Охотники на ксеносов: Омнибус - Стив Паркер

— Как — сейчас не имеет значения, — ответил он Фоссу. — Уверен, Сигма знал об этой… аномалии… и планировал, что Раут разделится с остальной командой, чтобы вернуть женщину. Я отправляюсь с ним для подстраховки. Мы не можем рисковать, взваливая всё сразу на одного.

— А повелитель выводка тебя тоже не видит? — спросил Фосс.

— Он видит меня яснее всех, брат, но только когда я высвобождаю свою силу. Я могу подавить её, когда мы с Раутом разделимся с остальным отрядом.

— И всё-таки, ты используешь нас, Призрак Смерти, — прошипел Соларион.

— Конечно, использую, — огрызнулся Каррас. — Вы — члены моей истребительной команды. У нас есть задание, а это наш лучший шанс на успех. Я не больше использую вас, чем Сигма использует всех нас, но мы — Караул Смерти. Это — наша работа, и мы дали торжественную клятву выполнять её. Так давайте сделаем дело и свалим отсюда. Мы встретимся у точки три и вместе пробьёмся к выходу. Это ясно? Я жду, что вы все втроём встретите меня там. Не разочаруйте меня.

— Я в деле! — объявил Зид. — Я завсегда выберу честный бой вместо того, чтобы красться на цыпочках по туннелям с какой-то бабой на горбу.

— Точно! — вступил Фосс. — Мы им устроим заваруху, не вопрос.

Оба перевели взгляд на Солариона, который тупо уставился на них в ответ.

Наконец, сердито крякнув, он согласился.

— Ладно, Альфа. Я сделаю, как приказано. Но знай: если ты планируешь заплатить нашими жизнями за своё спасение, моя тень будет преследовать тебя до конца дней!

Каррас взялся за шлем и отсоединил замки. Обнажив голову, он встал нос к носу с Соларионом.

— Посмотри мне в глаза, брат. Посмотри, чёрт побери! И слушай меня. Что бы ты там обо мне ни думал, знай, что ты — уважаемый и ценный, очень ценный член моей истребительной команды. Больше того, вы все — мои боевые братья. И я вас не брошу. Никогда!

От накала эмоций глаза его вспыхнули, и даже Солариону пришлось признаться себе, что командиру он верит.

— Пройдёте полкилометра к юго-востоку. Двигаетесь быстро. В конце туннеля будет пещера. Знание о ней у вас уже есть. Представьте себе эту пещеру. Там выбираете самый левый туннель. Он спускается к нескольких родильным камерам. Там вы обрушитесь на врага со всей яростью!

— Как мы узнаем, что женщина у вас? Как мы узнаем, когда отходить к точке сбора?

— Я не смогу прикрыть ни душу женщины, ни отпечаток твари в её животе. Как только женщина окажется у нас, повелитель выводка почует, что её уносят из гнезда. Рассвирепев, он бросит все силы, чтобы её вернуть. Вы узнаете, что женщина у нас, когда натиск на ваши позиции ослабнет. Тогда молитесь за нас, потому что все они кинутся к нам. Все сразу. Нам понадобится ваша помощь как можно скорее. Поторопитесь к точке сбора. Без вас шансов выжить у нас с Раутом почти не останется.

Слова командира тяжело повисли в воздухе. Такой план имел мало шансов на успех, но все они повидали в жизни такие ситуации — повидали и выжили, хоть иногда и чудом.

Когда Каррас закончил надевать шлем, Фосс выступил вперёд и крепко пожал руку командиру:

— Храни тебя Император, Грамотей!

— Бейтесь крепко, все вы! — ответил Каррас. — Чтобы было чем гордиться, ради чести и Караула, и ордена!

Отряд разделился: двое направились в чёрный, как сама преисподняя, туннель, ведущий на север, трое — на юго-восток, как было приказано.

Они бежали с Раутом тяжёлой рысью, и Каррас чувствовал камень на сердце.

Он не мог избавиться от чувства, что только что отправил трёх достойных космических десантников на верную смерть.

А если так, они с Раутом очень скоро отправятся следом.

Глава 11

На бегу Каррас глянул в сторону строптивого Экзорциста.

Из всех оперативников истребительной команды о Даррионе Рауте ему было известно меньше всего. За несколькими редкими исключениями — Бадабской войной, к примеру, — деяния ордена Раута скрывал необычайный уровень секретности. У них явно имелась некая связь с Ордо Маллеус Инквизиции, но связь эта в лучшем случае еле прослеживалась — по крайней мере, в имеющихся архивах.

Что Каррас знал точно, так это то, что Раут заслуживал прозвища, данного ему Зидом.

