Золотой дождь - Джон Гришэм

Мы отдали полтысячи долларов за аренду, ещё четыреста заплатили за канцелярские принадлежности и визитки, около пятисот пятидесяти — за установку всякой офисной аппаратуры, восемьсот — за монтаж и первый месяц эксплуатации телефонной системы, триста — в качестве первого взноса за столы и прочую обстановку, предоставленную нам владельцем помещения, двести долларов мы потратили на взносы в адвокатскую ассоциацию, ещё триста ушли на разные мелкие расходы, семьсот пятьдесят мы выложили за аппарат факсимильной связи, четыреста — за установку и первый месяц использования дешевенького компьютера, и наконец ещё полсотни — за рекламу в местном ресторанном справочнике.

Всего мы истратили четыре тысячи двести пятьдесят долларов, правда, по счастью, расходы эти большей частью были закупочные и дополнительных затрат не требовали. У Дека все буквально до цента просчитано. По его прикидкам, через месяц после раскачки наш ежемесячный доход должен составлять тысячу девятьсот долларов. Пока же Дек строит хорошую мину при дурной игре и делает вид, что дела наши идут как по маслу.

Только слепой не заметит его рвения. Дек не вылезает из конторы. Он разведен, детишками не занимается, да и живет вдали от родного города. Не представляю, чтобы он мог тратить время на вечеринки. Об одном лишь развлечении он как-то вскользь обмолвился — казино в Миссисипи.

Обычно Дек появляется на работе на час позже меня и, уединяясь в своем кабинете, все утро висит на телефоне, названивая невесть кому. Впрочем, я не сомневаюсь, что он либо выискивает новых клиентов, либо проверяет сообщения о несчастных случаях, либо просто кого-то консультирует. Каждое утро Дек спрашивает, не нужно ли мне что-нибудь напечатать. Мало того, что по части обращения с пишущей машинкой Дек даст мне сто очков вперед, так он ещё и буквально горит желанием отпечатать для меня любые письма и документы. И вообще усердия у Дека хоть отбавляй — он отвечает на все телефонные звонки, готовит кофе, подметает пол, размножает документы на копировальном аппарате. Он напрочь лишен честолюбия и готов угождать мне во всем.

Сдавать экзамен на звание адвоката Дек больше не намерен. Стоило мне как-то раз завести об этом разговор, как он поспешил сменить тему.

Ближе к полудню Дек обычно назначает встречи и вскоре исчезает по каким-то делам. Есть у него свои места — суды по делам о несостоятельности или муниципальный суд, — где он выискивает людей, которые нуждаются в адвокатах. Мы это не обсуждаем. А по ночам Дек обходит больницы.

В считанные дни мы навели в нашей небольшой конторе порядок и распределили обязанности. Деку хотелось бы, чтобы я проводил больше времени, прочесывая бесчисленные дворцы правосудия в поисках клиентов. И я нутром чую: Деку кажется, что мне бы следовало быть понахрапистее. Мои доводы о профессиональной этике и такте его утомляют. Мир нас окружает жестокий и враждебный, и в нем рыщут полчища алчных адвокатов, которые знают толк в игре по правилам рыцарей плаща и кинжала. Ждущий у моря погоды рискует попросту околеть от голода. Шансы на то, что стоящее дельце подвернется само собой, равны нулю.

С другой стороны, я Деку необходим. У меня есть лицензия, дающая право на практику. Деньги мы делим поровну, но вклад в общее дело у нас не одинаковый. Дек прекрасно понимает, что из нас двоих им можно пожертвовать скорее, поэтому и не чурается самой грязной работы. Он охотно гоняется за автомобилями «скорой помощи», слоняется по судебным закоулкам и устраивает засады в травматологических пунктах — наша договоренность, согласно которой все заработанное нами делится пополам, вполне его устраивает. Лучших условий ему нигде не предложат.

«Нам нужно сорвать один настоящий куш», — не устает он повторять. Впрочем, большинство наших коллег разделяют это мнение. Один раз попадешь в «яблочко» — и можешь удалиться на покой. Вот почему адвокаты пускаются во все тяжкие и, засучив рукава, рекламируют себя — размещают цветные объявления в телефонных справочниках, оплачивают расклейку плакатов в автобусах и на рекламных тумбах, дают консультации по телефону. Не давай себе ни отдыху, ни сроку, отбрось подальше всякие моральные устои, терпеливо сноси плевки и унижения со стороны высокооплачиваемых коллег из крупных контор во имя того, чтобы один-единственный раз заполучить в свои сети по-настоящему крупную добычу.

