В Эфире. Дилогия (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович

Пришел мыслеобраз от Ксоко: «На позиции. Отвлеки стрелка».

Я высунулся в окно, и сразу же кувырком ушел в другую часть домика. Под ногами заскрипело, а домик начал крениться вбок. Внизу радостно заорали и принялись сильнее лупить по треснувшему стволу, но зато стрелок замолчал.

«Мужик с трезубцем и сеткой твой», – отправил я сообщение Ксоко. Подкрался к дверному проему и прыгнул вниз, одновременно отдавая приказ Ку‑Кульку. На гнома я налетел, когда тот опустил топор и еще не успел замахнуться. Я сбил его с ног, левой рукой схватил его за голову, а правой начал бешено бить ножом. Несколько ударов пришлось по броне, но большинство превратило его открытую шею и подмышки в кровавое месиво.

Пока мы катались по земле, я успел нанести не менее трех десятков ударов. Прекратил лишь после того, как он обернулся зеленым облачком. И тут же мне пришлось метнуться в сторону, чтобы не угодить под топор Гриндуума. Орк, вновь замахиваясь, взревел и от ярости, и от боли – Ку‑Кулек вцепился ему в лодыжку. Я снова откатился, выхватил «оскал квинканы» и выстрелил. А потом еще раз, в уже упавшее тело.

Гладиатор тем временем выбыл из схватки бесповоротно. Ксоко продемонстрировала очередной новый навык – над головой лежащего парня сформировался черный сгусток, похожий на шлем космонавта. Гладиатор скреб по нему руками, сучил ногами по земле, но с каждой секундой ослабевал. Руки опустились, ноги дернулись последний раз, и он превратился в облачко.

Я вытер кровь гнома с лица и отбросил погнутый нож. Жутковатая вышла драка – я даже задумался, стал ли я более кровожадным или это просто вопрос эффективности. Ответа не нашлось, но колбасило пока еще сильно, руки дрожали от пережитого всплеска адреналина.

За спиной раздался треск, и подрубленное дерево рухнуло, превратив домик в груду обломков в метре от меня. Я осмотрел поле боя, почесал за ухом Ку‑Кулька и пошел к облачку, оставшемуся от стрелка. Убедился, что тот был рейнджером, как я и предполагал. Я побежал обратно, чтобы узнать класс гнома. Облачко и выпавший лут дали справку‑подсказку – траппер. Что‑то среднее между рейнджером и охотником – или скорее промысловик с отличной, кстати, кожаной броней. Вероятно, он умел ставить метки на зверей во время охоты, но маячок на мне вряд ли был от него.

Практически на автомате я начал лутать траппера. Пара медяков, и несколько полос выделанной кожи. В общем, негусто. Я перешел к Гриндууму. То, что от него осталось, частично завалило моим несостоявшимся домом, и мне пришлось опуститься на колени перед завалом. Гриндуум как был нищебродом при жизни, так и помер таким же. Я раскопал только полупустой флакончик с эликсиром жизни и топор дровосека с запредельным для меня требованием по силе.

Азарт боя схлынул, и возникло вдруг ощущение – я что‑то упускаю. Запахло мятой, как будто рядом кто‑то использовал зелье маны. А миг спустя у меня на шее затянулась удавка, и вкрадчивый голос шепнул:

– Алиса передает привет.

Их все‑таки было пятеро – я едва успел это сообразить, как запестрели системные сообщение об уроне. Кто‑то крупный душил меня, упираясь коленом в спину. Урон накатывал волнами, снимая по сотне хитпоинтов в секунду. Я хрипел, цеплял острую проволоку ногтями, шарил за спиной руками, пытаясь ухватить неведомого противника. Когда полоска здоровья перешла в желтый сектор, я взбрыкнул ногами, отталкиваясь от разрушенного домика и смог‑таки завалиться назад, придавив нападавшего. Мы метались, елозили по земле, но он не отпускал меня.

Перед глазами поплыли темные круги, я не мог вздохнуть, мне обжигало горло. Я захрипел в попытке позвать Ксоко или Ку‑Кулька, но они, как назло, ушли осматривать ближайшую территорию. Сил уже не было ни крутиться, ни цепляться руками за скользкую от крови удавку. Я бессильно уронил руки – и нащупал на земле нож, выброшенный минуту назад. Схватил его, из последних сил ткнул за спину. Удавка чуть ослабла, я издал булькающий хрип. В голове чуть‑чуть прояснилось, красная пелена перед глазами на мгновение отступила, я ударил еще несколько раз и пополз прочь.

