Наконец пришла любовь - Мэри Бэлоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на ночные занятия любовью, Маргарет была полна энергии. А возможно, отчасти от этого. Эта сторона ее новой жизни была поистине удивительной и намного превосходила ее ожидания. Она надеялась, что она будет приятной. Но она оказалась… В общем, она оказалась гораздо лучше.
Дункан был умелым, терпеливым и страстным любовником. И Маргарет обнаружила в себе ответный пыл. Возможно, подобное поведение было не в правилах благовоспитанных дам. Что ж, в таком случае Маргарет готова была поступиться правилами хотя бы ночью в уединении их спальни.
Часть утра она собиралась посвятить знакомству с экономкой и кухаркой. Если она собирается утвердить себя в роли хозяйки Вудбайна, ей нужно многoe узнать. На этот раз ей будет легче. Когда она перебралась в Уоррен-Холл вместе со Стивеном и Кейт, ей пришлось перейти от ведения хозяйства в небольшом деревенском коттедже к управлению огромным поместьем. Между этими занятиями было мало общего, и Маргарет потребовались значительные усилия и решимость. Дункан появился в ее гардеробной, когда Элен заканчивала укладывать ее волосы в прическу. Когда Маргарет проснулась, его уже не было в постели. Он был одет в костюм для верховой езды и выглядел так, как если бы уже прокатился верхом.
— Я подумал, — сказал он, встретившись с ней взглядом в зеркале, — что вдруг ты потеряешься между спальней и столовой и будешь бесцельно блуждать по дому в надежде, что кто-нибудь найдет и спасет тебя.
— И ты пришел, чтобы проводить меня? — Она улыбнулась, глядя на его отражение. Дункан выглядел таким же полным энергии, как она. Он казался моложе, беззаботнее, красивее, и ей пришло в голову, что он, наверное, здесь в гораздо большей степени дома, чем в городе.
— Да.
Он уселся на стул у двери, очевидно, намереваясь ждать, и перебросил обутую в сапог ногу через другую. Он выглядел очень оживленным. И очень привлекательным.
— Я собиралась провести утро с экономкой, — сообщила Маргарет, когда они направились вниз завтракать. — То есть с миссис Даулинг. Мне нужно многое узнать и не терпится приступить к делу.
— Но не сегодня, — заявил Дункан.
— А тебе надо пообщаться с управляющим после такого долгого отсутствия.
— Не сегодня, — снова сказал он. — Сегодня мы начнем с галереи, хотя и не задержимся там надолго в такую прекрасную погоду. Мы отправимся на прогулку, и я покажу тебе парк.
День развлечений вместо праведных трудов? Как безответственно! И как соблазнительно.
— Это приказ? — улыбнулась она, когда они спустились с лестницы и направились в столовую.
Он резко остановился и повернулся к ней.
— Отнюдь, — произнес он без улыбки. — Ты никогда не услышишь от меня приказов, Мэгги.
— В таком случае давай устроим себе отпуск. — Она склонила голову набок, продолжая улыбаться. — Что-то вроде медового месяца.
Дункан приподнял брови.
— Отличная мысль, — сказал он. — Хотя я не уверен, что слышал это слово более двух раз в своей жизни.
— Это отпуск, — объяснила Маргарет, — в честь бракосочетания.
— Ах да, — сказал он. — Кажется, я понимаю, что это такое. Время, в течение которого молодожены могут уделять друг другу… э-э, повышенное внимание.
— Совершенно верно, — сказала Маргарет.
И почувствовала себя очень порочной, очень беспечной и очень… счастливой?
После завтрака они проследовали в картинную галерею, которая располагалась на втором этаже и тянулась вдоль всего восточного фасада здания, освещенная окнами, выходившими на три стороны света.
Портреты, как и сказал Дункан прошлым вечером, оказались юношескими и производили бодрящее впечатление. Он знал, кто изображен на каждом потрете, и мог рассказать о них множество забавных историй.
Маргарет поразилась, как он похож на своего деда в молодости.
— О, — сказала она, — он был красивым мужчиной. Ты очень похож на него, Дункан.
— Это комплимент? — поинтересовался он. — Помнится, ты говорила, что я нисколько не привлекателен.
Неужели она действительно так говорила? Кажется, да.
— Я ошиблась, — сказала Маргарет. — Из-за твоего угрюмого вида. Люди всегда лучше выглядят, когда они счастливы.
— Значит, я счастлив? — спросил он.
О, зачем он задает подобные вопросы? Маргарет шагнула к нему и, протянув руку, обхватила ладонью его щеку.
— Не знаю, — сказала она. — Я могу только догадываться, что тебе пришлось пережить за эти пять лет, Дункан. И насколько ты нуждался в уединении после своей утраты, чтобы справиться с горем и насладиться обществом сына. Но ты счастливее, чем был, когда я впервые увидела тебя. Не знаю, в чем тут дело: в твоем возвращении домой или я тоже приложила к этому руку.
— А ты? — спросил он, накрыв ладонью ее руку. — Ты стала счастливее, Мэгги?
— Чем была до встречи с тобой? — улыбнулась она. — Мне хотелось убежать от Криспина, от маркиза Аллингема, а больше всего от сознания, что все, о чем я мечтала и что планировала всю зиму, пошло прахом. И тут я встретила тебя. Да, я стала счастливее. А что касается твоей внешности, то я изменила свое мнение в день нашей свадьбы. Если помнишь, я сказала тебе, что ты красивый.
В глубине его глаз возникла улыбка, приподняв уголки губ и осветив лицо.
— Я был голым, — сказал он. — Возможно, мое тело показалось тебе более привлекательным, чем лицо.
— Но лицо — часть твоего тела, — возразила Маргарет, и они оба рассмеялись.
О, как это приятно, подумала она, положив свободную руку ему на плечо, вместе смеяться над чем-то столь нелепым.
Через южное окно лилось солнце, согревая их своими лучами. Маргарет отошла от Дункана и выглянула наружу. Он последовал за ней. Вид был очень похож на то, что она наблюдала из окна их спальни. Когда они перешли к восточному окну, оказалось, что оно выходит на цветник, разбитый на нескольких террасах, спускавшихся уступами по холму склона. Там были розы, анютины глазки, бархатцы, гиацинты, сладкий горошек, маргаритки — практически все цветы, которые Маргарет могла только вообразить, все в буйном цветении, всех размеров и цветов, и так до самой реки.
Если кто-то хотел совместить первозданность природы и облагораживающее вмешательство человека, ему это явно удалось. Среди цветника виднелось несколько кованых чугунных скамеек.
— Это творчество твоей матери? — поинтересовалась она.
— Моей бабушки, когда она жила здесь после того, как вышла замуж за деда, — сказал Дункан. — Я всегда считал, что этот цветник красивее садов, разбитых по всем правилам, которые мне приходилось видеть.
Они перешли к северному окну. Непосредственно за домом располагалась мощенная камнем терраса, кончавшаяся крутым спуском к реке. Склон порос кустарником и полевыми цветами. У воды высился лодочный сарай с пристанью.