Флагман штурмовой авиации - Семен Донченко

Любушкин в первые мгновения растерялся, но ведущий строго приказал;

— Держись поближе ко мне!

Воздушный стрелок сержант К. Саянин открыл прицельный огонь из турельной установки, и «фоккер» поспешно вышел из атаки. Как более опытный летчик, Расницов старался привлечь к себе внимание вражеского аса, чтобы дать ведомому возможность опомниться. На третьем заходе Расницов отчетливо увидел сквозь плексиглас фонаря лицо гитлеровца. За секунду до этого тот зашел Анатолию в хвост, но, не выдержав меткого огня, открытого стрелком, прошмыгнул под фюзеляжем и оказался впереди.

Мгновенно развернув самолет, Расницов поймал ФВ-190 в прицел и нажал на гашетки. Немец свалился на крыло и стремительно понесся к земле.

В течение дня генерал Рязанов бывал на разных участках фронта, в каждом своем полку. В 140-м гвардейском дела шли хорошо. Его командир майор Д. Нестеренко доложил об успешном вылете группы штурмовиков в район Луккенвальде. Здесь старший лейтенант И. Филатов сжег несколько «тигров» на северной окраине города. Экипажи возвратились после штурмовки в целом благополучно. Только младшему лейтенанту П. Харченко не повезло. Зенитный снаряд попал в левую плоскость его «ила», тягу элеронов посекло осколками. Пришлось выйти из боя.

Майор Нестеренко также доложил командиру корпуса, что над аэродромом на высоте двухсот метров прошел реактивный самолет Ме-262. Наши зенитчики обстреляли его, но «мессершмитт» отвернул в сторону автострады.

Василий Георгиевич махнул рукой.

— Гитлер демонстрирует нам свое «чудо», о котором раструбил на весь мир, но оно его уже не спасет. Не сегодня завтра Берлин будет в наших руках.

Через несколько часов командир корпуса был в штабе генерала Д. Д. Лелюшенко. На «передке» обстановка всегда яснее. Это особенно важно было теперь, когда части и соединения Лелюшенко находились в непосредственном соприкосновении с противником, оказавшимся в кольце окружения, а также частями, рвущимися на выручку окруженным. В иных местах линию фронта трудно было и определить. Это обстоятельство особенно тревожило командира корпуса: немудрено угодить и по своим.

Эти же опасения высказал и Лелюшенко. Он дал указание начальнику штаба генералу К. И. Упману докладывать обо всех изменениях в расположении наземных войск, немедленно ставить о них в известность авиаторов, передовым подразделениям четче обозначать свое местонахождение.

— А то Рязанов так может ударить, — усмехнулся Дмитрий Данилович, — что костей не соберешь. Какая мощь в его руках! Надо за каждого человека душой болеть. Сколько люди прошли, пережили — и вдруг…

Василий Георгиевич не удивлялся наставлениям танкового военачальника. Сколько раз он сам мысленно выстраивал перед собой своих людей, пристально смотрел в их глаза, проникаясь их чувствами. Как хотелось всех сберечь, чтобы каждый увидел конец войны, пережил радость долгожданной победы. Ведь это было для них высшим представлением о счастье!..

И штурмовики продолжали непрерывно атаковать окруженную группировку.

…В районе Потсдама разведка обнаружила на железнодорожной станции шесть эшелонов с войсками и боевой техникой. Генерал Рязанов поручил майору М. Степанову разгромить станцию, которую прикрывало плотное кольцо зенитных батарей. «Илов» сопровождали истребители капитана Н. Шутта. «Яки» летели впереди штурмовиков и чуть сверху, как бы прокладывая путь товарищам. Вот и истребители врага! Две пары Ме-109. Идут стороной, боятся ввязываться в драку. Но Шутт никогда не любил «конвой» врага, его страстью было чистое небо и абсолютная безопасность для тех, кого сопровождал.

— Атака!

Зазвенел от напряжения мотор «яка», и белый след выписал в воздухе гигантскую кривую. Всего лишь на мгновение Шутт увидел «мессера» в поле прицела, пушечная трасса догнала его и распорола снизу живот. На секунду зависнув в воздухе, Шутт сделал переворот через крыло и ястребом кинулся на другой истребитель. Сбил его первой же очередью.

Даже видавший виды майор М. Степанов, прирожденный воздушный боец, впоследствии рассказывал: «Всю войну я провел в небе, но таких красивых атак, такого совершенства в маневре и стрельбе не видел…»

В районе цели от каждой девятки «ильюшиных» отделились по два самолета и спикировали на зенитные батареи. Ударная группа Степанова подошла к станции и забросала ее бомбами. Взлетели в воздух вагоны, платформы, вспыхнули и заполыхали цистерны. Повторная атака буквально стерла объект с лица земли.

Одновременно с аэродрома Калау ушла на задание шестерка лейтенанта С. Чепелюка (воздушный стрелок сержант В. Екатериничев). Курс — на Берлин.

На горизонте уже показался задымленный город, но задача у Чепелюка была иной. За полкилометра до окраин штурмовики спикировали до самой водной глади Шпрее и сбросили бомбы на баржи.

Через несколько минут вспененная вода реки поглотила посудины с вражескими танками…

Последние боевые вылеты были, пожалуй, самими сложными. Предчувствуя неотвратимую гибель, враг дрался фанатично, не на жизнь, а на смерть.

…Эта встреча штурмовиков с истребителями противника произошла у самого Берлина. Ведущий майор Д. Яковицкий перестроил группу из «пеленга» в «змейку». Ширина ее была около восьмисот метров. Так как немцев было вдвое больше, Яковицкий стал оттягивать «мессеров» и «фоккеров» на территорию, занятую нашими войсками. Первую атаку отбили. Слаженность и взаимопомощь экипажей позволили сорвать все попытки врага уничтожить группу. Опытный ведущий Яковицкий в ходе боя несколько раз менял маневры группы.

Потеряв четыре машины, гитлеровцы поспешили выйти из боя, а штурмовики продолжали выполнение задания.

Работать экипажам приходилось в очень сложных условиях: дым и пыль, поднятые непрерывными разрывами бомб и артиллерийских снарядов, крайне ухудшали видимость, затрудняли возможность определить с воздуха положение своих войск.

По нескольку раз в день группа старшего лейтенанта И. Михайличенко вылетала на штурмовку танков, зенитных установок, домов-крепостей, где отбивались гитлеровцы, и с ювелирной точностью посылала на них бомбы и эрэсы, поливала огнем пушек и пулеметов.

…И снова эта эскадрилья в воздухе. Вот и район поиска. Вражеской техники не видно. Но рядом с городским парком видны несколько странных домиков — две большие постройки, похожие скорее на сараи. Старший лейтенант И. Михайличенко разворачивает самолет и дает короткую пушечную очередь по одному из сараев. Впечатление, будто задел осиное гнездо: тут же со всех сторон ударили зенитки, из построек поползли танки и, набирая скорость, метнулись в сторону парка.