Александр Суворов - Сергей Григорьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Wie geht's? - спросил он по-немецки и для понятности прибавил по-французски: - Comment ca va?*
- Ca va mal!.. Вы привезли мне приказ о наступлении? Край просит о помощи. Где светлейший?
_______________
* Как дела?
** Плохо!
- Он там, - неопределенно махнув рукой, сказал Цах.
Подъехал новый гонец с запиской Края. Край писал, что он отступит, если Багратион не двинется вперед.
- Положение чрезвычайно опасное, - заметил Цах.
- Что там делает Суворов? - ответил вопросом Багратион.
- Я полагаю, что в настоящее время спит.
- Спит?! - изумился Багратион, хлестнул коня и опрометью поскакал туда, где был Суворов.
С криком: "Не будите! Не будите его!" - Цах пустился вслед за Багратионом.
Прискакав к часовенке, Багратион, не сходя с коня, закричал:
- Ваша светлость! Князь Александр Васильевич, пробудитесь!
Суворов не шевельнулся: он спал или притворялся спящим. Багратион спешился и принялся трясти Суворова за плечо. От толчков Суворов проснулся, открыл глаза и улыбнулся:
- А! Князь Петр? Что нового?
Багратион в нескольких словах объяснил положение и умолк, ожидая приказа: наступать.
Суворов полулежал, опираясь на локоть, и, молча улыбаясь, смотрел на Багратиона снизу вверх мерцающими глазами.
Багратион вспыхнул.
Суворов юркнул под плащ и съежился на сене, как бы пытаясь укрыться от князя Петра.
Багратион пожал плечами, кинулся к своему коню, огрел его нагайкой и вскочил в седло. Конь заплясал на месте.
Суворов высунул голову из-под плаща, но, увидев, что Багратион оглянулся, опять юркнул под плащ.
Багратион покрутил над головой нагайкой и ускакал.
Цах то краснел, то бледнел, наблюдая за этой сценой. Генерал-квартирмейстер ничего не понимал.
- Сколько времени, генерал? - откинув плащ, спросил Суворов.
Цах вынул часы и ответил:
- Точно девять часов утра, ваша светлость.
Суворов взглянул на солнце, изумленно подняв брови.
- Вы уверены, милый Цах, что "утра", а не "вечера"? - лукаво улыбаясь, спросил Суворов.
- Совершенно уверен, ваша светлость.
- Значит, я спал не так уж долго. Почему так тихо? Французы уже разбиты? Их преследуют?
Цах не знал, что ответить, и смущенно спросил:
- Генерал Багратион начнет наступление? Он понял вас, князь?
- Не беспокойтесь, генерал: это способный молодой человек.
- Он будет наступать или нет? - настойчиво и строго переспросил Цах.
- Да. И он и генерал Милорадович также. Вы это сейчас увидите своими глазами. Пошлите Дерфельдену сказать, чтобы он шел ко мне со всяческим поспешением.
Цах послал к Дерфельдену ординарца.
Из чашеобразной, поросшей кустарником долины, на запад от часовенки, появились вдали сначала черные рассыпанные точки; они множились, сгущались, двигаясь и вправо и влево, и складывались в плотные черные квадратики. Квадратики поползли вверх по скату прямо к Нови, расстилая за собой облака пыли. По числу и по величине Суворов определил, что в наступление двинулось не менее десяти батальонов; значит, это были силы Багратиона, подкрепленные войсками Милорадовича. Суворов стоял на гребне увала и неотрывно следил за движением войск. Ординарец подал Цаху зрительную трубу и поставил за кустом раздвижной стул. Генерал уселся на него и, утвердив трубу в развилине сучка, нацелил ее на городок.
- Что вы там видите, любезный друг? - спросил Суворов.
- Французы имели время подготовиться, ваша светлость! - с упреком ответил, отрываясь от трубы, Цах. - Я вижу - Жубер понял наши намерения: он стянул к Нови большие силы.
- Тем лучше, - ответил Суворов, - мы их прихлопнем разом.
Батальоны Багратиона и Милорадовича рассыпались в стрелковые цепи. По более быстрому движению левого фланга Суворов заключил, что Багратион предпринял примерно четырьмя батальонами атаку высот в обход Нови. Дальше за облаками пыли ничего не было видно. Там, где предполагался Край, снова затрещали ружья, и с французской стороны загрохотали пушки.
Французы первые открыли огонь по атакующим Нови колоннам. Войска Багратиона и Милорадовича шли на приступ без выстрела. И Суворов невооруженным глазом и Цах в свою трубу видели, что русские войска втягиваются в сады предместья. Перестрелка усилилась, затем разом оборвалась. Колонна Милорадовича пропала за пылью.
- Багратион подошел к самой стене города, - сказал Суворов. - Они вынудят его отойти.
- Почему вы так полагаете? - недоверчиво спросил Цах.
