Драконье царство - Вера Космолинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это уже зависит от тебя, Мордред, — сказал я, веселясь. И чуть не расхохотался над его потрясенным видом. — А ты как думаешь? История не стоит на месте! Всегда еще может такое подвернуться, что только держись!
Его взгляд стал прямо-таки зачарованным. Как приятно… «Имей совесть! — одернул я себя. — Веселись, но хоть не издевайся. Пусть это только потому, что нервы ни к черту, и понятия не имеешь, как себя вести то ли с собственной копией, то ли наоборот, с оригиналом. Тем более что знаешь, что и в глубине души он может быть точно таким же… кем? Да не может! У него же только одна жизнь, чтобы маяться подобием шизофрении, вспоминая пребывания в сотне чужих мозгов!» Но могло быть что-то другое, глубинное. И я понял, что совершенно не доверяю самому себе. Это угнетало. Ну, значит остается только броситься с головой в воду и получить все, что за это причитается.
— Что ты помнишь о своем детстве, Мордред? Откуда ты взялся? Кто твои родители?
Мордред тут же принялся пунцоветь.
— Прости. Я вовсе не имел в виду, что ты подкидыш. Тебя могли и потерять. И очень сожалеть о потере.
Теперь Мордред начал бледнеть.
— Я не знаю. — Но, конечно же, он очень хотел знать. А я хотел сделать что-то назло своей неуверенности. В конце концов, когда-то надо начать избавляться от этого мира, передав его кому-то другому. Почему бы не с самого начала? К чему терять время и осторожничать, как бы странно это ни выглядело.
— Я знаю, что ты говорил об этом с Мерлином, ведь верно?
— Да, милорд.
— Тогда, наверное, ты и так уже понимаешь, что это может значить?
Мордред побледнел уже дальше некуда, и начал зеленеть. Наверняка задумываясь о том, что это может быть и угроза.
— Я не хочу слишком тебя обнадеживать. Все может быть не так. Но… исходя из образа жизни моего отца Утера — ты можешь быть моим братом.
— Зачем?.. — выдохнул Мордред.
— Зачем что?
— Зачем тебе это, даже если так?
— Думаешь, я поступаю бессердечно, так тебя обнадеживая?
По его глазам было видно, что да.
— Прости, что взваливаю на тебя все это, Мордред. Тем более так сразу, пока мы едва знакомы. И это не значит, что это чем-то кончится. Тем более, что кончится чем-то хорошим. А не какой-нибудь кровавой междоусобицей. Тебя могут попытаться использовать. В любом случае, так или иначе, даже из-за одного только сходства. Так пусть я буду если и не первым, кто скажет тебе это, то хотя бы скажу как можно раньше, насколько это может зависеть от меня.
— Разумеется, конечно, милорд… — пробормотал Мордред. Уже совершенно явно напряженный до предела.
— Ты не расскажешь мне про свой меч? — спросил я, внезапно меняя тему. — Говорят, он достался тебе каким-то особенным образом.
— Я нашел его в дольмене, — признался Мордред с понятной неловкостью.
— Как? — улыбнулся я. — Ты знал, где его искать?
— Я думал, что мне был знак. Я видел, как упала звезда.
— Упала звезда?
— Да, мой король. Я видел ее падение и слышал страшный грохот. И подумал, что должен пойти туда. Хотя…
— Было страшно.
— Чудовищно… Но все было как во сне. И все же я не осмелился пойти ночью, когда видел звезду. Я отправился туда на рассвете, надеясь, что не ошибся и не подвел богов. И на то, что не вмешиваюсь в их дела без всякого права. Я не знал, должен ли был…
— Я понимаю это чувство. Ты сказал «богов»? Тебя ведь воспитывали монахи?
— Верно. Но… — он снова попунцовел. — Столько разных предсказаний…
— Понимаю, — повторил я. — Продолжай.
— Я нашел в стороне от дороги разбитый дольмен. Камни раскрошились и обуглились. И там, среди обломков, я нашел его. Там не было никаких костей, только оружие. — Как в очень многих известных дольменах. — И только он был неповрежденным.
— Я могу взглянуть на него?
— Да, конечно… — Мордред потянулся за мечом, и вдруг его движения замедлились. Минуту назад мы говорили о возможности кровавых междоусобиц. А теперь я хочу взглянуть на его меч. Может быть, чтобы оставить его без оружия, по меньшей мере?
Мордред не был параноиком. Я намеренно слегка подталкивал его к паранойе. Чтобы посмотреть, что будет.
Мордред извлек меч из ножен и плавно и спокойно протянул его рукоятью вперед. Наши взгляды встретились, и его взгляд был сосредоточенным и серьезным, при всей своей отрешенности. Он допускал, что с «кровавыми междоусобицами» может быть покончено здесь и сейчас, если мне захочется. Но руки его не дрожали, и он целиком переложил решение на мою совесть. А я ведь знал, что мой собственный взгляд был при этом далеко не успокаивающим. Таким же дружелюбным, каким кот смотрит на канарейку.
Я взял меч в руки и неспешно перевел взгляд на него. Он был не в очень хорошем состоянии, но я видел его в состоянии и похуже… Стоп. Я видел его?..
Я зачарованно уставился на меч, почувствовав, что начисто потерял дар речи. И самым позорным образом нервно сглотнул, пытаясь восстановить самообладание и хоть какое-то душевное равновесие.
Однажды я извлек этот меч из могилы в Гластонбери. В двенадцатом веке. Из могилы Артура, как тогда считали, было ли это верно или нет.
В одно дыханье выдохни с землей,Вдохни одновременно с небесами —Когда-нибудь под этой же звездойСклонишься над своими же костями,
И ощутишь, что мир их так же нов,И все еще неясен час расплаты!Но жуткий запах древних катастрофНам обещает новые утраты.
Я осторожно выдохнул.
— Он хорошо сохранился, — проговорил я, чтобы хоть как-то оправдать свою реакцию.
— Да, — неуверенно ответил Мордред.
Игра в хладнокровие была начисто провалена, я почувствовал что по лбу течет холодный пот — да-да, тоже холодный! — но как-то это, знаете ли, уже не то… Терять было нечего, и я смахнул его тыльной стороной ладони.
Мордред следил за мной со сдержанным волнением.
— Но все-таки кое-что с ним стоило бы сделать, — сказал я. — Думаю, тебе стоит посоветоваться с Мерлином. Чтобы он был прочнее… И не подвел как-нибудь. — Я протянул меч обратно с улыбкой, которая дорого мне стоила.
Мордред взял меч, явно пораженный моей странной реакцией. О чем он подумает теперь? Что Мерлин сделает с его мечом напротив что-то скверное — к какой-то моей выгоде? Да будь оно все проклято! Я просто боюсь все испортить сам и действительно сделать из него Мордреда. И не то же ли это самое, что барахтаться в паутине? — Чем больше дергаешься, тем больше запутываешься. Я все-таки был слишком неосторожен. Я уже слишком хотел попасть домой. Хотел избавиться от этого мира, был он иллюзией или нет. Сбросить как что-то ненужное и тяготящее. Но я же не хотел, уходя, уничтожить его, все, что сделал, и всех, кто мне верил.