежилась от его жесткого взгляда.

— Зачем понадобилось меня целовать? — жалобно спросила она.

— Что в этом такого ужасного, милая? Я же не трахнул тебя на глазах журналистов! — процедил он сквозь зубы.

Кира притихла и тут же пожалела о своей реакции на поцелуй:

— Прости, не знаю, что на меня нашло…

— Предупреждаю раз и навсегда. Еще раз что-нибудь подобное выкинешь, не посмотрю, что беременная. Ты поняла меня? Ну скажи, неужели я тебе настолько противен, что ты даже минутного поцелуя выдержать не можешь?

— Дело не в поцелуе. Просто мне неприятно, что ты играешь на публику, и я…

— Неприятно ей, — резко перебил он. — А мне приятно, что мою невесту от меня воротит? Милая, ты лучше привыкай! Я еще не раз буду тебя целовать — и на публике, и наедине. Завтра ты станешь моей женой. Имей в виду, исполнение супружеского долга я от тебя буду требовать регулярно!

Где-то под слоями пудры и тонального крема щеки Киры приобрели мертвенно-бледный оттенок.

— То есть как?.. Мы же договорились, что это лишь ради ребенка! К чему это?

— Я мужчина, и у меня свои потребности!