Мир наизнанку - Алексей Прийма

В ответ на заданный вопрос старик с безобразной внешностью и с гробом на спине внезапно пошел прямо на лорда Дафферина. К величайшему изумлению последнего, он быстро прошел сквозь лорда, словно тело того состояло из воздуха, а не из костей и мяса. А потом мгновенно исчез.

На следующее утро лорд рассказал за завтраком хозяину дома об этом дичайшем, по его собственным словам, происшествии. Хозяин дома лишь руками развел в недоумении. Он не знал, как объяснить случившееся.

Прошел ровно один год… И вот однажды британский посол во Франции лорд Дафферин прибыл на очередной международный дипломатический прием в парижский «Гранд-отель».

Когда лорд и его личный секретарь подошли к лифту, Дафферин внезапно переменился в лице, замер на месте и категорически отказался заходить внутрь лифта.

Впоследствии он здесь же, на дипломатическом приеме, публично заявил:

– Лифтером был не кто иной, как тот самый уродливый сморщенный старикашка, которого я видел несущим гроб в ирландском поместье моего друга ровно год назад!…

Лифт начал подниматься вверх без лорда и его личного секретаря. А лорд тем временем отправился к управляющему «Гранд-отеля», чтобы навести у того справки о личности уродливого старикашки.

Когда лифт поднялся до пятого этажа, канат, удерживавший его, лопнул. Со страшным грохотом лифт рухнул на дно шахты, и все, кто находились в нем, погибли.

Эта история широко освещалась во французской, затем в английской прессе. Обстоятельства происшествия изучались даже членами Британского научного физического общества. Самым загадочным обстоятельством было здесь то, что уродливый сморщенный старикашка не значился в персонале отеля. Никто из служащих «Гранд-отеля» не знал его имени и фамилии, а также никогда не видел старикашку. Невозможно было объяснить, откуда взялся и каким образом неведомый старикашка вдруг временно превратился в лифтера, одетого по всей лифтерской форме, и – самое главное! – почему не было обнаружено его тело среди тел других людей, погибших в упавшем вниз лифте?

Попытка анализа

Выдающийся русский поэт В. Жуковский долгое время занимался изучением феномена привидений, о чем, кстати говоря, мало кто знает сегодня. В сороковых годах прошлого века он опубликовал свое обширное сочинение на эту тему.

«Верить или не верить в существование привидений? – вопрошает В. Жуковский. И сам же отвечает на заданный вопрос: – Множество событий, достаточно засвидетельствованных, побуждают нас отвечать утвердительно. С другой стороны, невероятность самих событий, выходящих из обыкновенного порядка вещей, склоняет нас к отрицанию. Что же выбрать? Ни то, ни другое… Сии явления останутся для нас навсегда между «да» и «нет». В этой невозможности приобрести насчет них твердое убеждение выражается для нас закон самого Создателя, который поместил нас на земле, дабы мы к здешнему, а не к другому какому-то порядку принадлежали, и отделил нас от иного мира таинственной завесой. Эта завеса непроницаема. Она порой сама перед нами приподнимается, дабы мы знали, что за ней не пусто, но нашей силой не может быть никогда раздернута. Явления духов, непостижимые нашему рассудку, строящему свои доказательства и извлекающему свои умственные выводы из материального, суть лучи света, иногда проникающие сквозь завесу, которой мы отделены от духовного мира. Они будят душу посреди ленивого покоя земной очевидности. Они обещают ей нечто высшее, но его не дают ей, дабы не произвести в ней раздора с тем, что ей дано здесь и чем она должна быть ограничена и определена в своих действиях. Вот причина, по которой всякое явление духа производит в нас чувство ужаса, не похожего ни на-какой земной ужас».

А вот что пишет на сей счет современный исследователь аномальных явлений, мой «московский сосед» И. Винокуров: «Считать привидения галлюцинацией означает считать их несуществующими. Между тем, все говорит за то, что очевидцы воспринимают их посредством органов чувств, то есть как нечто, существующее объективной в значительной степени независимо от наблюдателя. Это нечто, бывает, не только одаряет очевидца важными и дотоле неизвестными ему новостями, но и оставляет вполне вещественные следы своего пребывания. Вместе с тем в массовом общественном сознании и особенно в представлениях ученых объективность привидений почти не отражена, за исключением фольклора…»

Позволю себе тут не согласиться с утверждением моего давнего друга И. Винокурова о том, что подавляющее большинство сообщений о встречах с привидениями относятся к области фольклора. Что такое фольклор? Это, грубо говоря, «народные байки», которым можно верить, а можно и не йерить. Интеллигентные читатели реагируют на такие «байки» с подчеркнутым недоверием.

