Ирод Великий - Юлия Андреева

Я отписал Марциалию, изложив суть дела и попросив позаботиться о том, чтобы мой уход не считался в мире «тайных дел мастеров» бегством, а выглядел как отзыв.

На самом деле, если изначально мое место рядом с царем было вполне оправдано, теперь я все больше находился в отдаленных крепостях, во временных строительных домиках или гостил в легионе. Я ругался с рабочими, грозил всеми карами взявшимся осуществлять поставку воды и продовольствия, и как водится постоянно опаздывающим или привозившим негодный товар, купцам. И конечно, я возвращался в Александриум, где почти всегда встречала меня Саломея, и очень редко обо мне вспоминал Ирод. Правда, последнее время меня несколько раз вызывали в связи с памятным доносом Саломеи на своего второго мужа Костобара, с которым она уже добилась развода, вещи почти невозможной в иудейском мире. Но все же.

Все сведения, переданные Саломеей по делу костобаровского заговора, с целью посадить на иудейский престол сыновей Бабы полностью подтвердились. Обоих юношей нашли там, где было указано, и насколько я понял, они были немедленно умерщвлены, так как Ирод опасался, что не любящий его народ иерусалимский отобьет обоих царевичей по дороге к Александриуму или старому хасмонейскому дворцу, которым царь время от времени пользовался. Как объявил на площади читчик новостей, оба молодых человека погибли, при оказании сопротивления, посланным за ними легионерам. К слову, тоже не плохой ход, данный случай можно было расценить, как смерть от рук римских солдат, а не как не от вездесущих идумеев.

Приблизительно в то же время, Ирод набрал достаточно свидетельств, подтверждающий заговор, возглавляемый его тещей Александрой, после чего, та была удушена в темнице, куда ее перед этим поместили. Не знаю, сумела бы эта потерявшая всех своих близких женщина восстать, сбросив с трона ненавистного их убийцу? Но мог ли Ирод сохранить ей жизнь, после того, как казнил сыновей Бабы, и Александра сделалась, чуть ли не единственной претенденткой на престол? Да будь она хотя и невиннее белоснежного ягненка на зеленом лугу, ее положением могли воспользоваться другие и тогда…

Костобара судили и приговорили к смерти. К сожалению, в Иудее еще не был построен цирк, на арену которого можно было выпустить бывшего сотника Костобара с мечом в руках против хищных зверей или специально-обученных гладиаторов. Должно быть не плохое получилось бы зрелище. Но Ирод не желал ждать, когда можно будет устроить зрелище, справедливо полагая, что к моменту, когда все будет готово, появятся и другие опасные заговорщики, смерть которых сможет усладить взор самых искушенных зрителей.

Впрочем, шло время, а евреи шумно протестовали против нововведений. Юноши ученики атлетов, неизменно стеснялись показываться перед публикой обнаженными, как того требовал эллинский обычай. Должно быть, прибывшие по вызову Ирода греческие и римские атлеты и гимнасты жестоко подшучивали над обрезанными спортсменами.

С другой стороны, иудеи не любили и не понимали спорта, они привыкли вести скромную жизнь, отчего вид обнаженных бегунов или борцов внушал им не естественное наслаждение видом красивых и здоровых тел, а глубокое отвращение и даже страх. Не меньшее отторжение вызывали бои зверей, на которых люди отворачивались от сцены, читая укрепляющие душу молитвы, многим делалось плохо от вида крови.

Народ не разделял увлечений своего царя, а значит, все, что он мог сделать для них, это оставить в покое.

Глава 19

Не смотря на непрекращающиеся вызовы к царю для дачи показаний и всевозможных уточнений, Саломея родила в срок здорового мальчика, которого Ирод нарек именем своего старшего брата Фазаель. То есть, на самом деле все знали старшего сына Антипатра как Ферора, но Ферора это Фазаель, на арабский лад. В это время в семье моей возлюбленной произошла очередная утрата – смерть Кипры. Старушка спокойно отошла в любимом ей Хевроне. Ирод тут же дал прилюдную клятву, что построит новую крепость в честь матери[104], и я так полагаю, рассчитывал, что если сестра обрадует его племянницей, с честью передаст ей драгоценное имя. Кроме того, Ирод сделал еще одну милость, помолвил Беренику с Аристобулом[105], с тем, чтобы они поженились, едва только малышка созреет для замужества. Если я правильно понял, всех остальных детей Саломеи, равно как и других своих родственников, Ирод собирался пристраивать лично. Что же – тоже не плохо, когда сватом выступает царь – народ становится сговорчивее. Кроме того, он поведал наистраннейшую новость, о своем решении в очередной раз жениться.

