Брат, стреляй первым! - Владимир Колычев

Вот так, совершенно случайно он попал в самую точку.

— А догадываюсь… У тебя ведь несколько критериев оценки. Первый — чтобы твой муж был богатым. Второй — чтобы он был очень богатый…

— А он богатый. Он очень-очень-очень богатый…

— Да, красиво жить не запретишь… Богатый муж, к нему приложение — любовник, у которого стоит… Или я тебе уже не нужен?

Лена задумалась. И наконец, чуть смущенная, выдала:

— Да, ты мне нужен…

— Ну вот и отлично! — как будто обрадовался Никита. — Ты будешь жить с мужем, а трахаться со мной… Только недолго… Я ведь когда-нибудь женюсь. На какой-нибудь суперкрасотке. На такой, после которой у меня на тебя даже не поднимется… С моими деньгами за меня любая пойдет…

— С твоими деньгами?! — непонимающе уставилась на него Лена. И усмехнулась. — У тебя что, много денег?

— Да «лимона» два наберется, — небрежно бросил Никита.

— Два миллиона?

— Ага, два «лимона»… Только «лимоны» эти еще не созрели, зеленые они…

Саквояж с деньгами стоял у дверей. Никита взял его и принес в комнату. Раскрыл.

Лену чуть удар не хватил. Она, как завороженная, брала руками пачки денег, перекладывала их с места на место.

— Это все твое? — наконец спросила она.

— Мое.

— И где ж ты все это взял?

— Накопил.

— Как накопил?

— А ты думаешь, только твоему Виталу деньги к рукам липли…

— Он не мой.

— Ну, конечно, не твой, — откровенно издевался над ней Никита.

Только Лена, похоже, этого и не замечала.

— Почему ты раньше мне про эти деньги не сказал?

— Проверял тебя на верность.

— Я не выдержала испытания?

Лена обратила к нему взгляд, полный мольбы. Мол, скажи, дорогой, что выдержала испытание…

— Конечно, нет… Сначала Витал, потом еще один мешок с деньгами…

— Я ни с кем из них не спала…

— Да?.. Ну тогда, пожалуй, я готов вернуть все назад…

Лена вцепилась в эти слова.

— Давай все забудем, дорогой!..

— А ты думаешь, можно?

— Если постараться…

— Хорошо, я постараюсь… Но ты должна ему позвонить.

— Кому?

— Ну этому, который толстый и лысый… Скажи, что между вами ничего нет и не будет… Короче, пошли его на три веселых буквы… Тогда я тебе все прощу..

Лена согласно закивала. И тут же села на телефон. Через минуту она горячо убеждала своего старпера в том, что они не пара. Но тот, видимо, не хотел сдаваться. И не менее горячо убеждал ее одуматься. В конце концов Лена не выдержала и послала его.

— Браво! — зааплодировал ей Никита.

— Теперь между нами все, как было раньше? — сияя, спросила Лена.

— Конечно, дорогая… — Никита подошел к ней принял в объятия. — Все возвращается на свои места. Ты возвращаешься ко мне. А деньги возвращаются к своему хозяину…

— К какому хозяину?

Будто током ударило Лену. Она отстранилась от него и захлопала глазами.

— Ну, деньги не мои. Их надо вернуть…

— Все?

— До цента.

— Ты шутишь?

— Шучу…

Лена расслабилась. Облегченно вздохнула. И снова прильнула к нему.

— Шутник ты мой…

— Шутник… Да ты сама подумай, кому нужны фальшивые деньги?

На этот раз Лену ударило не током. А как минимум двухпудовой кувалдой.

— Фальшивые?!

Никита подумал, что сейчас ее глаза выскочат из орбит. И уже хотел подставлять ладонь.

— Ну да… Я их на ксероксе напечатал…

— Это правда?

— Могу поклясться одним твоим местом, которое ты так любишь выставлять на продажу…

— Ты хоть знаешь, кто ты? — зло посмотрела на него Лена.

— Я знаю, кто ты… Ты дешевка…

— Я тебя не хочу видеть!

— А я не хочу видеть тебя. А поскольку эту квартиру снимаю я, то я вас, мадам, попрошу…

Любил он Лену или нет, но Никита давно решил порвать с ней. Но сначала поиграть на ее чувствах. И, похоже, концерт по заявке его уязвленной гордости удался. Он выставил Лену из своей жизни без права возвращения.

Глава третья

И года не прошло с тех пор, как Бермуд влился в ряды славной черняевской братии. В «пятерке» Свиста лихо давил коммерсов, крушил всяких козлов. Его заметил сам Кэп. Через полгода была целая«бригада», под началом Бермуда полтора десятка «быков».

С тех пор он имел свою зону ответственности, свою территорию, свои «точки». И он обхаживал их, стриг с них купоны. Если что-то не так, связывался с Кэпом. Тот высылал боевую «пятерку», и любое дело решалось влет. Иногда приходилось выводить на «стрелки» своих «быков». И тогда вперед выходил сам Бермуд. И всегда было все в ажуре.