И Дек одержим стремлением напасть на её след.

Пока он неутомимо прочесывает Мемфис, я занят другими делами. Большой Мемфис разбит на пять небольших районов, имеющих статус самоуправления. Каждый из них может похвастать собственным муниципальным судом, и в каждом разработана своя система назначения начинающих адвокатов для защиты малоимущих нарушителей, совершивших мелкое преступление или какой-либо процессуально наказуемый проступок. И судьи и обвинители молоды, часто меняются, большинство из них — выпускники юридического колледжа Мемфисского государственного университета и почти все получают за свои труды менее пятисот долларов в месяц. Практикуют они, в основном, в предместьях, и каждую неделю проводят несколько часов в судах, участвуя в свершении правосудия. Не раз я наведывался к этим парням, улыбался, пожимал руки, выпрашивал себе милость поупражняться в их судах, но добивался своего далеко не всегда. Сейчас, скажем, я веду дела одновременно шести безденежных ответчиков, уличенных во всевозможных грехах — от хранения наркотиков и мелких краж до сквернословия в общественных местах. Больше сотни долларов мне ни за одно из этих дел не светит, но и тянутся они не свыше двух месяцев. Обычно на знакомство с таким клиентом, выяснение степени его виновности, обсуждение дела с обвинителем и поездку в местный суд для участия в процессе у меня уходит часа четыре. Таким образом, на круг выходит двадцать пять долларов в час, не считая накладных расходов и налогов.

Однако эти дела позволяют мне поддерживать форму, да и кое-что подрабатывать. Я общаюсь с людьми, раздаю визитки, прошу новоиспеченных клиентов рассказывать друзьям, что именно мне, Руди Бейлору, по плечу разрешить все их юридические проблемы. Представляя при этом, какие именно проблемы могут возникнуть у их друзей, я содрогаюсь. Сплошные невзгоды и напасти. Разводы, банкротства, уголовные преступления. Такова уж наша адвокатская участь.

Дека так и подмывает при первой же возможности развернуть рекламную кампанию. Он считает, что мы должны провозгласить себя защитниками всех покалеченных и давать рекламу на кабельном канале по утрам, чтобы застать работяг дома до того, как они отправятся получать увечья на работу. И ещё он постоянно слушает радиостанцию, которая крутит негритянский «рэп». Не потому, что любит такую музыку, но потому, что рейтинг у этой радиостанции весьма высокий и, что удивительно, никто из адвокатской братии до сих пор к ней не присосался. Нашел все-таки Дек свободную нишу. «Рэпные» адвокаты!

Да поможет нам Бог!

Мне нравится шататься в конторе окружного суда, перекидываться шутками с тамошними служащими, держа ушки на макушке. Материалы дел, рассмотренных в ходе судебных заседаний, становятся достоянием общественности, а стенограммы их заносятся в компьютер. Разобравшись с системой компьютерного поиска, я отыскал несколько старых дел, которые вел Лео Ф. Драммонд. Последнему из них полтора года, а самому старому — восемь. Упоминаний о «Прекрасном даре жизни», правда, ни в одном из них нет, но зато во всех случаях дело касалось защиты какой-либо другой страховой компании. Все дела были доведены до суда, и в каждом Драммонд добился оправдательного вердикта.

За последние три недели я вдоволь покорпел над этими делами, делая многочисленные пометки, снимая бесчисленные копии. С их помощью мне удалось составить объемные вопросники — списки вопросов, которые одна сторона отсылала другой для письменных ответов под присягой. Способам облечения подобного рода вопросов в слова несть числа, но я заметил, что моя манера составления вопросников весьма схожа с драммондовской. Покопавшись в файлах, я составил длиннющий список документов, которые собирался затребовать у «Прекрасного дара». В некоторых случаях оппоненты Драммонда в зале суда держались вполне достойно, в других же не вызывали ничего, кроме сочувствия. Как бы то ни было, Драммонд неизменно одерживал верх.

Я зачитываюсь стенограммами его выступлений, заявлений и ходатайств, записями представленных суду документов и его комментариями по поводу документов, представленных противной стороной. Лежа в постели, я изучаю на сон грядущий показания, взятые им под присягой у свидетелей. Я заучиваю наизусть его инструкции на стадии предварительного рассмотрения дел. Я даже читаю его записки, адресованные суду.

По прошествии месяца, в течение которого я намекал, задабривал и умасливал Дека, мне наконец удалось уговорить его смотаться на машине в Атланту. В течение двух дней он без устали собирает сведения. Проводит две ночи в самых дешевых гостиницах. В этой командировке не до развлечений.