Тайна Воланда - Ольга и Сергей Бузиновские

собаки Альмы». Она заканчивается приездом в СССР потомка знаменитого

алхимика древности.

Если в 1923 году в Советской России появился человек, обладающий

поразительными знаниями и способностями, — значит, в каком-то другом

месте он должен был исчезнуть. Но историки европейской алхимии могут

назвать лишь два-три имени знатоков «Королевского Искусства», живших в

первой половине XX века. Плюс один псевдоним — «Мастер Фулканелли», —

принадлежавший единственному алхимику, получившему Философский

Камень. Псевдоним выбран не случайно: слово «вулкан» — один из

полдюжины алхимических символов, обозначающих процесс нагревания. В

1922 году этот Адепт жил в Париже, но затем бесследно исчез. А несколько

лет спустя были напечатаны две его книги — «Тайны готических соборов и

эзотерическая интерпретация герметических символов Великого Делания»

(1926) и «Философские приюты и герметический символизм в их

соотношении со Священным Искусством и эзотеризмом Великого Делания»

(1930). Эти труды достаточно известны и, по мнению людей сведущих, стоят

в одном ряду со знаменитыми трактатами Космополита, Филалета и Бернара

Тревизанского. Они изданы его учеником Эженом Канселье, — единственным

человеком, знавшим Адепта под этим именем. В предисловии к первому

изданию «Тайн готических соборов…» Канселье писал, что после 1922 года

Учитель «достиг вершины познания», а затем исчез. «Если бы я приобщился

к знаниям, которые дали этому Адепту возможность презреть суету нашего

мира, то, что касается меня лично, я бы поступил так же, как и он, несмотря

на горечь неизбежного расставания». И далее: «Действие этого

божественного огня целиком источает старого человека. Имя, семья, родина, все иллюзии, все заблуждения, все тщеславие — все обращается в прах. И из

этого пепла, как поэтический феникс, возрождается новая личность». Этот

абзац выделен курсивом. Можно догадаться, что Канселье говорит не о

возрасте, а о превращении «старого человека» в «новую личность». Кроме

того, в предисловии дважды упомянуты некие «Гелиопольские Братья», которые благодарны Адепту. Возможно, речь идет о первых учениках школы

«Атон»: Гелиополь (Иуну) был центром культа Ра, чей Атон — Солнце.

О происхождении Адепта ничего не известно. Фамилия явно

итальянская, но с таким же успехом этот человек мог быть французом, немцем, поляком или русским. Его называли «новым Сен-Жерменом». Писали

даже, что под именем Фулканелли скрывается принц, имеющий право на

престолы нескольких европейских монархий — бывших и нынешних.

«Маленький принц»?

…В конце жизни Антуан де Сент-Экзюпери пишет сказку о

принце-волшебнике, прилетевшем с планеты трех вулканов. Не намекает ли

он на знакомство с Фулканелли? Все биографы писателя особо выделяют

парижский период — 1920-21 годы — «время внутреннего созревания» и

увлечения Платоном. Товарищи насмешливо звали его «Тонио-лунатик».

Тогда же Сент-Экзюпери принимает решение стать летчиком и берет частные

уроки пилотирования. В это же время в Париже происходит другое событие

— генерал Картье расшифровывает автобиографию Ф.Бэкона. А через год

после того, как Фулканелли «презрел суету нашего мира», в Петроград

прибыл конструктор и пилот Роберто Бартини. Первым приезд барона

«отметил» Грин, сделав Бартини прототипом летающего Друда в

«Блистающем мире» (1923). Цирковой псевдоним Друда — «Человек Двойной

Звезды». Сравните это с загадочной фразой Фулканелли, которую приводит

его ученик в предисловии к «Тайне готических соборов» (русский перевод —

1996 г.): «Наша звезда — единственная, но, однако, она двойная. Умейте

различать реальную звезду и ее отражение и вы заметите, что она светит

гораздо ярче днем, чем в полной тьме». Становятся понятными ртуть и

золото, обнаруженные в книгах «Атона» — начало и конец, превращение

Меркурия в Красного Льва. Именно этот путь избрал Фулканелли. После его

исчезновения было найдено письмо неизвестному Учителю, в котором

Фулканелли утверждает еретическую для всякого алхимика мысль: «Тот, кто

может совершить Делание с помощью одного лишь Меркурия, нашел

наиболее совершенное, то есть обрел свет и совершил Магистериум».

Свет — не только аллегория. Адепт называет его верным знаком

завершения Делания: сосуд «становится светящимся, подобно солнцу».

Вспомним булгаковскую Маргариту, живущую в готическом особняке: ее

кожа засветилась от крема из золотой коробочки Азазелло, а в полете она

разбивает «освещенный» знак. В том же ряду — необыкновенный свет, который обрушился на Маргариту в начале бала («мессир не любит

электрический свет»!). Яростный свет пылает в чреве толстовского

гиперболоида, светится радиоактивный металл М, добытый из вулкана. Свет

Фулканелли… Не потому ли летательный аппарат Друда (настоящее имя —

Гора) сравнивается с «помпейским светильником»? Помпея — вулкан —

Фулканелли? Нельзя не вспомнить и «альтер эго» Хоттабыча — циркового

мага с «русско-итальянской» фамилией Сидорелли, — а также волковскую

девочку Элли — алхимическое дитя «Изумрудной Скрижали».

24. «РУССКИЙ В ИТАЛИИ»

Мать отдала грудного ребенка в приют и утопилась в реке. В раннем

детстве мальчик стал проявлять некоторые странности. Затем его взял на

воспитание барон по имени Бартоломеус. Неожиданно для себя барон

оказался родным отцом подкидыша и открыл в нем магические способности, передающиеся по наследству. Когда отец умер, юноша осознал свое

таинственное предназначение…

Это не биография барона ди Бартини, а сюжет знаменитого романа

Густава Майринка, написанного в 1921 году — в то время, когда Бартини жил

в Италии. К тому же «Белый доминиканец» стал первым литературным

произведением, в котором прямо и открыто говорится о преображении

человека как истинной цели алхимии. Вместе с титулом к герою переходит

звание потомственного городского фонарщика и членство в «цепи» — в

каком-то сверхмогущественном ордене, действующем во всей обитаемой

вселенной. О целях этого сообщества говорит имя барона — Христофор: так

звали легендарного великана, перенесшего через реку младенца Иисуса. В

конце романа герой переживает трансмутацию, схожую с той, что описал

Канселье: «Все тленное во мне выжжено и в таинстве смерти превращено в