Но, кроме него, таких бригадиров у Кэпа было еще трое. И два бригадира боевых «пятерок» — эти котировались еще выше. А еще Горбыль и сам Кэп. Чтобы взойти на вершину власти, нужно было устранить их всех.

А о таких вершинах Бермуд мечтал. Но было даже страшно подумать, поднять руку на Кэпа и Горбыля, на Витала и Свиста.

Но, видно, Бермуд родился под счастливой звездой. Сначала замочили Свиста. Затем Сфинкса — тоже не слабый «авторитет». После сгинул Кэп. За ним Горбыль. Во главе команды прочно утвердился Витал. Но и тот долго не прожил. Застрелился он. Бабу одну грохнул и застрелился.

Менты приняли эту версию. Но только не Хлоп с Джином.

Хлоп — самый авторитетный бригадир в команде. Его братва на власть после Витала двинула. На сходе его утвердили. А Хлоп к себе Джина приблизил. Типа, он когда-то за «общак» отвечал. И сейчас знает, как его вернуть…

А «общак» куда-то исчез. Витал его прятал. Да так надежно запрятал, что никто о нем ни сном ни духом. Кто-то грохнул Витала. Грохнул и под суицид дело подвел. Но кто это сделал?

Хлоп и Джин шевелили своими мозговым извилинами. Но, видно, мозги у обоих стерильные. Ни тот, ни другой так и не смогли выдать путевого решения. Авторитет их среди братвы падал с каждым днем.

Уже через неделю после похорон Витала пацаны чуть ли не открыто заговорили о том, что пора снова собрать сход. Бермуд не возражал. Еще бы. Ведь именно ему светило место Хлопа.

Сход решили провести завтра. А сегодня его к себе призвал Хлоп. Вместе с ним в пустующем ресторане сидел Джин. Оба деловые, крутые сверх всякой меры.

— Ну чо, братуха, как дела? — развязно спросил Хлоп.

Будто не знает, что братва хочет поставить Бермуда вместо него.

— Да у меня-то все путем…

— Значит, никаких проблем?

— Проблемы у тебя, Хлоп.

— Что-то я так не думаю… А вот у тебя проблемы появятся. Прямо сейчас… Да не напрягайся ты, братуха, — хохотнул Хлоп. — Не думай, мочить я тебя не буду…

— А за что меня мочить? — бровь Бермуда поползла вверх.

— Да слишком круто ты икру мечешь, братуха. К моей заднице подбираешься… Только не думай, братва меня не скинет. У меня перед пацанами никаких косяков нет.

Бермуд промолчал.

— Чего молчишь?.. Чего про «общак» не спросишь? Где, типа, два «лимона»?..

— А чего спрашивать? — усмехнулся Бермуд. — Все равно ты не знаешь…

— А вот знаю, — осклабился Хлоп. И посмотрел на Джина.

— Ну, ну, послушаем…

— А не фиг тебе слушать, — сказал Джин. — Тебе дело делать, а не слушать…

— Да ты чо! — скривился Бермуд. Всем своим видом он дал понять, что не признает авторитета Джина.

— Через плечо… Короче, Ник с Канар вернулся. У него «общак».

— Да ну?..

Вообще-то, эта мысль не раз приходила и самому Бермуду. Но ведь Ник отправился на Канары еще до того, как грохнули Витала.

— Сам знаешь, Ник — это круто. На раз мочит. И башка не слабо работает. Вычислил он, короче, Витала. Да засандалил его на хате у бабы. И баба не простая. Крученая тетка, жизнь знала, коммерческие ларьки держала. И как собака Виталу была предана. Он у нее бабки держал. А Ник замочил и ее, и Витала. А бабки смылил…

— Но он же на Канарах откисал…

— Мы тоже так думали. А потом просекли… Мы Нику телеграмму послали. Приезжай, Витал, типа, братуха твой накрылся. А он телеграмму не получил. Так как остановился не по тому адресу, который в его туре… Ну, мы не напряглись. Мало ли, где он может быть. Бабки у пацана гуляют, мог с кем-нибудь скентоваться да в другую гостиницу сдернуть. А вот вчера меня конкретно зацепило. Пробили ситуацию. Оказывается, Ник прилетел на Канары не тем рейсом, каким его отправили. Слинял он с рейса. Только через два дня вылетел… Скажи, как это понимать?..

— Да как… Он Витала и мочканул… А потом на Канары, типа, следы заметать…

— Шаришь, Бермуд, шаришь… Короче, мы тебя чего позвали… Ника тебе найти. Бери своих пацанов и вперед, — велел Хлоп.

— Только смотри, Ник — пацан крутой, — добавил Джин. — Они с Виталом вдвоем сразу полтора десятка пацанов на фарш пустили…

Смотри, мол, Бермуд, не оплошай… А если оплошаешь, ничего, типа, страшного. Косяк на тебя конкретный ляжет, ни один пацан за тебя слово не скажет… Именно для этого на Никиту натравливают Бермуда. А не кого-то другого.