Док. Филант. Финальный бой (СИ) - Вэй Катэр Катэр Вэй

— Откуда? — не поверил своим ушам Фома.

Буслай усмехнулся:

— Это местные так Дом правительства обозвали.

Фома рассмеялся, прокомментировав:

— Правильно, хрена мелочиться.

— Всё, тормози тут! — Крикнул Буслай Ладоге, одному из своих бойцов. — Всё, мужики, дальше — пёхом и очень тихо, посты будем обходить.

После принятия решения — пара часов «прогулки» в лесных дебрях, и мы на окраине засеки. Прапор накинул отвод глаз, и наш десяток рванул через открытое пространство. Выдавала пробег только примятая трава, но пронесло — нас не заметили. Проникнув за бетонную стену, на наземную часть города, группа разделилась. Трое отправились на АТС, семеро — к шахте. Задача у всех одна: предотвратить возможный запуск ракеты с боеголовкой.

Проползав по узким шахтам, выбрались через потолочный люк, скрутив решётку вентиляции, и оказались в общественной раздевалке с рабочими спецовками. Все в пыли и паутине.

— Уголь что ли они тут копают? — Подумал я, разглядывая замурзанные вещи, висящие рядком на стене.

— Это технических рабочих, — тихонько сказал Буслай, заметив мой интерес. — Тут постоянно что-то ломается. Вечный ремонт, восстановление, замена деталей.

Каменные ступени за дверью вели вниз. Лестничная шахта была прорублена в твёрдом сыром камне. Никаких перил, вдоль свода проложен кабель, с которого через определённые промежутки свисали тускло светящие лампочки.

Мы начали осторожно спускаться. По моим представлениям, я думал, что будем идти прямо, ну, или вверх, но никак не вниз. Куда ещё ниже? Глубина необъяснимо пугала. Из этой бездны всё явственнее доносился рокот, такой низкий, что человек, казалось, воспринимал его скорее стенками желудка, чем ушами.

— Что это? — спросил я, пытаясь не показывать растущего напряжения.

— Генератор, — ответил Буслай. — Сердце нашего города.

Дальше двигались молча. Лестница привела к двери с табличкой «Главный туннель». Проникли. Проход широкий, не меньше шести метров от стены до стены, оббитый листами, вроде как из нержавейки, пол такой же. Лампы горели так же тускло, но количество их значительно увеличилось.

Идти пришлось долго. Время от времени встречались люди в рабочей форме, в основном женщины. Многие — в ярких жилетках со светоотражателями: жёлтых, оранжевых, красных; некоторые — в строительных касках с налобными фонариками. Они обменивались с Буслаем короткими кивками и бросали любопытные взгляды на нас с Киром, особенно на изукрашенную оранжевым узором рожу получеловека. От такого наглого проникновения я сильно нервничал и потел, как конь на бегах на ипподроме. Обтёр мокрое лицо. Буслай усмехнулся:

— Не дрейфь. Меня тут все знают, и если вы со мной и идёте спокойно, то ни у кого никаких подозрений это не вызовет, тем более сейчас только гражданские в этой зоне остались. Все, кто может хоть как-то воевать, воюют или охраняют что-то.

— В таком случае, зачем мы полтора часа по трубам ползали? Могли бы в двери зайти, а не через вентиляцию.

Буслай посмотрел на меня, как на блаженного.

— Нейрохирург, — хлопнув меня по плечу, Кир сочувственно улыбнулся, — когда ты уже мыслить научишься по-человечески?

Я почувствовал себя полным придурком не в своей тарелке. Стало стыдно.

Свернув в одну из многочисленных дверей с надписью «У-6–4», мы вышли на решётчатый длинный балкон, кривой змеёй тянущийся вдоль скалистой стены, а внизу…

Реально вдруг спёрло дыхание. Я думал: бункер, он и в Африке бункер, но на деле это оказалось необъятных размеров пещерой с жилыми постройками внизу и дырами в стенах, соединёнными подобными переходами, как этот балконный.

Город, размерами не меньше, а скорее раза в два больше нашего, простирался внизу в стороны, насколько хватало глаз. Невольно взглянул верх. Потолка не видно: просто мгла, страшная такая, жуткая. Со стен на город светило множество мощных прожекторов, прикреплённых на разных уровнях. Фонари на крышах домов и прожектора на площадях заливали желтоватым светом городское пространство.

