Мама для будущей злодейки - Хэйли Джейкобс

Что это за многозначительный тон с намеками? И какие такие еще проверки?

– Э-э-м…

– Хорош уже, завязывая с этим, – Альтан появляется из-за плеча леди Рендфи и отвешивает ей щелбан.

– Ой, больно!

– Не ври!

И…какие же между ними отношения? Выглядят очень близкими. И нет, мне совершенно все равно, мне-то какое дело, верно?

– Тан мой кузен по материнской линии, – отвечает Рейна, хотя я еще не успела спросить.

По матери, значит, первая покойная жена эрцгерцога Легранда была из семьи этой девушки.

– Вот как. А что значит «одна из нас?

– О, это значит вы теперь в нашем клубе любителей магии. Хотя, можно его назвать клубом любителей моего кузена? Забавно. Первое правило клуба – почитать и ценить самого ценного его члена. В общем, все мы тут так или иначе связаны самыми искренними чувствами заботы об этом мрачном типе. Далеко не просто так! Знаете, Эрин, мой двоюродный братец обладает самым большим резервом в империи. Нет, может быть, и на всем континенте ему не будет равных! С помощью его силы мы каких только экспериментов не ставили, один раз даже чуть дворец не подорвали! Смешно, верно? А самое смешно, что мой дядя даже не догадывается, что...

– Ха-ха-ха, – выдаю я безо всякого энтузиазма. Святая Анастасия, куда я попала?! Что это за секта такая и как отсюда сбежать?

И кстати, Альтан Легранд – маг?! Вот это новость. Если так оно и есть, то это черные одежды мужчины оправдывают его статус темной лошадки. Даже Мидас не смог откопать эти сведения, плохо работают его люди.

– Отцепись от нее Рейна, – рука возникшего сзади Альтана касается моего плеча. – Пошли, пройдемся.

Встаю, повинуясь молча, и следую за неспешно идущим впереди господином сильнейшим магом. Ну, если это так и есть, можно понять восторги этих энтузиастов, для них Альтан словно что источник нескончаемой силы для их экспериментов. Вечный двигатель, генератор маны. Бедный, тяжко, наверное, приходится. Может, он поэтому такой усталый сегодня? Магическое истощение, кажется, так это называется.

Бредем с подстроившимся под мой маленький шаг мужчиной практически руку об руку вдоль парковой дорожки.

– Это…прошу прощения за Рейну, если она тебя обидела, – Альтан потирает шею, явно испытывая смущение.

– Все в порядке.

Смотрю в сторону на своего собеседника, лицо у него такое, словно он хочет что-то спросить, но никак не решается.

– Не знала, что вы, оказывается, маг.

Прерываю затянувшееся молчание. Под ногами хрустит тихонько гравий, мы заворачиваем на тропинку к Белому саду. Эта часть дворцовой территории зовется так, потому что все цветы здесь только белого цвета. Все довольно просто, никакой интриги, увы.

– Ну, наследственность такая, – жмет плечами мужчина.

Он явно находится в своих мыслях, совершенно не пытается разговор поддержать. Пожалуй, эти смущающие чувства, с которыми я тщетно пытаюсь бороться, не взаимны. Вряд ли я этому человеку интересна. Он далеко не простак и не столичный франт, и друзей, как я погляжу, у него хватает, причем совсем не простых.

– Точно, ваш дедушка был ведь председателем МАГА…

Альтан меня не слушает. Он хмуро поглядывает на стену замка, покрытую вьющимися ветвями плюща.

Неловко прикусываю губу и замолкаю. Зачем он меня тогда вообще позвал прогуляться? А, наверное, чтобы его кузина не сказала еще чего лишнего. Пытаюсь еще пару раз завести непринужденную беседу, но меня игнорируют или, в лучшем случае, отвечают односложно. Разговор не клеится совсем. В душе растет разочарование.

– Не беспокойтесь, – придаю голосу суровой холодности.

– Что?

Мужчина наконец поворачивается ко мне лицом, на котором мелькает непонимание.

– Я никому не скажу, что вы маг. Даже и не собиралась. И вообще, сделаю вид, что сегодняшнего дня вовсе не было, раз уж вам так все это не нравится.

Пусть не переживает, сплетничать не собираюсь, да и кто поверит мне. Раз уж отец Альтана даже не догадывается, что его сын такой способный, то портить ему сюрприз не в моих интересах. Как случайно встретились, так случайно и разойдемся, ничего общего между нами кроме нескольких неожиданных встреч нет.

Я сама себе все придумала, потом запретила, а теперь вот расстроилась. И потом, мне ведь никто ничего не обещал, так, легкий не обязывающий ни к чему флирт, признаем честно, был, но не более того.

Мне не до отношений. У меня ребенок есть, и еще нужно отца Печеньки искать, о будущем думать, как избежать повторения оригинального сюжета и прочее, забот полно.

– Нет…Это… Эрин, я просто никак не могу вспомнить, вроде хватаюсь за обрывки воспоминаний, а они словно пылинки на ветру все дальше и дальше улетают, никак не поймать. Картину целиком увидеть не получается, и это жутко раздражает…

– Не важно, что вы там вспоминаете, это ко мне отношения ведь не имеет? Поэтому давайте поставим здесь точку, я изначально неправильно трактовала вашу манеру поведения. Чтобы больше не создавать недоразумений…

– Ваше высочество! – отчаянный крик откуда-то сверху перебивает неоконченную фразу.

Из окна четвертого этажа дворца показывается сначала голова, а потом и все тело ребенка. Безо всякого страха он смотрит вниз и отпускает руки, на которых висит. Мальчишка летит камнем вниз, я от страха забываю, как дышать и зажмуриваю глаза, ожидая трагедии, но через секунд десять ничего не происходит. Никаких вам звуков ужасного соприкосновения, падающего с землей.

Хлопаю ресницами, сердце стучит где-то в горле.

Лет восьми на вид пацан отряхивает одежду, задравшуюся во время своего полета вниз. Его ноги твердо стоят на земле, внешние повреждения отсутствуют. Что за летун такой?! Выдыхаю и перевожу дух. Маги! Эти пресловутые кудесники вокруг!

– Ты стал лучше, – хмыкает безо всякого удивления Альтан.

Мальчик закатывает глаза:

– Еще бы, я практиковался.

Страшно представить, как именно. Часто он вот так вот из окон выходит, интересно?

– Твоя няня, наверное, снова в обмороке, – замечает мой спутник и неодобрительно качает головой.

Могу понять бедную женщину, я сама чуть не поседела.

– Ну и шиш с ней, достала. Так не ходи, это не ешь, учись, больше читай! Сплошные нотации с утра до ночи. Осточертела эта жизнь! – жалуется пацан.

П-ф-ф, не ребенку это восьмилетнему говорить. Бедный, рано он познал взросление.

– Брат мой где? – мелкий шмыгает носом, без интереса проходится взглядом по моей фигуре и снова переводит