Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917) - Чепурнов Николай Иванович

Участником этих сражений был и знаменитый герой 1812 года Денис Васильевич Давыдов. Он прибыл на Кавказ в середине сентября и возглавил группу войск, которая с большим успехом действовала за Араксом против Гасан-хана.[708]

К этому времени Ермоловым были освобождены города Куба, Баку и все земли до бывшей русской границы. В конце летней кампании он сделал в своём кавказском дневнике последнюю запись: «…если большая часть баев виновна в самой гнусной измене, то простой народ был обрадован изгнанием ханов».[709]

Кампания 1827 года началась (уже без А. П. Ермолова) с самых первых чисел апреля, когда персы и не предполагали о вторжении русских на их территорию. Несмотря на великие трудности перехода через горы, в середине месяца уже был взят Эчмиадзинский монастырь, но осада Эривани 24 апреля была снята из-за неблагоприятных погодных условий: в Араратской долине жара доходила до 40 градусов. Это было сделано по совету Михаила Пущина. Бывший гвардии капитан теперь служил у Паскевича разжалованным — за связь с декабристами — рядовым. Главнокомандующий считался с ним, и в сентябре, когда вновь вернулись к Эривани, назначил М. И. Пущина главным руководителем подготовки штурма, отстранив при этом нерадивого полковника Литова от должности инженера войск со словами: «…Я мог бы тебя сделать солдатом, но не хочу, а его (он указал на Пущина) я хотел бы произвести в полковники, но не могу».[710]

В ходе сильной бомбардировки русской артиллерии 10 октября была разбита восточная угловая башня и часть стены. К этому времени подошли на помощь русским большие силы армянских добровольцев и крепость Эривань была взята в течение нескольких часов. Причём помогло этому население крепости, которое открыло северные ворота.[711]

Пока сам И. Ф. Паскевич занимался Эриванью, генерал Н. Н. Муравьёв со своим отрядом уже подошёл к Тавризу. Не дожидаясь распоряжения главнокомандующего, он с помощью населения, без единого выстрела и жертв, занял крепость; зажёг мощные фейерверки на высокой цитадели, чтобы видели Аббас-Мирза со своими войсками и скакавшие от Паскевича гонцы триумф его победы.[712] Это был сильный удар по самолюбию главнокомандующего, у которого из-под носа увели победные лавры.

Со взятием Тавриза можно было считать, что война выиграна. Вскоре и сама столица Персии — Тегеран, оказалась в «железном кольце русских войск».

10 февраля 1828 года в маленькой деревушке Туркманчай, находящейся между Тавризом и Тегераном, был подписан, составленный А. С. Грибоедовым, мирный трактат.[713] Теперь не только Грузия и нынешний Северный Азербайджан были очищены от персов, но и Эриванское и Нахичеванское ханства перешли в подданство России. На этот раз Фет-Али-шах навсегда отказался от своих притязаний на российские земли, и русские суда теперь могли «…плавать свободно по Каспийскому морю и вдоль берегов оного, как равно и приставать к ним», никакая другая страна «…кроме России, — говорилось в грибоедовском трактате, — …не может иметь на Каспийском море судов военных».[714]

За успешное ведение войны царский любимец генерал Паскевич был щедро награждён и получил титул «графа Эриванского».[715] За битву при Елизаветполе многие рядовые ополченцы из местного населения и командиры их «…были награждены боевыми российскими орденами и медалями, причём большая часть награждённых принадлежала к крестьянам».[716]

Для всех участников войны, как рядовых, так и офицеров, была 15 марта 1828 года учреждена специальная наградная серебряная медаль, впервые отчеканенная диаметром 26 мм, с трёхстрочной надписью на оборотной стороне: «ЗА — ПЕРСИДСКУЮ — ВОЙНУ», с узорной подчёркивающей линией под ней. На аверсе, по обе стороны поля медали, изображены полувенком две лавровые ветви, перевязанные внизу лентой, между которыми указаны в две строки годы войны — «1826, 1827, 1828»; над ними, в самом верху — лучезарное «всевидящее око».

Эта медаль предназначалась только участникам военных действий, выдавалась она на двойной комбинированной Георгиевско-Владимирской ленте.

Существовала медаль такого же размера, но несколько иного рисунка, с поперечным ушком и продетым в него колечком для подвески на ленту. Она предназначалась для награждения кавалеристов.

Подобная медаль была отчеканена и диаметром 22 мм, она является третьей из этой серии наград после вышеописанных — «В память 1812 года» и «За взятие Парижа 1814 г.». Идентичная медаль, принадлежавшая когда-то Денису Давыдову, хранится в Ленинградском военно-историческом музее.

Встречаются также медали «За Персидскую войну» из светлой посеребрённой бронзы, по-видимому, изготовленные частным образом, взамен утраченных. Существовали и миниатюрные — фрачные медали из серебра и светлой бронзы, диаметром 12 мм.

Целая коллекция памятных медалей, отражающих события персидской войны, была выполнена непревзойдённым мастером Ф. П. Толстым. Такие из них, как «Битва под Елизаветполем 1826 г.», «Занятие Тавриза 1827 г.», на заключение мира с Персией в 1828 году и другие являются священными реликвиями истории России.[717]

«За турецкую войну». 1828–1829 гг

С 1453 года греки томились под турецким игом, сохраняя при этом свою веру и национальную культуру. Они помнили былую славу своей страны и не теряли надежду на освобождение. Время шло, менялась международная обстановка. В начале XIX века Оттоманская империя, переживавшая внутренний кризис, начала распадаться на самостоятельные области. Недж, Хиджаз, Алжир, Тунис уже почти не признавали власти турецкого султана. Сербия и Черногория, ещё при поддержке русского императора Павла I, получили внутреннюю автономию; Валахия и Молдавия уже по Бухарестскому договору 1812 года находились под покровительством России. Маленький, но воинственный народ Эпира в горах Пинда и знаменитая Македония в 1820 году развернули национально-освободительное движение против турецкого султана и призывали греков последовать их примеру.

Наступил долгожданный момент для выступления народов Греции против завоевателей. В 1821 году восстание разом охватило всю страну, его руководителем стал Александр Ипсиланти — сын молдавского господаря, служивший при русском дворе генерал-адъютантом Александра I. Все взоры греков были устремлены в сторону единоверной России. Но русский царь, связанный обязательствами Священного союза с влиятельными государствами Европы, при всём своём желании не мог оказать поддержку греческим повстанцам. Восстание окончилось неудачей, а его руководитель Ипсиланти бежал в Вену, там был схвачен и посажен в темницу. Но дело его не пропало даром. Поднялись на борьбу за своё освобождение греки Мореи (ныне Пелопоннес) и островов архипелага. Этот патриотический подъём вызвал небывалый гнев турецкого султана. Началось массовое истребление греческого населения даже в Константинополе. Сам православный константинопольский патриарх и три митрополита «…были повешены в полном облачении»[718] «перед церковью в Светлое воскресенье»,[719] «…умерщвлено было 80 епископов и архимандритов».[720] Повсюду на материке и на островах начались зверские расправы над греками. Только на одном острове Хиос были уничтожены или проданы в рабство тысячи православных жителей. Турки свирепствовали повсюду, и только Морея, охваченная пламенем восстания, не поддавалась им. Тогда султан направил к мятежному полуострову своего египетского наместника Магмета-Али.