Мне казалось, что я полз долго. Но услышав лай Ку‑Кулька, я обернулся и понял, что сдвинулся едва ли на метр. Развалины дома и ствол упавшего дерева по‑прежнему были рядом. Видел я плохо, полоска здоровья опустилась ниже пятнадцати процентов и продолжала таять, но уже не так быстро, как в момент атаки.

Мой противник казался темным мерцающим силуэтом. Он успел перетянуть себе жгутом ногу (я, похоже, попал в артерию) и теперь вертелся между Ку‑Кульком и Ксоко. Пес скалил стальные зубы, а Ксоко раскручивала над головой трофейную сеть, принадлежавшую до этого гладиатору.

Я выпил остатки эликсира, по телу прошла волна облегчения, сопровождаемая мурашками. Уровень здоровья едва вернулся в желтую зону, руки еще дрожали, но зрение прояснилось.

Ассасин улыбался, глядя то на Ксоко, то на моего питомца. Кажется, я даже узнал его – это был один из тех подонков, которые обидели Крысу. Но своим ремеслом он владел отлично – рванулся в сторону, чтобы не попасть в сеть, и увернулся от Ку‑Кулька, на ходу перебив ему сухожилия на задних лапах. Потом сам пошел в наступление. Несколькими ударами сбил Ксоко с ног, повесил на нее дебаф оглушения и бросился к Ку‑Кульку. В загривок тому вонзился четырехгранный стилет.

Потом убийца пошел ко мне.

Я не стал показывать, что мне стало лучше. Встал на четвереньки, прижал к груди «оскал квинканы» и начал отползать. А в момент, когда противник меня настиг и перевернул рывком, наотмашь полоснул ему клыком по лицу. Потом направил на него ствол и выстрелил.

Крит!

И еще два контрольных на всякий случай…

Сил не осталось, я был сплошным куском грязи, пота и крови. На Ксоко тоже жалко было смотреть. Неловко прыгая на одной ноге, она подволакивала вторую и прижимала к груди сломанную руку. Но главное – жива, хоть и не боец в ближайшую пару дней.

Она со стоном опустилась на землю, прижалась ко мне и всхлипнула:

–Прости, что так долго. Мы отошли с Ку‑Кульком, и он погнался за зайцем.

–Ничего, сестренка. – Я погладил ее по голове. – Мы их обязательно победим!

–А за что мы воюем? Почему они преследуют тебя?

Я многое готов был услышать от неписи – особенно после того, как она научилась шутить, – но, пожалуй, не это. Как объяснить искусственному интеллекту (а точнее, его кусочку), что такое кража тел?

Продолжая гладить ее, я стал на ходу сочинять историю, которую она смогла бы понять. Придумал сказку про богов и злых духов, способных воровать человеческие души. Рассказывал долго, а когда закончил, донельзя гордый своим красноречием, Ксоко уже спала.

Ну и чудно.

Я аккуратно положил ее на землю и попытался встать. Ноги слушались, но меня шатало. Надо было срочно искать или варить зелье здоровья. А то в таком состоянии меня смог бы прибить и заяц, обиженный Ку‑Кульком.

Да, жалкое мы представляли зрелище – поломанные, увечные. Те еще герои, гроза Хранителей и всей Авроры. Еле справились с маленьким отрядом, пусть даже ассасин был силен. Так что надо признать – не доросли мы еще, чтобы всерьез идти против могущественного клана. Как там в песне пелось? Первым делом кач, лут и квесты, ну а Хранители потом.

Пока я дошел до тела ассасина, несколько раз оглядывался. Все время казалось, что за спиной кто‑то есть. Обыскал его быстро, практически не глядя, схватил несколько предметов. Котелок, яблоко, две серебряных монеты и – чудны твои пути, Эфирушка! – удавку, след от которой на шее саднил по‑прежнему.

        «Дневник путешественника.      

        ...Никак не могу собраться с мыслями. Только на прошлой неделе Магнус помог мне зачаровать гаротту. Помимо имени – «Медноголовка» – у нее появились дополнительные эффекты. Теперь ею можно не только душить, вытягивая жизненные силы противника, но и парализовывать при правильном воздействии на сонную артерию. Сейчас она, однако, утрачена. Я уже дважды перерыл весь лагерь…