Все приведенные выше отчеты о встречах с призраками не имеют ничего общего с фольклорным жанром словесности. В каждом отчете сообщается о свидетелях аномального происшествия, подчас многочисленных, указываются иной раз конкретные имена свидетелей, а зачастую рассказ ведется от первого лица.

Это категорически не фольклор! Это, дорогие вы мои читатели, типичнейшие свидетельские показания, которые ничем не отличишь от показаний, даваемых полиции свидетелями того или иного страшного события…

Поговорим о поведении привидений. Об их странных повадках.

Многие призраки – не все! – отличаются молчаливостью. Шастают в мире живых людей, не произнося ни единого словечка.

По сообщению В. Нубрига, такой призрак умершего мужчины являлся с настырным постоянством к своим жене и детям. В. Нуб-риг пишет: «Чтобы призрак не причинял какого-нибудь вреда, надо было поднимать страшнейший шум». Не следует ли понимать сказанное так: призрак, явившись, причинял-таки какой-то вред – например, принимался буянить в своем бывшем обиталище на земле? И лишь «страшнейший шум», поднимаемый напуганными его выходками людьми, оказывал отрезвляющее воздействие на буяна. В ответ на шум он, недовольный им, исчезал, уходил куда-то прочь.

Если сделанное только что допущение верно, то напрашивается предположение: призрак методично наведывался в свой бывший дом с единственной целью – отводя злобную душу, всласть побуйствовать там, максимально досадить живым людям. Досадить – почему и зачем?

Попробую ответить на заданный вопрос, хотя и не совсем уверен в правильности ответа.

Вероятно, в своей земной жизни человек совершил какие-то столь тяжкие грехи, что его душа не была допущена после смерти в загробную реальность. Она застряла где-то в промежуточной зоне между двумя мирами. Ну, скажем, очутилась на некоей потусторонней свалке, куда выкидываются Неведомым всяческие отбросы человеческого общества, прекратившие свое существование на Земле… Вот призрак покойного грешника, совершенно осатанев от случившегося с ним за гробовой доской, и начал совершать набеги с той свалки в мир живых людей. Уж как это удавалось ему ударяться в бега со свалки, не ведаю. Главное, как-то удавалось. Он врывался то и дело в наш мир и начинал там злобствовать.

Мол– де, все вы, мерзавцы, живете тут в свое удовольствие, наслаждаетесь жизнью, а я на загробной помойке в дерьме булты-хаюсь. Ну, я сейчас покажу вам всем кузькину мать! Дам вам всем по мозгам в отместку за то, что вы здесь счастливы, а я там несчастен до невозможности…

На мою гипотезу о выходках именно «грешной души», не допущенной в «рай», работает упоминание В. Нубрига об одном любопытном случае, когда линкольнский епископ написал отпущение всех грехов покойному и, при вскрытии его могилы, лично положил бумажку с этим текстом на грудь трупа. Едва это было сделано, как призрак перестал появляться и тревожить людей.

Не сразу и сообразишь, что коротенькая эта справочка насчет бумажки с текстом отпущения всех грехов, возложенная на труп рукою священнослужителя, – факт потрясающий, наводящий на очень и очень специфические размышления.

Из него вытекает, что церковь как общественный институт обладает уникальной возможностью вступать в одностороннем порядке в прямой контакт с миром Неведомого, Запредельного. И не просто вступать, а отправлять туда свои депеши – нечто вроде рекомендаций, пожеланий. Я не рискую называть эти депеши руководящими указаниями.

Упаси меня Бог даже от слабой мысли о том, что церковь может управлять процессами, протекающими в непроницаемой мгле

Неведомого. Я просто констатирую очень озадачивающий факт: отпущение всех грехов, написанное рукой служителя церкви, сработало, как это ни удивительно! Оно было принято миром Неведомого к сведению, и призрак покойного перестал тревожить живых людей.

Другим верным способом избавиться от бесчинствующего хулигана-привидения может послужить всеочищающий, как с давних пор известно, огонь. Примером служит уже описанный мною случай, когда был сожжен труп мужчины, злобный призрак которого в течение долгого времени терроризировал целый город. Откуда явился в наш мир этот бандюга, пылавший свирепой ненавистью ко всем живым людям подряд? Не с той ли самой потусторонней помойки, наличие которой в загробной реальности я обозначил выше лишь на уровне ничем не доказываемой гипотезы?… Его «душа» сгорела в огне, и буйства привидения тотчас же прекратились.