В твою любовь. Рискуя всем (СИ) - "Dididisa"

Вокруг не было не души — оно и предсказуемо: это участок никогда никем из Бесстрашия не охранялся.

Лэн на долю секунды обернулся ко мне, услышав мою фразу, и отвернулся вновь. Я же лишь закатила глаза, демонстративно цокнув, но вот когда мы стали огибать судно, здорово запыхавшись из-за уже пройденного пути (представляю, блять, как мы пешком догоним Макса с такими умениями, если Микки оказался неправ…), он специально замедлил шаг.

Я замыкала нашу колонну, периодически оглядываясь назад, на брошенный нами Чикаго, и вот — очередной раз повернувшись к движущимся товарищам впереди и ляпнув что-то в своём стиле, я вздрогнула от неожиданности, обнаружив Лэна уже рядом.

Мы взглянули друг другу в глаза, и я нахмурила брови так, словно это он передо мной дико накосячил.

— Поговорим? — в своей извечно вежливой манере, но в этот раз с туевой хучей оттенков холода задал он вопрос.

Ну.

Я же говорила.

В этот момент Эрик мимолетно взглянул на нас через плечо, а за ним и Грейс. Ребята негласно поняли, что нам потребовалось личное пространство, и чуть ускорились, невольно уводя и Криса с Уиллсоном, так что расстояние постепенно увеличилось — в самый раз для небольшого личного разговора.

Мы почти подобрались к склонам, спустившись с которых оказались бы в долине — там нас ждал либо клад, либо хуй собачий.

Надеюсь, что всё-таки первое.

— Ну, давай, — неохотно выдавила из себя я, тоже замедлившись и наблюдая, как Крис чуть неуклюже стал съезжать берцами по покрытой росой траве вниз.

Корабль всё ещё возвышался громадной увековеченной статуей, но уже сзади нас, дополнительно прикрывая обзор со Стены, если вдруг бывшие товарищи снайперы захотят порыскать.

Хотя вряд ли сейчас кто-то на дежурстве в восточной части.

— Я на самом деле всего лишь хотел узнать, когда, хм, примерно… — он несколько раз качнул перед собой ладонью, двигая пальцами, и выдал с сарказмом — надо же: Лэндон и сарказм! — … ты перестанешь себя так вести?

У меня было ощущение, будто мне дали под дых. Резко и неожиданно. В его тоне прозвучала явная, незнакомая мне до этого дня претензия.

Чего, блять?

Кажется, это я сказала вслух.

Он обошёл меня и резко затормозил, да так, что я врезалась в его широченную грудь. Лицо моего строгого мужика скривилось и вмиг посерьёзнело.

— То, блять, — последовал многозначительный ответ.

А были времена, когда он и вовсе не ругался матом, чем жутко меня удивлял — ну, какой ты Бесстрашный оторва без жаргона?

— Что с тобой происходит? — я ненавидела, когда Лэн так проницательно смотрел в глаза. Сука, словно всю душу наизнанку выворачивал. — Почему ты постоянно так эгоистично себя ведёшь, даже сейчас, когда ты уже давно не одна и многое в твоей жизни иначе?..

Его вопрос поставил меня в тупик.

А я терпеть не могу, когда меня вот так загоняют в ловушку.

— В чём же, позволь узнать, заключается эгоизм?

Включила «режим» любезной дурочки — всё как всегда, лишь бы не оправдываться. В сочетании с закрытой позой и метающим молнии взглядом это производило должный эффект, по крайней мере, раньше.

По крайней мере, на остальных…

— Тебе не идёт быть идиоткой, знаешь? — приподнял одну бровь этот чёртов бывший одногруппник, в которого меня угораздило влюбиться. Раскусил в два счёта. — Послушай, Ким. Внимательно меня послушай.

Чем вкрадчивее он говорил, тем сильнее я начинала выходить из берегов. А всё потому, что остатками собственной нормальности чувствовала, что реально не права, но та часть меня, которая трансформировалась в нечто более разрушающее, нахуй всё отрицала.

До победного.

— Наши с тобой отношения начались не так, как хотелось бы, и далеко не идеально. Они построены на руинах совместного прошлого, которое и на тебя, и на меня наложило нехуёвый такой отпечаток. Настоящее, через которое мы оба сейчас проходим, тоже пока выглядит так себе — в том числе и из-за внешних обстоятельств. Так давай, детка, не будем, блять, всё усложнять ещё больше. Особенно твоим поведением, которое порой выходит за рамки вообще всего возможного и невозможного.