«Смотрящий — так он его назвал. И по весьма достаточной причине».

Каррас был бы дураком, если бы не замечал, как часто его преследует холодный испепеляющий взгляд Раута. Хуже того, в присутствии Карраса Экзорцист никогда не убирал руку далеко от оружия. Словно ждал, что вот-вот разразится бой, даже если обстановка ни на что подобное не намекала.

«Может, он решил взять на себя некую роль телохранителя? Или ему так велели, только без моего ведома? Такого быть не может. Его поведение… совсем на это не похоже. Тогда что?»

Вместе они торопливо двигались по сходящему постепенно вниз туннелю, который вёл на север из пещеры, где разделилась команда, а затем понемногу свернул на северо-восток. Здесь было темно, хоть глаз коли. Пришлось снова включить наствольные фонари.

Сейчас Каррас почти полностью перекрыл внутренние врата для своей силы. То малое, чему он позволял просочиться, уходило на то, чтобы принудительно ослабить сияние своей души и спроецировать её тусклое эфирное свечение довольно далеко от их настоящего местоположения. Это требовало определённой доли постоянной концентрации, и пока Каррас поддерживал её, он не мог психически выискивать врагов, которые могли оказаться неподалёку. Однако перемены в окружающей действительности он заметил. Для этого хватило и обычных глаз.

Стены изменялись. Из голого природного камня они стали странно рифлёными, словно сейчас пара оперативников спускалась в пищевод некоего гигантского создания, пока ещё безымянного.

Каррас замедлился, чтобы рассмотреть стены. Раут продолжал бежать, но увидев, что Карраса рядом нет, остановился. Библиарий услышал едва заметный шорох керамитовых лат: Экзорцист поднял болтер.

— Что-то не так?

— Стены, — отозвался Каррас. Он шагнул ближе к поверхности туннеля слева и навёл луч фонаря: — Посмотри сам.

Раут осторожно придвинулся к нему сбоку и глянул.

Каррас протянул руку и коснулся поверхности. Как он и подозревал, чем дальше они заходили, тем больше становилось очевидно: стены покрывала органика. Оперативники теперь на самом деле находились внутри логова. Изначально туннель был лавовым протоком или ходом крупного доисторического скалоеда. Но сейчас поверхность камня покрылась блестящей податливой субстанцией, испещрённой сетью тонких линий, очень похожих на вены. Раут вынул из ножен на поясе за спиной нож и ткнул остриём странную стену. Верхний слой был ещё довольно мягким, состоящим из более молодых, свежих наростов, но, чем глубже входил клинок, тем твёрже становился материал. Когда Раут выдернул нож, из ранки потекла густая вязкая субстанция, с виду похожая на сок, а цветом и запахом — на перенасыщенную кислородом кровь.

— Кровоточит, — заметил Экзорцист.

Каррас кивнул.

— Она живая и растёт сама по себе, расползаясь из центра тиранидского гнезда. Мы почти на месте. Указка где-то недалеко впереди.

Они вернулись к середине туннеля, и Раут вернул клинок в ножны. Плечом к плечу, десантники продолжили свой бег в темноту. Воздух стал удушающе горячим и влажным, однако фильтры, гермозамки и регуляторные системы силовых доспехов делали эту перемену малозначимой в смысле неудобства.

Через несколько сотен метров поросль стала заметно толще, и Каррас отметил странные формы, которые выхватывали на стенах лучи фонарей. Формы на стенах туннеля приобрели более сложное строение. Каррас видел ребристые вздутия и рубчатые наросты. Среди них росли тысячи лунок, собранных в группы, и каждая содержала похожий на ракушку рот, над которым колыхались тонкие, едва заметные веточки. Когда космодесантники пробегали мимо, те резко втягивались внутрь, и створки ртов захлопывались с отчётливым щелчком.

— Нам нужно поговорить, брат, — сказал Каррас, — о том, почему повелитель выводка не может тебя засечь.

Раут не ответил. Они продолжали бежать.

— Я это заметил, ещё когда мы встретились в первый раз. Ты вообще не оставляешь следа. Я никогда не видел ничего подобного.

Это был не вопрос, так что Раут вновь не удосужился ответить.

Тон Карраса стал резче.

— Как твой командир, я имею право знать!

— Ты знаешь всё, что тебе нужно знать, — огрызнулся Раут. — У меня нет психического отпечатка. Я не оставляю следа. Прими это. Используй это знание для своей выгоды, как сейчас. Но не трать попусту время и силы, выпытывая «как» и «почему». Я не могу и не буду об этом говорить. У моего ордена свои законы, точно так же, как у твоего — свои.

Между ними снова повисло молчание.