Верни меня к жизни, волк - Светлана Ворон

Он любил носить не застегнутую рубашку, уверенно демонстрируя внушительные мускулы на груди, и всегда оставался чрезмерно серьезным. Будто ни на секунду не расслаблялся, готовый к нападению извне. Настоящий альфа. Защитник стаи.

Я редко видела, чтобы он смеялся, но когда удавалось его развеселить, аура грозного бойца слетала как шелуха, и несколько мгновений было видно, что в глубине души он флегматичный и незлобивый. А то, с какой необыкновенной любовью он смотрел на жену, и вовсе вызывало у меня восхищение.

Ильза казалась мне немного надменной. Высокая, худощавая и гибкая рыжеволосая сердцеедка. Я начинала думать, что сексапильность — обязательная черта всех волчиц.

Дружбы между нами не возникло: Криставиан и я были причиной частых переездов стаи, нависшей над ней постоянной опасности.

Однако когда я прямо спросила ее об этом, она поклялась, что рада: благодаря Крису стая укрепилась и выросла вдвое, а после моего обращения беспокойства поуменьшится, и все вместе мы сможем дать отпор самоуверенному Белтрану.

Джарси с первого же дня заполучил мое доверие и обожание. Он был почти точной копией Линет — понятно, почему оразовалась их пара.

По его неизменно веселому настроению, готовности к проказам и легкости, с которой он относился к волчьей доле, нельзя было заподозрить, что быть оборотнем и бороться с кровожадной жаждой убийства трудно.

Однажды я спросила об этом Криставиана, и получила неожиданный ответ.

— Прошло немало времени, прежде чем все мы научились на своих ошибках. Джарси тяжелее других привыкал к своей сути, а все потому, что не склонен к борьбе с собой. Срывается он регулярно — раз в два-три года. И каждый раз его непросто вернуть в стойло.

— Если он не поддерживает мировоззрение вожака, зачем остается в стае? — удивилась я. — И почему Тэмиан терпит его?

Странно было представлять, чтобы такой суровый альфа прощал бесконечно неблагонадежного соплеменника.

— Он приблудился к Тэмиану лет сто назад, — усмехнулся Кристав, — оказавшись то ли его родственником, то ли однофамильцем. Тэмиан почувствовал за него ответственность, как за сына. Хотя, если уж быть точным, пра-пра-правнука. Поэтому он опекает его до сих пор и закрывает глаза на убийства.

От этой картины меня затошнило. Я представила, сколько людей успел убить муж Линет за целый век, и содрогнулась.

— А Линет?.. — в ужасе прошептала я, пытаясь представить изящную коричневую волчицу охотящейся на людей.

Она стала мне любимой подругой, почти сестрой, единственной, с кем я могла поговорить о чем угодно и знать, что могу опереться на ее плечо. Но она не всегда была такой милой и доброй, как сейчас.

— Я не занимался подсчетами, Флоранс, — мягко проговорил Криставиан, болезненно поморщившись. — Каждый тогда был сам за себя. Кажется, она быстро освоилась и нашла способ избегать прямого влияния полной луны, прячась в подвалах. Но даже у нее был нелегкий начальный период…

— А ты?..

Я не хотела знать, сколько Кристав успел сожрать невинных туристов, но должна была быть с собой честной и смело посмотреть правде в глаза, если сама собираюсь стать оборотнем и пережить это.

Криставиан многозначительно молчал, наблюдая, как мое лицо медленно бледнеет.

Несколько недель в среде отъявленных бандитов, под давлением властного альфы. Крис, должно быть, немало наломал дров. Он не гордился этим. Но я подозревала, что его переживания гораздо глубже, чем он показывает.

Золотой мальчик из благополучной семьи не мог легко смириться с тем, что стал убийцей. Вряд ли он когда-нибудь забудет тот период, но именно ужасные воспоминания и помогали ему сейчас держаться правильного пути.

Став частью стаи Люмье, я часто размышляла над тем, какой окажется и моя судьба. Научусь ли я себя контролировать, как Линет, или буду рвать цепи и сбегать каждое полнолуние, как Джарси?

Линет и Эльза занимались теперь поиском хирурга-профессионала, ведущего незаконную деятельность не по причине врачебной ошибки: этого нам только не хватало.

Мы надеялись договориться с нормальным врачом, работающим официально, но не возражающим против дополнительного заработка в частном порядке. Это было бы наилучшим вариантом.

Риск был большим, на кону стояла не только возможность ходить, а моя жизнь! В случае криворукости врача я могла попросту умереть.

Но теперь я не собиралась отказываться от шанса ни при каком раскладе. Или все, или ничего — таков девиз обновленной Флоранс Пайни.

Приняв это сложное, но необходимое решение, я полностью успокоилась. И впустила нашу с Крисом любовь в открытое сердце.

Для Шарлетт мы придумали легенду, по которой я согласилась на дорогостоящее лечение в частной клинике на другом материке. Загруженность работой и дорогие билеты на перелет должны были помешать родителям последовать за мной.

Шарлетт восприняла новость с энтузиазмом, диаметрально переменив отношение к Крису и молясь на него теперь как на спасителя. Мои счастливые улыбки и преданность парня тоже послужили поводом больше не злиться.

Единственное, что омрачало будущее — это то, что рано или поздно придется сообщить родителям о моей смерти…

Очень редко оборотни сохраняли связь со своим человеческим прошлым. Изменение поведения, цвета глаз, несдержанность несли опасность для людей. На адаптацию требовалось несколько месяцев, да и тогда у друзей и близких возникнут вопросы, на которые оборотень не сможет ответить.

Крису и Линет повезло, потому что они были детьми богатых и не слишком внимательных родителелей. Достаточно взрослые, чтобы списать свое исчезновение на взбалмошное желание попутешествовать. Когда они вернулись домой, то уже контролировали себя, и все прошло гладко.

Но со мной такая схема не сработает. Шарлетт бывала довольно дотошной в плане мелочей и постоянно беспокоилась о моем здоровье. Любые изменения вызовут у нее кучу вопросов, а врать я не больно-то и умела. Побыть взрослой и независимой — совсем не успела.

Конечно, после «операции» я смогу какое-то время поддерживать иллюзию, будто прохожу реабилитацию и пока не могу вернуться домой. И как только справлюсь с собой, смогу показаться маме на глаза, чтобы она убедилась: со мной все в порядке.

Все зависело от того, сколько времени займет мое привыкание. Получится ли стать нормальной.

Позже придумаем что-то еще: я уеду учиться, найду работу в другом полушарии… Родители будут знать, что я жива, мы сможем часто разговаривать по телефону…

Вот только со временем Шарлетт все равно задастся вопросом, почему я прячусь. А в случае встречи — почему не старею. Так что все это было самообманом, который может привести к большим проблемам.

Тэмиан и Ильза настаивали на разрыве отношений, но Крис