Каждое произнесённое Лэном слово грохотом отдавалось в ушах. Я всё ещё держала марку, стоя с гордо поднятой головой, но губы, твою мать, начали предательски дрожать.

— Ты знал, на что шёл, Лэн, когда попросил быть твоей…

— Попросил? — удивлённо воскликнул он, ошарашенно уставившись на меня. — Да что у тебя за манера такая — делать всех парней должными тебе!

— Это единственный способ держать вас — напыщенных засранцев — в узде! — вспылила я, не обращая внимания на то, что ребята, которые уже наверняка ушли достаточно далеко, всё равно могут нас услышать.

— Если один обошёлся с тобой, как с грязью из-под ногтей, это не означает, что твои приобретённые методы общения с противоположным полом нужно применять на каждом последующем! — я видела в его голубых глазах разочарование весом с тонну, но ничего не могла поделать с собой и эмоциями. — Ты ведь была другой. Я знаю тебя другой!

— А что насчёт твоих методов? Может, это ты всё усложняешь? — всплеснув руками, наехала я в ответ. — Давай как обычно, малыш, просто трахнешь меня до отнимающихся ног, и мы закроем этот конфликт — ты же только так даёшь понять, что тебя что-то не устраивает в отношениях со мной! Заметь, я тоже знала тебя другим. Что, туш-э, мой мальчик?

Лэн выглядел в этот момент так, словно я отвесила ему звонкую пощечину.

Мы тяжело дышали оба, пока висела эта портящая всё пауза.

— Не все вопросы решаются сексом, Ким, — наконец тихо проговорил он, отходя от меня на шаг. — И если ты этого не понимаешь; если считаешь не нужным в том числе разговаривать, чтобы прояснять разные ситуации, коих будет возникать ещё немало; если ты не хочешь прилагать хоть немного усилий, чтобы измениться и не быть такой сукой хотя бы со мной, то несмотря на совместное прошлое и настоящее, будущее у нас с тобой крайне маловероятно.

Я приоткрыла рот в онемении, переваривая услышанное. Ответная «оплеуха» Лэна вышла не менее сильной. Если не сильнее…

Я вглядывалась в его черты — прямые, чёткие, обаятельные — ощущая, как много успела наломать дров, но вот язык никак не поворачивался признаться в этом.

— Я стерпел все выходки, чтобы добиться тебя. Все твои грубости, отшивания, подколы и прочее. И в юности, и сейчас, когда узнал, что ты свободна от отношений с ним… — он завуалированно упомянул Тома, и по моей щеке всё-таки скатилась ебучая слеза. — Я не меньше Эрика, который с ума сходил из-за вашего исчезновения, боялся и волновался. За тебя, дурную, в частности. После всего случившегося, скажи мне, разве я не заслужил хоть каплю твоего уважения?..

Договорив, Лэн ещё с секунду всматривался в меня, вложив во взгляд и боль, и желание, и обречённость, но как только я собралась отвечать, он просто развернулся и ушёл.

Хотя, по правде сказать, отвечать мне было нечего…

***

Давненько у меня не было такого паршивого настроения. Правда, когда постоянно проживаешь каждый день, как последний, утопая в виски, содомии и других грязных, но сладких пороках, такое понятие как «настроение» в принципе уходит в отключку, теряя какие-либо оттенки.

Наверное, только с момента полного попадоса в ту задницу, в которой мы сейчас, я как будто очнулась.

Дождавшись, пока чёртова влага перестанет скапливаться в глазах и щипать нос, я поплелась дальше по склону к остальным: они и подоспевший к ним Лэн столпились у — охуеть, какая удача! — брошенного пыльного внедорожника. Молодец, малой, не солгал.

Метрах в пятнадцати у редких кустов был ещё один.

Похоже, для «армии» Макса они были лишними.

Решив принять тактику полного игнора по отношению ко многому и говорить лишь тогда, когда ко мне обратятся, я плюхнула отведенные мне для переноски вещи на землю, села и принялась в них копошиться.

Грейс хотела было подойти ко мне, сразу же заметив моё состояние, — ещё бы, от неё, бывшей Искренней, хрен что скроешь — но я взглядом остановила её.