Заложница любви - Линда Уиндзор

– Противоядие, разрази меня гром! Да это же одурманивающие травы! Они делают слабой душу! И давно она это принимает? – спросила Агнес у оробевшей Мириам.

Пожилая женщина, как оружием, потрясала мешочком с травами перед лицом служанки.

– Их мне дал приор в аббатстве, тетя Агнес, – отозвалась с постели Бронуин, она только что проснулась. – Ульрик подумал, что, если продолжать пить отвар, боль пройдет.

– В таком случае он утратил свой прирожденный здравый смысл!

Агнес открыла ставню и выбросила мешочек.

– Миледи! – в ужасе вскричала Мириам.

– А что, если… если боль вернется? – подала голос Бронуин.

Она еще помнила, какие муки претерпела. Несмотря на то, что Ульрик снимал пробу со всех блюд, которые она ела, во время еды желудок не давал ей покоя, как бы напоминая о случившемся.

– Здесь тебя не отравят! – заявила тетя Агнес с такой уверенностью, что племянница смогла еще больше расслабиться, лежа на мягких подушках. – Это надо же, уэльские поверья – глупые россказни! Не удивительно, что с таким вот безбожным «лекарством» и богохульством твоего мужа ты совсем лишилась сил! Мои больные колени совсем мне отказали бы, не будь я такой упрямой!

Тетя Агнес указала служанке на свою племянницу.

– Эта девочка с характером, имей в виду, – предупредила она Мириам, слегка усмехнувшись. – Характер, как у меня, только еще тверже!

Агнес склонилась над очагом и сняла с огня горшочек с отваром омелы, приготовленный ею. Не обращая внимания на горячий пар, поднимавшийся к лицу, она глубоко его вдохнула.

– Ах, это будет в самый раз, хоть и кипело не на очаге в большом зале! Надо же, – отрешенно усмехнулась она, – отдельная спальня с очагом! Этот новый лорд с причудами! Впрочем, так или иначе, уединением он воспользуется, чтобы поскорее заполучить наследника, такого же красивого, как сам.

– Миледи! Тетя Агнес! – одновременно вскрикнули Мириам и Бронуин, чрезвычайно смущенные.

Озорные искорки мелькнули в светло-карих глазах тетки.

– Если бы в Карадоке было заведено подобное при жизни твоих родителей, дорогая, то у тебя непременно было бы много братьев и сестер. А теперь выпей-ка, что я приготовила, а то твои голубые глазищи выкатятся на бледные щеки.

Бронуин выпила отвар, раздумывая, смотрит ли хоть кто-нибудь на нее как-то иначе, кроме как на племенную свинью для Ульрика.

– Ты сама знаешь, милая тетя, что никакого наследника в Карадоке не родится, если того не пожелает леди Карадок.

– Как же это может быть? – поинтересовалась Мириам, чье любопытство раздразнил многозначительный обмен взглядами между теткой и племянницей.

– Это секрет женщин с острова Англси.

Когда стало ясно, что секретом с нею не поделятся, Мириам принялась распаковывать сундук Бронуин. С появлением каждого красивого наряда или вещи, извлекаемой из сундука, тетя Агнес всплескивала руками и ахала от восхищения, что делало ее похожей на квохчущую курицу. Бронуин все больше убеждалась в том, что единственное, чего тетя не принимает в Ульрике, это его отказ подтвердить необыкновенность дарований седьмых сыновей, но «красивый», «щедрый» и «мужественный» были лишь немногими из хвалебных замечаний, которые обронила достойная дама в адрес нового лорда Карадока.

Мириам горячо поддерживала похвалы, и Бронуин снова задумалась над своими собственными суждениями. Тетя не знала всего, что произошло между ней и Ульриком. Бронуин предпочитала обсудить это наедине с теткой, несмотря на тесные взаимоотношения, сложившиеся у нее с Мириам.

Был ли отвар из листьев омелы причиной прилива сил, или это была радость от сознания, что она находится дома? Бронуин не знала, однако испытывала настоятельную потребность принять ванну и надеть одежду, которая не хранила бы на себе грязь и запахи всех этих дней, проведенных в пути. Отослав Мириам вниз сообщить слуге о ее намерениях, Бронуин поведала Агнес о событиях, заставивших ее заподозрить мужа.

– Ох, – задумчиво покачала головой тетка. – Все хуже, чем я думала.

– Ульрик?

– Нет! Он допустил, конечно, промах, но кое-кто другой выбрал не того человека, которому можно перейти дорогу, свалив с себя на него вину. Плохо придется тому…

– Ульрик не ворон! – усмехнулась Бронуин.

– Ворон, дитя мое! Он твой муж, соединенный с тобою перед Богом и людьми! Он отец будущего наследника Карадока. Да это все равно, как если бы в его жилах текла кровь самого Оуэна!

– Кто же тогда хочет сделать убийцу из моего мужа? – настаивала Бронуин.

Агнес взяла руку племянницы в свои теплые ладони.

– Никому не доверяй, девочка! Похоже, все дело в одержимости.

– Одержимости? Что еще за одержимость такая?

Появление Ульрика на пороге заставило замолчать обеих женщин.

– Ну, что вы языки проглотили?

– Вы запрещаете, кому бы то ни было говорить о таких вещах, милорд, по крайней мере, в вашем присутствии. Иначе вам придется высечь свою жену или, быть может, ее немощную тетку. Чтобы не пришлось прибегать к наказанию, извольте предупреждать о своем приближении.

Ульрик стиснул зубы, чтобы не дать прорваться волне гнева, опять взметнувшейся в душе. Со времени его отъезда никто не погиб в Карадоке, но работы на внешнем дворе замка и на сторожевых башнях застопорились, леса расшатались, веревки сгнили, а известковый раствор был испорчен солью – драгоценной солью, из его собственных запасов, без сомнения! Работа, выполненная в один день, рассыпалась в прах под тяжестью кладки, сделанной в последующие дни. Этого всего ему хватило бы. Но больше он уже вытерпеть не мог.

– Мне не требуется бросать клич, приближаясь к своей комнате, женщина. Она такая же моя, как и твоя.

– Ох, думай, прежде чем что-нибудь сказать, парень!

Бронуин не раз имела возможность хихикнуть, прикрывшись ладошкой, когда тетя Агнес, возмущаясь каким-нибудь изречением ее отца, так плотно закрывала рот, что подбородок почти касался носа. Если бы не охватившее негодование, Бронуин могла бы и сейчас усмотреть что-то смешное в высказывании тетки. Но было ей не до веселья. Агнес обиженно вылетела из комнаты. Бронуин выбралась из кровати и сунула ноги в туфли.

– Это ваша комната, милорд?

– Да, это комната лорда, миледи.

– Вы хотите сказать, что я не имею права находиться в этой комнате?

– Имеете, но только в тех случаях, когда ваше присутствие желательно вашему лорду и мужу.

Бронуин рассердилась, услышав неслыханное по наглости утверждение.

– Половина всего принадлежит мне по праву, согласно брачным обетам! А если бы суд вершился по справедливости, то все было бы моим, а вы так и остались бы безземельным бродягой, наемным воякой без денег и без какого бы то ни было здравого смысла!