Золотой человек - Мор Йокаи

При виде Тимара старый рыбак разразился жалобами (рыбаки никогда не прибегают к крепким выражениям).

- Вы только подумайте, сударь, во время паводка какой-то мерзавец украл вашу лодку. Дверь в хату взломать не постеснялся и весла ваши унес. Как только жуликов таких земля носит!

Тимару приятно было услышать, что его раз в кои-то веки в глаза называют вором. Вор он и есть. Да если бы все его кражи сводились к одной лодке!..

- Бог с ним, с этим человеком! - сказал он рыбаку. - Как знать, может, лодка ему очень нужна была, да еще в половодье? Заведем себе новую. А теперь, дружище, воспользуемся вашей лодкой. Да хорошо бы поторопиться, чтобы еще ночью на пристань поспеть.

Рыбак за щедрую мзду согласился отвезти Тимара. К рассвету они добрались до пристани, где обычно грузились суда. Время было раннее, и это казалось Тимару на руку: он никому не хотел говорить, откуда и каким путем прибыл. На постоялом дворе у пристани всегда можно было найти возчиков Тимар нанял одного из них, чтобы тот доставил его в Леветинц. Расчет его был прост: от управляющего леветинцским поместьем он узнает все новости за последние пять месяцев (сколько времени он провел на острове!), и тогда в Комароме его уже ничем не удивишь.

Одно крыло двухэтажного барского дома занимали старик управляющий с женою, а другое Тимар приспособил себе под жилье; Терраса этого флигеля выходила в бывший охотничий парк, так что можно было незаметно проникнуть в комнату, которую Тимар избрал своей конторой.

Михаю приходилось учитывать все до мельчайших подробностей, дабы последовательно придерживаться лжи.

Он отсутствовал пять месяцев, стало быть, путешествие его было далеким. А багажа у него при себе - одна охотничья сумка, да и там лишь полосатые холщовые штаны и рубаха, сшитые руками Ноэми. Одежда, в которой он прибыл на остров, была рассчитана на более холодную погоду, но и она успела поизноситься, сапоги были залатаны, - так что ему нелегко было бы объяснить свой странный вид.

Лишь бы удалось незаметно пробраться через охотничий парк в свою контору, с ключом от которой он не расставался, а там все пойдет как по маслу. Он наскоро переоденется, разложит дорожные чемоданы, и сделав видимость, будто прибыл из дальних краев, призовет к себе управляющего.

План его почти удался: никем не замеченный, он через террасу прошел к своей конторе. Но когда он хотел отпереть зверь, то с удивлением обнаружил, что в замке изнутри уже вставлен ключ.

В его кабинете кто-то был. А ведь там хранятся деловые бумаги, конторские книги, вход туда всем заказан. Какой же ослушник дерзнул туда проникнуть?

Михай сердито распахнул дверь и ворвался в комнату.

И тут его охватил истинный страх. За письменным столом сидел человек, которого он никак не ожидал здесь увидеть: то была Тимея.

Никакой призрак с того света не мог бы напугать его сильнее, чем это кроткое существо с бесстрастным белым лицом и невозмутимым взглядом!

При его появлении Тимея отложила перо и встала. Перед нею была раскрыта толстая приходно-расходная книга - Тимар оторвал ее от работы!

Михаем овладели самые противоречивые чувства: страх, оттого что, возвратясь из своих тайных странствий, первой он встретил именно жену; радость, что застал ее здесь, и застал в одиночестве; восхищение тем, что жена, оказывается, работает.

Тимея в первый миг от удивления широко раскрыла глаза, но затем поспешила Михаю навстречу и протянула ему руку - без единого слова.

Это белое лицо всегда оставалось загадкой для супруга, так и не научившегося читать по нему. Знает ли, догадывается ли она о чем-либо или же не знает ничего? Что скрывается за ее холодным безразличием: молчаливое презрение или тоска о загубленной любви? А может, эта застылось органически присуща ее натуре?

Михай тоже не находил слов.

Тимея сделала вид, будто не заметила потрепанной одежды мужа; женщины умеют видеть, даже если вроде бы и не смотрят.

- Рада, что вы наконец-то вернулись! - негромко промолвила Тимея. - Я ждала вас каждый день. Можете переодеться в соседней комнате, а затем прошу вас ко мне. К тому времени я покончу с делами.

И она закусила кончик пера.

Михай прижался губами к ее руке. Торчащее изо рта перо не располагало к поцелуям в губы.

Михай пошел в соседнюю комнату, которая служила ему гардеробной. Там его ждали заранее приготовленные таз для умывания со свежей водой, чистая рубашка и прочая одежда, начищенные до блеска сапоги - все, как дома. Тимея не могла знать, когда он вернется, а значит, оставалось предположить, что она ждала его каждый день и бог весть, с каких пор.