Иногда огни фонарей вдруг начинали синхронно мигать, а потом гасли. Город волнами погружался во тьму. Как по мне, так это — самые ужасные моменты.

— Что у вас со светом? — Спросил Кир.

— Говорю же, у нас постоянно что-то ломается, — с досадой отмахнулся Буслай. — Идёмте. Только вниз не смотрите, а то с непривычки голова закружится. — Удружил советом подземный житель. Он явно издевался над нами…

«Вот зачем он это сказал?» — подумал я, уставившись себе под ноги.

А там — решётка с крупными ячейками и высота падения километра полтора. Не знаю, может и меньше, но у страха глаза велики. В моём случае ОЧЕНЬ велики, потому что я боюсь высоты с детства. Сильно боюсь. Ухватился за ограждение даже.

— Не быть мне птицей, — буркнул я себе под нос, сглотнул в попытке смочить пересохшее горло и поближе прижался к стене. Судорожно дыша, уставился в спину Кира, спокойно идущего впереди меня.

— Я шагаю, я шагаю, — крутил я в голове по методике йога одно и то же, чтобы отвлечься от высоты и совладать со страхом в душе…

Пару минут по этой «тропе смерти», и мы оказались в не менее ужасном лифте: с дверью корзина на тросах, шатаясь по сторонам, спускалась вниз с противным скрежетом. Держаться было не за что, и я стоял в середине, широко расставив ноги и молился. Кому? Сам не знаю, раньше был атеистом, кажется.

— Ток к краю не подходи, баланс нарушишь — кувыркнёмся, к дьяволу, — снова добавил маслица в огонь страхов подземник с издевательской ухмылкой.

Видит, наверное, гад, что у меня сейчас сердце остановится.

Наконец, мы остановились, и я шагнул на твёрдую почву. Уф!! Всё же не выдержав, приложился к живчику. Нам воевать, а у меня руки колотятся — не дело, к чертям собачьим!

До АТС города дошли спокойно по грунту. Кир и я ждали за углом здания, Бусел постучал в двери.

— Кто там? — Раздался женский голос.

— Ангелиночка, солнце моё ясное, у тебя что, снова внешние камеры не работают?

— Работают. Ой, Буслай! Заходи. — Щёлкнул замок.

— Снова книжки на рабочем месте читаешь? Ох, узнает начальство, — улыбнувшись, погрозил ей пальцем и вошёл, махнув и нам идти за ним. — Где, кстати, это начальство, у себя?

— Нет, выходной же сегодня, а ты что, дома ещё… — девушка испуганно вытаращилась на Кира. — П-по-сторон-ним сюда нельзя, — пискнула она и вопросительно посмотрела на Буслая.

— Это не посторонние, это мои сотрудники. Так, солнце, ты мне вот чего скажи, у нас же идёт линия на стационарный телефон в Белом Доме, так ведь?

— Конечно, — кивнула она машинально.

— А оттуда куда ещё провод идёт?

— Это — секретная информация. Извини, Буслай!

— Ангелиночка, скажи, милая, кто я?

— Муж моей начальницы?

Буслай вздохнул, закатив глаза.

— Как начальник разведки я, Буслай, приказываю тебе сейчас же выдать мне требуемую документацию!

— Ой, прости… те. Сейчас, сейчас.

Через минуту мы рассматривали план кабельной раскладки на дисплее.

— Хм. И где оно может быть?

— А чёрт его знает. Эти точки отметаем: личное жильё. Вот тут, тут и тут — КПП. А это — больница. Всё. Не понимаю. Ни хрена.

Свет снова моргнул. Кир на миг задумался и ткнул пальцем в точку «Больница».

— Точно! Генератор! — обрадовался Буслай и только свернул окно, как раздался нарастающий вой внутренней городской сирены.

— Гадство! Не успели малость!

— Руби связь! — подлетел Кир к девушке, ухватив её за грудки, рывком пихнул к компьютеру.

— Как? Какую? — лепетала Ангелиночка.

— Стационар, дура!

— Это там! — указала она на железную дверь в стене.

Кир, схватив жёстко девушку за плечи, на ускорении переместился в указанном направлении с ношей.

— Вырубай! — рявкнул он ей прямо в ухо.

— Что именно? Не поняла…

— Белый Дом вырубай! Живее!

Девушка торопливо опустила один из многочисленных рубильников вниз.