На самом деле в том, что царь женится, не было ничего странного, как раз наоборот, странность состояла в выборе невесты. И выбор этот не мог обрадовать иудейский народ, так как, словно желая поиздеваться над его устоями, царь брал в жены самаритянку. То есть женщину презираемого иудеями племени, почти из вражеского лагеря[106]!..

Об этом следовало немедленно сообщить в Рим, что я и сделал, хотя теперь вопрос о моем переводе на другую службу, скорее всего, уже не следовало поднимать.

Ну, что же… Антипатр, Береника и Фазаель – я все-таки счастливчик! На самом деле детей было четверо, так как после Береники Саломея родила Каллию от Костобара, но тут уж ничего не попишешь – все-таки это дочь Саломеи, и с этим приходилось считаться.

Желая воспитать детей в духе «тайных дел мастеров», я напросился к ним учителем, опасаясь только одного, что Ирод отберет у меня сыновей, отправив их на обучение в Рим. Точнее, пока что я мог быть наставником только к Антипатру, ему уже исполнилось двенадцать, но я рассчитывал, задержаться на этом месте, чтобы в дальнейшем воспитывать и обучать и Фазаеля.

Я сам Рим.

Во всяком случае, до той поры, когда можно будет отослать Антипатра и Фазаеля во вновь открытую школу Старого Лиса, дабы они могли закончить там свое обучение и войти в систему.

В школе часто рассказывали о «тайных дел мастерах», которые достигали высочайших постов в царствах, куда отправляли их для работы. Среди них были министры, любовники и любовницы царей и знатных вельмож, кому-то удавалось получать власть через законный брак, кто-то в результате садился на правление небольшой державой. Но родиться от «тайных дел мастера», и при этом, являясь «тайных дел мастером»… да… так ведь их даже не нужно внедрять в идумейский род Ирода! Не потребуется ни каких рекомендаций, создания легенд, прочей столь необходимой нашей профессии мишуры. Им даже не придется исполнять роли царевичей и племянников царя, потому что они уже царевичи и родные племянники!

Глава 20

Ирод не соврал, и вскоре действительно женился на самаритянке Малфаки, отвесив, таким образом, звонкую и памятную пощечину своему народу. Малфака была, наверное, одной из самых красивых женщин, из виденных мной. Впрочем, это и не удивительно, царь может выбирать из лучшего. Но, как было сообщено на свадебном пиру, куда я был приглашен, сопровождая сестру царя Саломею с детьми, сей брак сулил новые невиданные доселе преобразования. Первым, из которых был перенос столицы из Иерусалима в Самарию, которую Ирод тут же остроумно переименовал в Себастию, в честь Августа. Я уже говорил, что Август по-гречески Себастос. Оказалось, что он уже провел переговоры с Самарией, которая была добра к нему после неудачи в Галилее, и которую Рим некоторое время назад присоединил к еврейскому царству. Теперь самаритяне, с которыми Ирод, в свое время разделял тяготы правления, были счастливы вновь принять его в свои объятия. Так что, Ирод уже выделил деньги на строительство храма Риму и Августу, распорядившись утвердить перед храмом статуи этих двух божеств, которым он отныне и до веку поклялся поклоняться, почитая чуть ли не вровень со своим единым богом. Заявленьеце прямо скажу, невероятное. Мало этого, Ирод повелел одновременно со строительством храма в Самарии-Себастии начать закладку храмов посвященных Риму и Августу по всем городам эллинского толка.

Разумеется, в Самарии было полно правоверных или относительно правоверных иудеев, в Иерусалиме же самаритян традиционно за людей не считали, но зато их всегда было легче обуздать, нежели жителей Иудеи.

Господи! Иудейский царь ставит идолов и поклоняется им! Ничего себе выйдет донесение для Марциалия Нунны. За столами гости бурно обсуждали происходящее, кто-то выказывал свое недовольство. Глупцы! Как можно вести себя столь опрометчиво находясь в логове льва? К концу пира мы действительно недосчитались нескольких гостей, которых вытащили из-за столов, якобы в сильном подпитии, на самом деле, отравленных. Антипатр сидел по левую руку от Ирода напротив своих двоюродных братьев Александра и Аристобула, рядом с ним лакомился засахаренными грушами сын Фасаила Фазаель. Как водится, женщины праздновали отдельно, и я не имел возможности поделиться новостями с Саломеей.