Но как она здесь очутилась, Что здесь делает?

Он торопливо переоделся. Снятую с себя одежду затолкал в самую глубину гардероба. Вдруг да кому-нибудь придет в голову поинтересоваться, как это он умудрился порвать пальто на локтях? Ну, а уж холщовые одежки, украшенные вышивкой, и вовсе надо убрать подальше с глаз долой! Женскому сердцу они могли бы поведать о многом, ведь женщины - большие мастерицы читать иероглифы вышивки.

Мыла изрядно поубавилось, прежде чем с рук сошла грязь. А вдруг кто-нибудь спросит: какая такая работа досталась вашим рукам, что они так потемнели на солнце и огрубели?

Приведя себя в порядок, он вернулся в кабинет. Тимея дожидалась его в дверях. Взяв мужа под руку, она произнесла:

- Пойдемте завтракать.

Миновав гардеробную, они вошли в обеденную залу. Михая и тут поджидал сюрприз: Круглый стол был накрыт к завтраку на три персоны. Кто же третий?

Тимея позвонила, и две двери в залу отворились: вошла горничная, а в других дверях показалась Атали.

Стало быть, тритий прибор был для нее.

При виде Тимара лицо Атали вспыхнуло нескрываемым гневом.

- А-а, господин Леветинцский, наконец-то соблаговолили пожаловать! Ну чем не благая мысль сказать жене: "Вот тебе ключи, вот тебе все книги и веди за меня дела, как знаешь!" - а потом за пять месяцев даже весточки не прислать!

- Прошу тебя, Атали! - пыталась успокоить ее Тимея.

- Я ведь укоряю господина Леветинцского не за то, что он так долго отсутствовал... Напротив, в супруге это весьма достойная черта. В других семьях тоже так поступают: муж едет в Карлсбад, жена - в Эмс, и каждый развлекается в свое удовольствие. Но нам такого развлечение не нужно, благодарим покорно! С весны до осени торчать в Леветинце, где, кроме крестьян да комаров, ни одной живой твари не увидишь, с утра до вчера препираться с мельниками и матросами, вести конторские книги, рассылать письма во все концы света, а потом за полночь штудировать английскую и испанскую грамматики, чтобы уметь объясниться с чужестранными агентами, - это, сударь, неподходящее развлечение для молодых женщин!

- Атали! - строго одернула ее Тимея.

Михай молча занял свое место за столом, где возле его тарелки были положены знакомые столовые приборы и поставлен стакан, из которого он обычно пил. Здесь его ждали изо дня в день, и стол каждый день был накрыт для него.

Он едва дождался конца завтрака. Атали больше с ним не заговаривала, но всякий раз, когда их взгляды встречались, Тимар читал в них искреннюю обиду.

Для него это был обнадеживающий знак.

Когда встали от стола, Тимея вновь попросила Тимара пройти с нею в контору. Михай ломал голову: какую небылицу придумать, если она спросит, где он был? Потешить ее историйкой в духе Тодора Кристяна, что ли?

Но Тимея не обмолвилась на этот счет ни словом.

Подвинув к письменному столу еще один стул, она села рядом с мужем и положила руку на раскрытый гроссбух.

- Супруг мой, здесь отражено состояние ваших дел с того момента, как вы поручили мне их вести, вплоть до нынешнего дня.

- И вы самостоятельно вели их?

- Я так поняла, что вы именно этого от меня хотите. Из вашего письма я уловила, что вы затеяли очередное перспективное торговое дело - вывозить венгерскую муку в другие страны. Мне казалось, что на карту поставлено не только ваше состояние, ваш торговый кредит и честь. Более того, от успеха этого предприятия зависит и развитие известной отрасли промышленности. В коммерции я совершенно не разбиралась, но подумала, что надежный присмотр здесь окажется ценнее иных знаний. Значит, контроль я не могла передоверить никому другому. Сразу же по получении вашего письма я приехала сюда, в Леветинц, и, как вы мне велели, взяла в свои руки ведение всех ваших дел. Я изучила торговые книги, освоила правила расчетов. Надеюсь, что вы найдете все в полном порядке. Записи в книгах и кассовая наличность совпадают в точности.

Михай оторопело смотрел на молодую женщину; через ее руки прошли миллионы, а она с полнейшим хладнокровием смогла найти им должное применение, быстрым вмешательством сумела спасти находящиеся под угрозой капиталы, наладила оборачиваемость крупных денежных сумм, словом, освоила дело до тонкостей.

- Удача в этом году благоприятствовала нам, - продолжала Тимея, - и восполнила пробелы в моих знаниях и умении; чистая прибыль за пять месяцев составила пятьсот тысяч форинтов. Эта сумма не лежит мертвым капиталом: пользуясь данными мне полномочиями, я вложила их в новое дело.