Сыны мести (СИ) - Баринова Марина Вячеславовна

Домочадцы Гутфрита высыпали на улицу — с воплями и причитаниями старались спасти то, до чего ещё могли добраться. Стонало пожираемое пламенем дерево, полыхала солома. Стеклянное окошко треснуло и осыпалось множеством осколков.

Сванхильд была там — я видел её сутулую фигурку и светлые волосы. Узнал. Вместе с остальными она боролась с пожаром. Был здесь и Гутфрит — напуганных лошадей велел отвести подальше, белую шубу снял и, закатав рукава, присоединился к спасающим.

Не знаю, какой хаос царил в ночь, когда убили моего отца, а мать бежала от конунга, но, казалось, я устроил переполох не хуже. Конгерм постарался на славу.

— Конунг Гутфрит Эйнарссон! — выкрикнул я и с усилием воткнул нитсшест в землю так, чтобы целый глаз Ивера глядел ровно на полыхающий чертог. — Я начертатель Хинрик Фолкварссон из Химмелингов, сын Фолквара Быка и Эйстриды. Этим нитсшестом я проклинаю тебя на смерть.

Люди понемногу начали отвлекаться и пялились на меня и мою работу. Многие охали, увидев голову сына конунга. Сам Гутфрит услышал меня не сразу — медленно повернул седую как лунь голову, шагнул ближе ко мне и остановился, не веря глазам.

— Хинрик?

— Да, тот самый Хинрик, — ответил я. — И я проклинаю тебя за гибель моей семьи. Проклинаю за резню, что ты устроил на Свартстунне, за гибель вейгидьи Гутлог и жрицы Вигдис. Проклинаю за похищение моей родной сестры Сванхильд и желание породниться с ней против её воли. — Я бросил косой взгляд на девушку. Она слышала меня и побелела, когда я о ней упомянул. Я понизил голос, не сдержав боли. — Я проклинаю тебя, Гутфрит Эйнарссон, за то, что ты нарушил обещание оберегать доверившуюся тебе свободную женщину по имени Айна, что служила в твоём доме и была обесчещена твоим сыном Ивером.

Гутфрит дёрнулся было ко мне, но к нему подбежали его хускарлы, монах и начертатель, имени которого я так и не выяснил. Колдун внимательно глядел на меня, но пока что ничего не предпринимал. Еще бы он смог.

— Я проклинаю тебя и твоих потомков до седьмого колена на бесславную смерть, — продолжил я. — Да не попадёте вы в чертог Вода, не будете пировать за его столом. Не вкусите мёда богов и не услышите песен Санги. — Лицо Гутфрита болезненно дёрнулось при моих словах, и я выдержал его полный ненависти взгляд. — Я, Хинрик из Химмелингов, ученик Ормара Эйрикссона и сын самой Эйстриды, повелеваю этому случиться. Боги видели, духи слышали, колдовство исполнит.

Я ещё сильнее вогнал нитсшест в землю.

Меня окружили воины конунга. Я снял топор с петли и быстрым жестом начертал в воздухе знак призыва.

— Арнгейл, фетч мой, услышь меня. Кажется, сейчас будут проблемы.

— А то я не знал, — отозвался Конгерм. — Придумаем что–нибудь. Наверное… Но как же красиво полыхает…

Гутфрит молча выслушал меня. Я видел, как на его по обыкновению бесстрастном лице отразилась смесь стыда, отвращения и ярости. Конунг откинул седую косу за спину и направился ко мне. Люди побросали ведра, позабыли о пожаре и теперь пожирали глазами и вождя, и меня. Мне в спину ткнулось копьё. Гутфрит поднял руку:

— Не убивать. Пока что.

Я приподнялся на цыпочках и заглянул за его плечо. Сестра была здесь.

— Сванхильд! — позвал я. — Идём со мной. Тебе больше не нужно выходить за Ивера. Ты свободна. Они не смогут тебя удерживать.

Сестра затравленно на меня взглянула. Она была смертельно напугана, и я не понимал, чем именно — пожаром, нитсшестом с башкой её жениха или внезапным появлением брата, о котором она не слыхала. Удачное я, конечно, выбрал время для семейных откровений.

— Сванхильд! — повторил я. — Идём! Нам есть куда идти. Я смогу тебя защитить!

Гутфрит снисходительно улыбнулся и шагнул ещё ближе.

— Значит, чутье не подвело меня, — спокойно сказал конунг, приблизившись ко мне. Он глядел на меня с любопытством, без страха, даже с долей восхищения — как рыбак осматривает редкую добычу. — Я чувствовал в тебе мощь, и мой колдун её почуял. Но было темно, и я не увидел твоих глаз… Подумать только, прямо как у Эйстриды. Кровь жива…

Я крепче сомкнул руки на древке топора.

— Проклятье ты не снимешь, — предупредил я. — Даже если убьёшь меня по всем правилам. Я сын мести, Гутфрит. Моя мать принесла себя в жертву богам ради этого. Никто, кроме меня, не сможет его перебить.

Конунг кивнул.

— Тем печальнее. Но чего–то подобного от Эйстриды я и ожидал. Неистовая была женщина. А ты и правда очень на неё похож. Истинный Химмелинг. Мне очень жаль, что ты выбрал быть моим врагом. Приди ты ко мне раньше, я бы принял тебя как сына.

— Сванхильд! — в третий раз позвал я. — Иди же сюда.

Седой конунг тихо рассмеялся.

— Не пойдёт, Хинрик. Сванхильд передумала становиться жрицей. По дороге со Свартстунна я рассказал ей, что ждёт нашу страну, и она согласилась помогать мне строить будущее. — Он бросил взгляд на голову Ивера. — Скорбно признать, но ты оказал мне милость и сделал грязную работу вместо меня. Ивер не подходил на роль моего наследника и продолжателя дела. Рано или поздно его всё равно ждала бы смерть. Быть может, я и сам бы убил его за то, что он нарушил мой запрет. Нитсшест был лишним.

Я молча смотрел на него, ожидая удара. То и дело поглядывал на Сванхильд — сестра действительно спряталась за спинами хускарлов, на меня взирала с ужасом и явно не собиралась никуда уходить.

— Ты создал очень мощное проклятье, Хинрик. И я знаю, что оно меня настигнет, пусть и не сразу. И поэтому ты не оставил мне выбора. Я хочу, чтобы ты понял цену этому колдовству. Но знай одно: проклятье падёт не только на моих потомков, но и на детей твоей сестры. Я овдовел, Ивера больше нет. Я сам женюсь на Сванхильд, благо не так уж и стар. — Гутврит приблизился к моему лицу так, что мы едва не соприкоснулись носами. — Твоя сестра станет первой королевой нейдов и туннов. Моей королевой. Эту землю ждёт новая эпоха. А ты, выходит, только что проклял и собственную кровь.

Он отошёл назад и жестом велел хускарлам опустить копья.

— У тебя есть время, пока я считаю до сотни, — сказал конунг. — А затем мои воины отработают свой хлеб на тебе.

Я не успел ничего ответить. Воздух надо мной завихрился, с неба рухнул орёл, схватил меня когтями и понёс вверх, над горящими крышами, разинувшими рты от удивления людьми и рядами лодок.

Корабль сверского купца уже вышел из бухты — Конгерм нёс меня к нему, в неизвестность.

В Свергланд.

Конец первой книги.