- Взгляните: вон сверкают медью пушки. Полковая артиллерия Багратиона на рысях идет в гору. Он хочет попробовать пробить стены ядрами. Пустая затея! Напрасно он горячится. Тут нужны осадные пушки. А левей, смотрите, идут в атаку драгуны и казаки. Видите, генерал, как замедлился "марш-марш" на крутизне? Вперед! Вперед! Шибче! - крикнул Суворов, пробежав несколько шагов в гору, как будто казаки и драгуны Багратиона могли его услышать на расстоянии версты.
Пушечные выстрелы со стороны Нови участились, усилилась и ружейная перестрелка. Город заволокло дымом и пылью. Что там происходило, за этой непроницаемой завесой? Цах в свою трубу видел только серое, без проблесков пятно.
Канонада у Нови резко оборвалась.
- Багратион отходит, - спокойно сказал Суворов. - Он вызвал конницу, чтобы прикрыть отход. Противник осмелился на вылазку из города.
Цах недоверчиво улыбнулся. Долгое время спустя, при чтении описания боя под Нови, Цах убедился, что Суворов утром в день боя довольно точно передавал ему то, что происходило на самом деле. Полевые орудия Багратиона оказались бессильны против толстых средневековых стен городка. Французы вышли из Нови и ударили в левый фланг Багратиона. Он приказал отходить, прикрываясь казаками и австрийскими драгунами. Продолжение атаки четырьмя батальонами против превосходящих сил противника было бы безумием. На левом фланге Багратиона, угрожая ему обходом, появилась большая колонна французов.
Все это узналось потом, а теперь Цах, в уверенности, что атака Багратиона успешна - ему атаки удавались всегда! - начал, хотя и учтиво, спорить с главнокомандующим. Суворов не стал с ним препираться и приказал:
- Пошлите Милорадовичу приказание взять левей Нови, сомкнуться с Багратионом и всемерно его поддерживать. Сами извольте скакать навстречу Дерфельдену. Он будет теперь кстати. Скажите ему моим именем: идти сюда бегом!
Цах полагал, что его советы в данную минуту безусловно необходимы Суворову. Генерал-квартирмейстер в смущении протер стекла своей трубы фуляровым платком и протянул ее Суворову, желая хотя бы ее оставить вместо себя, как некий талисман. Суворов не принял трубы:
- Благодарю, генерал. Этот снаряд вам нужнее. Скачите!
Ординарец уехал с приказанием к Милорадовичу. Цах взгромоздился на лошадь, потыкал ее шпорами и поднял в карьер: Суворов приказал ему скакать!
ЧУДО-БОГАТЫРИ
Суворов остался один. Казак богатырски храпел, лежа ничком на самом солнцепеке. Старый Никифор во сне свалился с камня и тоже спал в тени часовенки, крепко обнявшись с своим мушкетом. Кони изнемогали от жары, стояли понурясь, отмахиваясь хвостами от слепней.
Суворов повернулся лицом в долину, откашлялся. Ударил двумя пальцами правой руки по ребру левой, имитируя камертон, поднес пальцы к уху, промурлыкал тон и, воздев обе руки, словно регент хора, попробовал голос, пропев одну строку из "Te deum" Сарти: "Тебе, непобедимое мученическое воинство!"
С севера, приближаясь, катилось огромное облако пыли.
Суворов растолкал казака и разбудил Никифора. Казаку велел распутать коней и напоить их у ручейка. За казаком пошел Никифор; он вернулся с полной манеркой холодной воды. Капрал предложил Суворову умыться и напиться - вода больно хороша! Умыв лицо и руки, Суворов прополоскал рот, но пить не стал.
Из-под горы показалось несколько всадников. Суворов вскочил в седло, приняв из руки Никифора обнаженный палаш.
Всадники приблизились на рысях. Это были генерал Дерфельден со своим штабом и генерал-квартирмейстер Цах. За ним клубилась, подымаясь к небу, пыль: приближалась конница.
Дерфельден остановил коня. Опустив палаш, Суворов приветствовал Дерфельдена первый:
- Ступайте, генерал! Атакуйте правый фланг французов.
Дерфельден дал коню шпоры и помчался дальше.
Вслед ему пустились штаб-офицеры и ординарцы. Суворов стал перед часовней на коне, лицом навстречу прибывающим войскам. Впереди шли тяжелой рысью поэскадронно австрийские драгуны. Командир полка издали увидел Суворова и приказал первому эскадрону принять вправо. Второй эскадрон принял влево. Мимо Суворова прокатилась справа и слева волна разгоряченных всадников, окатив его пылью и запахом конского пота.
У Суворова раздувались ноздри, он жадно вдыхал знойный воздух. Вслед драгунам приблизилась пехота. Впереди бежали, нестерпимо сверкая на солнце передками медных павловских гренадерок, русские солдаты. Они неслись в горы, задыхаясь от зноя, с раскрытыми ртами, в мундирах, серых от пыли. На черных от пота и грязи лицах сверкали белки глаз.